Мусульманские общины на фабриках и заводах Урала в XIX – начале ХХ вв

малоисследованное явление. Почти ѕ всех предприятий на Урале, зафиксированных в 1900 г., возникли в эпоху крепостного права. Комплектование их рабочей силой осуществлялось преимущественно за счет приписки казенных и крепостных крестьян. «Инородцы» среди рабочих представляли малочисленные группы и были по преимуществу крещеными. Исключение составляли несколько десятков крепостных крестьян А.И. Тевкелева, занятых в Варзино-Алексеевском заводе (1760– 98 гг.), группы татар – крестьян из Казанской и Оренб. губ. в казенном Камско-Воткинском железоделательном заводе (1797 г.), татарырекруты, которые были приписаны к Ижевскому ружейному заводу в 1807–10 гг. Ранее пытался использовать башкир в качестве вспомогательных рабочих один из основателей Екатеринбурга В. Геннин, однако не совсем удачно. (см. Политика Горнозаводской администрации Урала в отношении башкир в XVIII в.) В 1840–50-х гг., с утратой Приуральем окраинного приграничного положения, в кантонах стала преобладать «рабочая служба». Более 80% призываемых на службу башкир и мишарей привлекались в качестве бесплатной рабочей силы на строительство дорог, перевозку грузов, к работе на золотых приисках и заводах. Во 2-й пол. XIX в. тяжелое экономическое положение, обезземеливание вынуждали башкирских и татарских крестьян массово наниматься на уральские заводы и рудники. Способствовало этому и строительство ж/д, облегчавших миграцию населения. В нач. ХХ в. на Урале насчитывалось уже 4 тыс. рабочих-татар. Перед нач. I мировой войны татары представляли значительную группу нац. пролетариата после русских, украинцев и латышей. Оказавшись в одном промышленном поселении, мусульмане создавали землячества, выделявшиеся заметной обособленностью, в основе которой лежал конфессиональный признак, обуславливающий специфику бытовой жизни. Условия производства существенно отличали структуры поселковых м.о. от сельской махалли. Гл. отличиями служили: 1) трудоспособный возраст душ м.п.; 2) временный характер проживания большей части членов м.о.; 3) немногочисленность мусульманрабочих. Если численность м.о. была значительной (довольно редко), как у м.о. при мечети Ниж. Тагила, то татары предпочитали селиться компактно, образуя татарские слободы или «деревни». Естественным желанием рабочих-мусульман была организация привычной религиозно-бытовой среды, непременным элементом которой выступала мечеть или молельный дом. Владельцы предприятий, как правило, шли навстречу их пожеланиям. Если предприятием владел мусульманин, то он строил на свои средства мечеть и содержал муллу, как это сделал в нач. ХХ в. Анваршакир Заитов в д. Сакларово Вятской губ. В ряде случаев мечети организовывались в безвозмездно переданных зданиях, как в Ерошинских каменноугольных копях Ирбитского уезда Пермской губ. Но чаще владельцы заводов старались переложить расходы на содержание мечети и муллы на плечи самих рабочих-мусульман – т.н. притч. Мус. притч выступал важным элементом в производственных отношениях. В договорах о найме, заключаемых руководством и артелью, в случае существования в поселке молельного дома или проживания имама регламентировались источники и механизм их содержания; могли быть уточнены некоторые стороны этносоциального уклада общины. Поскольку м.о. на фабриках, заводах и рудниках по преимуществу были небольшими и не имели нужного количества душ м.п. для официальной регистрации прихода, несколько предприятий объединялись в один приход. Так поступили мусульмане Верхотурья, Сосьвенского и Лялинского заводов. Поселки и заводы не числились в Уставе ДДДИИ МВД как поселения, в которых могли возводиться мечети, поэтому власти нередко отказывали мусульманам в организации прихода, как в случае с м.о. Аполлинариевского прииска Троицкого уезда (15.02.1905 г.). Однако была найдена лазейка в законодательстве: ОМДС командировало муллу на те предприятия, где жили мусульмане. Мулла числился сельским имамом, находящимся в командировке по поручению ОМДС, хотя реально проживал и работал в др. месте. Новым этапом в развитии м.о. становилась организация нац. начального образования. Напр., в 1908 г. имам соборной мечети в Чусовском заводе Диньмухаметов получил разрешение ОМДС на открытие мектеба в здании, построенном управлением предприятия по его ходатайству, где занятия должен был вести муэдзин Гизетуллин. В 1912 г. мусульмане-рабочие в Верхнеисетском, Нижнетагильском, Чусовском, Надеждинском и Мотовилихинском заводах Пермской губ. имели мектебы и медресе. Индустриальное развитие и трудовая миграция из регионов компактного расселения мусульман способствовали тому, что к нач. ХХ в. в значительной части промышленных предприятий действовали м.о. Так, в Верхотурском уезде Пермской губ. действовало 9 приходов на заводов и приисках, в Соликамском – 3. В 1910 г. в Пермской губ. на Лысьвенском заводе проживало 309 мусульман обоего пола, Верхнеисетском – 313, Кыштымском – 257, Кушвинском – 95 (см. Мечеть г. Кушва), Мотовилихинском – 1298, Надеждинском – 2508, Невьянском – 277, Нижнетагильском – 274. В Оренб. губ. на Миасском заводе – 1085 (см. Мус. община г. Миасса). В процессе развития заводских м.о. формировалась их верхушка. Это были предприимчивые татарские рабочие, лучше др. знавшие русский яз. и сумевшие организовать небольшой бизнес. Именно они брали на себя инициативу и расходы по устройству исламских ин-тов. Однако, поскольку приход объединял уроженцев разл. регионов страны, в м.о. заводов и фабрик не сформировалось устойчивых традиций, характерных для села. Поэтому процесс их ликвидации в годы сов. власти на Урале проходил значительно легче, чем в деревнях (см. Типология закрытия мечетей Ср. и Юж. Урала). Лит.: Загидуллин И.К. Махалля в промышленных поселениях в европейской части России и Сибири (XIX – начало ХХ вв.) // Татарские мусульманские приходы в Российской империи. – Казань, 2006, с. 66–100. К.Ш.