МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ МАССОВОЕ

1920– 30-е гг.) — система мероприятий по музыкальному просвещению и образованию (начало — с 1918 г.). Центральный отдел МУЗО Наркомпроса, его подотдел Общего музыкального образования (ОМО), его филиалы, а также отделы Пролеткульта, руководствуясь задачей популяризации среди широких масс музыкальной культуры, участвовали в создании бесплатных музыкальных школ, руководили организацией просветительских лекций и концертов, выпускали брошюры, листовки и пособия по вопросам музыкального просвещения. В МУЗО работала комиссия по реформе музыкального образования. Всеобщее музыкальное обучение было провозглашено обязательным, и музыка вошла в программу общеобразовательной школы. В основном это были уроки пения, для которых выпускались сборники переложений революционных и русских народных песен. В 1920-е гг. появилось множество разноликих музыкальных учебных заведений. Они назывались народные музыкальные школы, школы музыкального просвещения, курсы общего музыкального образования, а также студии, кружки, техникумы, зачастую не имевшие четкого профиля и программы. Как заметила Н. Брюсова, «музыкальных школ и студий было чуть не больше, чем общеобразовательных школ» (3, 28). Большинство народных музыкальных школ имели просветительский характер. В них давали основные знания и умения в небольшом объеме, необходимом для любительской деятельности или же только для восприятия музыки. Первая подобная школа была открыта в Петрограде в 1918 г., ее директором был Ф. Бронфин. К преподаванию и руководству школами привлекались крупные музыканты, среди которых были А. Чесноков, Б. Асафьев, Н. Брюсова, М. Баринова, А. Зилоти, Ф. Бронфин, Н. Сасс-Тисовский, В. Каратыгин и др. Школы массового музыкального просвещения некоторое время были очень популярны, в каждой обучалось по нескольку сотен человек. В план школы включались слушание музыки, народное творчество, выразительное чтение, хоровое пение, история музыки, музыкальная грамота, ознакомление с музыкальными инструментами. Существовал предмет «восприятие музыки и музыкальная сознательность». Массовое образование нередко носило экспериментальный, творческий характер, велись поиски новых, оригинальных методов работы. Например, практиковался метод «обучения в процессе производства», сформулированный в на-чале 1920-х гг. Во многом он был связан с тем, что в ряде мест школы были единственными носителями музыкальной культуры, и почти все культурно-просветительские мероприятия проходили с их участием. Иногда силами учащихся давалось по 1–2 бесплатных концерта еженедельно. Таким образом, обучение опиралось на репетиционно-концертную деятельность, образование сливалось с самодеятельностью. Все многообразие учреждений начального музыкального обучения можно свести к двум типам — первый имел просветительские задачи и в наибольшей степени отражал характер эпохи (на его основе сформировались советские вечерние музыкальные школы); второй был ориентирован на профессиональное образование и опирался на традиционные формы музыкального обучения (в 1920-е гг. это были в основном 4-летние школы, преобразованные в 1933 г. в 7-летние ДМШ). Приобщение народа к музыкальной культуре происходило и вне рамок специального обучения. Получили распространение бесплатные симфонические концерты просветительского типа, которые сопровождались пояснениями лектора. Они назывались народными и пользовались успехом, т. к. больше соответствовали массовому восприятию, чем классические концерты. Они организовывались в клубах, на заводах, в армии. Один из наиболее интересных примеров — музыкально-просветительская кампания, развернутая на Балтийском флоте силами МУЗО ПУБАЛТа под руководством Ф. Бронфина. Несмотря на отдельные достижения, массовость и успешность музыкального просвещения преувеличивалась в пропагандистских целях. Всеобщее стремление «освобожденного народа» приобщиться к сокровищам искусства — коммунистический миф, не соответствовавший реальности. Организаторские усилия прилагались не только к проведению мероприятий, но и к привлечению необходимого количества слушателей. Рабочие чаще всего были пассивны и в лучшем случае посещали свой клуб. «Многое, что делалось тогда, — писала Н.Я. Брюсова, — кажется чрезмерным порывом увлечения. Везде, где нужно и где не нужно, были муз. отделы и инструктора; концерты устраивались в таком количестве, что наскучили слушателям» (3, 28). «Наскучить» концерты могли лишь в случае их организованно-принудительного посещения. Музыкально-просветительская работа требовала много квалифицированных музыкантов, обладающих целым комплексом умений, — хормейстера, педагога, концертмейстера, организатора, лектора-музыковеда. Поэтому подготовке кадров широкого профиля для ведения массовой музыкальной работы уделялось повышенное внимание. Организовывались разнообразные инструкторские курсы в центре и провинции — как постоянно действующие при студиях Пролеткульта, в системе армейских клубов, так и краткосрочные, организуемые местными Советами, отделами МУЗО и др. Подготовку кадров осуществлял также Институт внешкольного обрaзования, где существовал музыкальный отдел. В дальнейшем были созданы музыкально-педагогические институты и факультеты, ориентированные на обучение подобных специалистов. Учреждения высшего музыкального образования также старались приспособить для обслуживания культмассовых потребностей. Задачей властей было заставить интеллигенцию «идти в народ». Провозглашалось требование, соглас-но которому любой музыкант-профессионал обязан был сочетать свою профессиональную деятельность с просветительской. В музыкальных училищах и консерваториях была введена обязательная производственная практика в клубах, а также другие формы просветительской деятельности. Среди правительственных мероприятий, способствовавших привлечению в высшую музыкальную школу рабочих и крестьян, была организация в 1923 г. т. н. Единого художественного рабфака (ЕХР) и передача его музыкального отдела в ведение Московской (1929) и Ленинградской (1931) консерваторий. Направление работы ЕХР было инструкторско-педагогическое и исполнительское. Основной состав студентов — рабочие 17–18 лет. Тяжелая физическая работа и сравнительно поздний для музыкального обучения возраст делали этих студентов непригодными для игры на скрипке и рояле, потому эти предметы преподавались на самом элементарном уровне. Преимущество было на стороне духовых инструментов. Обучение длилось 4–5 лет. Успехи этого заведения были невелики. В 1920–30-е гг. теоретический вклад в разработку проблем массового образования внесли такие видные музыканты, как Б.Л. Яворский (он считал, что необходимо всемерно развивать творческое начало, основываясь на активизации восприятия и музицировании), Б.В. Асафьев, Н.Я. Брюсова. Провинциальный учитель музыки Глеб Болычевцев разработал целостную концепцию музыкального просвещения народа (8, 38–40). (М. К.) Лит.: 1.Брюсова Н.Я. Задачи народного музыкального образования. М., 1919; 2. Брюсова Н.Я. Массовая музыкально-просветительская работа в первые годы после Октября // Советская музыка. 1947. № 6; 3. Брюсова Н.Я. Музыкальное просвещение и образование за годы революции // Музыка и революция. 1926. № 1; 4. Саволей Н. МУЗО ЕХР // Музыка и революция. 1926. № 2; 5. Музыкальная жизнь Ленинграда за 50 лет. М., 1961; 6. В первые годы советского музыкального строительства. Л., 1959; 7. Ильин В.П. Искусство миллионов. Л., 1967; 8. Румянцев С.Ю. Музыкальная самодеятельность // Самодеятельное художественное творчество в СССР: Очерки истории. 1917–1932. СПб., 2000.