Национальные общества и объединения тюрко-мусульманских этносов Оренбургской обл

Первые оренб. н.о. тюрко-мус. народов (равно как и др. этнических сообществ) сформировались и начали деятельность в кон. 1980-х – нач. 1990-х гг. В июле 1989 г. состоялись учредительные конференции башкирского областного центра (ныне областного «курултая башкир») «Караван-Сарай» и татарского центра «Туган тел» («Родная речь»), сферой деятельности которого провозглашался Оренбург в качестве «центра татарской культуры». Месяцем раньше было создано казахское областное культурно-просветительское общество «Казах тиле» («Казахская речь»). Наконец, в июне 1991 г. прошла учредительная конференция Оренб. областного Татарского обществ. центра (ООТОЦ). В дальнейшем в области, испытывавшей воздействие миграционных потоков с тер. Центр. Азии, Закавказья и Сев. Кавказа, возникли и н.о. выходцев из этих регионов. Среди них – Оренб. городская обществ. организация «Азербайджан» (а также 3 др. региональных азербайджанских организаций); Оренб. региональные обществ. организации «Чечено-ингушский культурный центр “Даймокх”» и «Дагестан»; 6 таджикских объединений (как общеобластных, так и действующих в основных городах); две областные узбекские организации; действующий в Оренбурге «Кыргызский культурный центр». Все они были зарегистрированы в 1999–2007 гг., что соответствовало времени появления тех или иных групп переселенцев на тер. области. Их многочисленность в рамках одного этнического сообщества, вероятно, связана с р-нами их происхождения, а также с появлением в их среде конкурирующих предпринимательских групп уже после переселения в Оренб. обл. 1. Первый этап существования н.о. На создание татарских, башкирских и казахских н.о. оказали свое воздействие события, происходившие в кон. 1980-х – нач. 1990-х гг. в Татарстане и Башкортостане, и обретение независимости Казахстаном. ООТОЦ заявлял, что в своей деятельности он «руководствуется платформой и уставом Всетатарского обществ. центра». Общество «КараванСарай» (его название свидетельствовало о сохранении претензий башкирских активистов Оренб. обл. и Башкортостана на этот историко-архитектурный комплекс) подчеркивало, что «является коллективным членом Башкирского народного центра “Урал”, руководствуется его программой и уставом». Связь между созданием собств. общества и тем, что в Казахстане стали повсеместно создаваться общества «Казах тиле», признавали и казахские активисты возрожденческого движения. Тем не менее уже в первые годы деятельности н.о. стало ясно, что Татарстан и Башкортостан не располагают «финансовоэкономическими возможностями помощи собств. диаспоре», а политич. соображения исключали даже идею предоставления этой помощи Казахстаном. В момент своего создания н.о. стремились стать выразителями интересов «коренных народов» самой Оренб. обл. Решение этой задачи требовало специфической интерпретации роли Оренбурга, «национализации» его исторического прошлого (вкл. и исламскую составляющую), представленного как источник гордости для местных тюрко-мус. сообществ. Для «Туган тел» и ООТОЦ прошлое города – это история становления важнейшего центра татарской нац. культуры. Это подкреплялось ссылками на медресе «Хусаиния»; на внушительный список предпринимателей, политиков и деятелей татарской культуры, живших или бывавших в Оренбурге или губернии, а также нац. изданий (где лидировали «Шура» и «Вакыт») и учебных заведений дореволюционного времени. Доказывалось, что выходцы из Оренб. губ. оказали огромное воздействие и на формирование советской татарской государственности и в итоге на обретение Татарстаном его суверенного статуса. Особое место в списке отводилось уроженцу Оренб. обл. – советскому татарскому поэту Герою Великой Отечественной войны М. Джалилю, подвиг которого провозглашался «достоянием не только татарского народа, а наследием всех россиян, и... в первую очередь оренбуржцев». ООТОЦ требовал, чтобы названия улиц и площадей Оренбурга, др. городов и сел области отражали деятельность представителей татарско-мус. культуры, увековеченной памятниками и мемориальными досками на зданиях. Важная роль отводилась восстановлению или реставрации мечетей и медресе. В таком пространстве должна была действовать «национально ориентированная личность», формирование которой осуществлялось бы с помощью теле- и радиопередач на татарском яз., организуемых областным вещанием и транслируемых из Татарстана; посредством нац. прессы, регулярно проводимых праздников сабантуя; выступлениями татарских творческих коллективов. ООТОЦ и «Туган тел» добивались «восстановления татарского фак-та в Оренб. пед. ин-те» (ныне Оренб. гос. педагогический ун-т), «открытия татарских школ, классов, кружков, детских садов» (с компонентом мус. воспитания), создания татарского театра. Для башкирских нац. активистов центр Оренб. губ. был «не только администр., но и культурным и просветит. центром для башкир». В нем «издавались башкирские газеты и журналы на старотюркском литературном яз., действовали учебные заведения». В дальнейшем же Оренбург сыграл «важную роль в становлении сов. государственности Башкирии». Эти активисты ставили вопрос и о «возвращении Караван-Сарая его законному хозяину», и восстановлении в области ин-та «башкирских вотчинных земель», а для их защиты –«возрождения Оренб. башкирского казачьего войска». Сходная оценка Оренбурга давалась и казахскими нац. активистами: в этом городе появилась первая школа для «киргизских» детей при Оренб. пограничной комиссии, здесь жили, учились или творили выдающиеся деятели нац. культуры и обществ.-политич. жизни, в городе и губернии издавались казахские газеты» («Айкап» и др). Равным образом казахские активисты подчеркивали, что «Казахстан оформил свою государственность в Оренбурге». Н.о. требовали обеспечить «пропорциональное представительство» соотв. татар, башкир и казахов в аппарате областных, городских и сельских администр. учреждений. Татарские нац. активисты были в этом отношении значительно более последовательными, настаивая на создании в области «двухпалатного органа законодательной власти», одна из палат которого была бы составлена из депутатов, делегируемых в нее нац. движениями. Равным образом должны были строиться и органы законодательной власти городского и районного масштабов. Внимание к религиозному наследию было одним из приоритетных направлений в деятельности всех н.о. – в интересах «пропаганды мус. культуры и традиции» и для сплочения этнических сообществ. Отношение к религии было частью общей стратегии н.о. по «возрождению нац. жизни». Однако религия должна была играть роль, подчиненную иным компонентам нац. существования. Так, в 2002 г. один из руководителей ООТОЦ отмечал «некорректность» отнесения «всех представителей тюркоязычных народов» к «мусульманам, т.е. к верующим», и подчеркивал, что в отличие от «языка, менталитета и... культурно-составляющих в духовной структуре личности» религия не является «основным признаком нац. принадлежности человека». По его словам, «нац.-культурные центры, являясь светскими обществ. структурами, призваны выражать интересы всех проживающих на... территории (области) представителей той или иной национальности, а религиозные организации – лишь ее верующей части». Односторонние башкирские претензии на Караван-Сарай вызвали резкую полемику в среде татарских и башкирских нац. активистов на уровне Оренбурга. В нач. 1990х гг. эта полемика приобрела новые нюансы после того, как имам-хатыбом мечети этого комплекса был назначен выходец из Башкортостана. По логике лидеров н.о., заранее исключалась возможность назначения имамхатыбов татарского происхождения в р-ны с башкирским населением и соотв. имамов башкирского происхождения – в р-ны с татарским населением. Аналогично казахские нац. активисты исключали возможность назначения имам-хатыбами в р-нах с казахским населением татар или башкир, хотя сам процесс появления казахских имамов начался только в 1990-е гг. 2. Взаимоотношения властей с н.о. С кон. 1980-х гг. проблема взаимодействия с н.о. и обоими муфтиятами стала едва ли не одним из приоритетов в деятельности оренб. областной администрации. Высказывавшиеся ее представителями опасения выглядели как серьезные и оправданные: «Процессы, происходящие в соседних республиках – Башкортостане, Татарстане, Казахстане, активная деятельность нац. партий и движений, высказывания их лидеров о пересмотре существующих границ влияют на обществ.-политич. обстановку и морально-психологический климат в области». Оренб. областная администрация была одной из первых региональных структур России, поставивших вопрос о восстановлении общерос. стабильности и преодолении влияния центробежных сил. В аппарате главы администрации был образован комитет по межнац. отношениям с целью «сохранения уникальности края», где «в процессе многовекового совместного проживания разл. этнических общностей... складывались традиции взаимопонимания и уважения, межнац. общения и веротерпимости». Администрация области стремилась не допустить дальнейшей политизации н.о. и поставить их под свой контроль. В декабре 1999 г. в прав-ве Оренб. обл. было создано мин-во информационной политики, обществ. и внешних связей. В структуре этого мин-ва возникло управление по связям с обществ., нац. и религиозными организациями, включившее быв. комитет по межнац. отношениям. Реализуемая ныне пр-вом Оренб. обл. схема взаимоотношений с н.о. значительно сужает сферу их самостоятельности. Н.о. вступили в этап своего «освобождения от иллюзий», тем более что в это время деятельность радикальных нац. движений в Татарстане, Башкортостане и Казахстане начинала затухать. В 1993–94 гг. в Оренб. обл. была подготовлена и стала осуществляться целевая комплексная программа поддержки нац. культур народов Оренбуржья (в дальнейшем – программа реализации модели региональной нац. политики Оренб. обл.). Она предусматривала создание условий для развития культур всех нац. групп, проживающих на тер. области. Речь шла и о восстановлении и реставрации памятников нац. истории и культуры, функционировании школ на основе «нац. системы образования», введении в средних и высших учебных заведениях факультативных курсов для изучения родных языков, создании «нац. системы дошкольного воспитания». Ее авторы подчеркивали важность «свободного развития конфессий как составной части духовной культуры каждого народа» и одновременно противостояния «попыткам использовать чувства верующих для разжигания межнац. розни». Н.о. инкорпорировались в общеобластную систему управления, но их влияние на развитие местного политич. процесса было сведено до минимума. Лишь власть могла представлять интересы местных нац. меньшинств в сфере культуры, обществ.-политич. жизни и взаимоотношений с Татарстаном, Башкортостаном и Казахстаном. Власть (во взаимодействии с местным предпринимательством) выступала и в качестве единственного донора н.о. в сфере финансирования изданий на нац. языках (татарской газеты «Яна Вакыт», башкирской «Караван-Сарай» и казахской «Айкап»), реализации незначительного по своим объемам теле- и радиовещания и проведения «этнических праздников». Нац. политика исполнительной власти Оренб. обл. уже на раннем этапе своей реализации идеологически была направлена на «становление российского народа»; ее государственнический характер лишь усиливался в условиях нового этапа развития России в 2000-е гг. с его тенденцией формирования сильной «вертикали власти» Резюмируя доктрину «гражданского общества Оренбуржья», областные власти подчеркивают, что проводимая ими нац. политика должна содействовать успешной реализации задачи «формирования нац. сознания» не на этнической основе, а на базе «исторической общности судеб и культур этнических групп... края», «расположенного на стыке Европы и Азии, двух культур, азиатской и европейской, двух мировых религий, христианской и мус.». 3. Н.о. на совр. этапе. Огосударствление н.о. было одной из основных причин их «регионализации» и происходивших в их рядах организационных расколов. В декабре 1999 г. ООТОЦ был преобразован в Оренб. региональную татарскую нац.-культурную автономию (НКА). Еще раньше (в 1997 г.) трансформировался и Центр «Туган тел», ставший Оренб. городской НКА. Создание Оренб. региональной татарской НКА ни в коей мере не способствовало объединению всего татарского этнического сообщества области под ее эгидой. Почти сразу после ее возникновения в Асекеевском р-не, где сконцентрирована одна из наиболее значительных групп оренб. татар, возникла собств. татарская НКА. В дальнейшем своя НКА татар появилась и в еще одном р-не зап. зоны области – Абдулинском. Список татарских н.о. включает также организационные структуры, сформированные в городах зап. зоны – Бугуруслане и Бузулуке, как и в с. Тат. Каргала. В самом Оренбурге базируется несколько претендующих на роль общеобластных татарских н.о. Эти организации конкурируют между собой и в значительной степени лишены обществ. поддержки, ориентируются на разл. группы этнического предпринимательства и на разл. подразделения областных и районных властей. Организация «Казах тиле» оттеснена с ведущих позиций тремя обществами, конкурирующими между собой и ориентирующимися на разл. оренб. бизнесменов казахского происхождения: Ассоциацией казахов Оренбуржья, Оренб. региональной казахской НКА и Оренб. областной обществ. организацией казахов. В некоторых р-нах с казахским населением (Новоорском, Акбулакском, Домбаровском), а также в Оренбурге и Орске действуют собств. районные НКА. На фоне татарской и казахской «множественности» н.о. башкирская ситуация кажется более выгодной (что определяется приемлемыми для оренб. областного правва соглашениями с властями Башкортостана). «Оренб. областной курултай башкир “Караван-Сарай”» практически в полном объеме сохранил единство своих организационных структур. Впрочем, на тер. области действует и Межрегиональная обществ. организация «Башкирский народный конгресс», а в Орске и в Сорочинском р-не возникли самостоятельные соотв. Орская городская обществ. организация «Татаро-башкирский культурный центр – Туган тел» и «Сорочинское региональное обществ. движение возрождения нац. культур тюркских народов – Туган тел». Тем не менее руководство «Караван-Сарая» распространяется сегодня на его отделения во всех р-нах области с башкирским населением. Как и в татарском и казахском случаях, основная задача всех этих центров и объединений – созидание отвечающего целям и задачам пр-ва области «единого гражданского сообщества Оренбуржья» как неотъемлемой части «российского народа». Лит.: Амелин В.В., Торукало В.П. Оренбуржье в этнополитическом измерении. – М., 1996; Косач Г.Г. Ислам в Оренбургской области. – М., 2008; Он же. Российский регион в постсоветское время: тюрко-мусульманские меньшинства Оренбургской области // Вестник Евразии. – М., 1999, № 2; Ларина Е., Наумова О. Народное самоуправление у казахов Оренбургской области // Вестник Евразии. – М., 2006, № 4; Программное заявление Оренбургской региональной татарской национальнокультурной автономии // Яна Вакыт. – Оренбург, 1999, № 2; Сведения о национально-культурных общественных объединениях и институтах Оренбургской области на 01.01.2008 г. – http://www.mininform.orb.ru; Устав Оренбургского городского татарского общественного центра «Туган тел». – Оренбург, 1990; Устав Оренбургского областного башкирского центра «КараванСарай». – Оренбург, 1993; Устав Оренбургского областного культурно-просветительского центра «Казах тиле». – Оренбург, 1991; Устав Оренбургского областного Татарского общественного центра // Яна Вакыт. – Оренбург, 1993, № 1. Г.К.