НАРРАТИВ ИСТОРИЧЕСКИЙ

1) конструируемая автором и читателем история как целостность, имеющая начало (общую ориентацию), середину (постановку проблемы, ее оценку и разрешение), конец (коду и возвращение к настоящему) (3); 2) дискурсивный тип повествовательного текста как интерпретации прошлого (4). Исторический нарратив - это форма и способ презентации исторической реальности. В исторической эпистемологии И. н. оказался предметом особого внимания благодаря лингвистическому повороту в историческом познании. Этот поворот актуализировал различия между научным историческим исследованием как производством исторических фактов и историописанием как рассказом, в котором воображение историка на основе конфигуративного замысла упорядочивает исторические факты и наполняет их значением и смыслом, исходя из культурно-символического контекста. В этом плане И. н. как форма и способ презентации исторической реальности, с одной стороны, реалистичен, так как содержит правдоподобные высказывания фактического характера, с другой стороны, субъективен, поскольку является продуктом культуры и языка познающего субъекта, которому заранее известен финал исторического повествования, стягивающий все сюжетные векторы его рассказа в общий фокус. Поэтому И. н. является не столько описанием прошлого, претендующим на адекватность, сколько «инструкцией» по определению и пониманию исторической реальности.
В представлениях об И. н. можно выделить два направления: нарративный идеализм и нарративный реализм. В рамках нарративного идеализма И. н., в отличие от описания и объяснения прошлого, рассматривается, с одной стороны, как его интерпретация, т. е. нахождение единства в разнообразии, с другой - как презентация в виде гештальта, автономного по отношению к исторической действительности. И. н. как интерпретация и презентация, обращаясь к прошлому, не корреспондирует с ним, а обозначает его с помощью языка познающего субъекта как средства интерпретации исторической реальности и добавляет к картине прошлого все то, в чем нуждается историк для его осмысления и представления. Поэтому прошлое - это не текст, который переводится историком в нарратив историографии, а повод для создания исторического нарратива как метафорического заявления, служащего связующим звеном между прошлым, которое в нем описано, и структурами, конвенционально используемыми в культуре, для того чтобы наделять значениями и смыслами незнако мые события и ситуации. Поэтому И. н. относится не к прошлому, а к историческому дискурсу по поводу конкурирующих исторических интерпретаций. В рамках нарративного идеализма различные интерпретации истории согласуются не через соотнесение их с фактами, а с аргументами текстов нарративов, и поэтому допускается, что исторические нарративы обладают своего рода правом насилия над исторической реальностью. В этом смысле И. н. как конструкт исторической реальности - это образ возможного прошлого и его концептуальное предпочтение (1). В рамках нарративного реализма И. н. - это хронологически организованное сообщение, имеющее начало, середину и конец, соединяющее время истории и время историков, включающее дескриптивные, объясняющие и аргументационные утверждения о прошлом, расположенные в интерпретирующей структуре, связанной с настоящим (5). В создании исторического нарратива большую роль играет конфигурация, которая предполагает приоритет авторского замысла над фактическим материалом, соединяющего фрагментарные исторические знания в единое сюжетное повествование. В последнее время особое значение придается «уликовой парадигме» как способу создания исторического нарратива, включающей, с одной стороны, эмпирические методы добывания фактического знания об исторических явлениях путем обнаружения их индивидуальных «симптомов» («улик»), с другой - априорные методы формирования подразумеваемых, но аргументированных «выводов», избегающих аллегорических толкований прошлого (2). С позиций нарративного реализма И. н. получает свое оправдание как форма исторического знания, в которой находит свое воплощение специфичность истории как «art» и «science». И. н., формируя собственный «мир истории» и превращая «чужое прошлое» в «свое настоящее», тесно связан с исторической памятью и национальной идентичностью.
Лит.: 1) Анкерсмит Ф. Нарративная логика: Семантический анализ языка историков / Пер. с англ. О. Гавришиной, А. Олейникова, под ред. Л. Макеевой. М.: Идея-Пресс, 2003; 2) Гинзбург К. Приметы: уликовая парадигма и ее корни // Новое литературное обозрение. 1994. №8. С. 32-61; 3) Зверева Г. И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории. 1996. М.: Наука, 1996. С. 17; А) КуКарцева М. Ф. Анкерсмит и «новая» философия истории // Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры/ Пер. с англ. М. Кукарцевой, Е. Коломоец, В. Катаева. М.: ПрогрессТрадиция, 2003. С. 47; 5) Мегилл А. Историческая эпистемология / Пер. с англ. М. Кукарцевой, В. Катаева, В. Тимонина. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. С. 175, 240-242. А. В. ЛУБСКИЙ