Нейгебауэр Мартин

(Neubauer) — воспитатель царевича Алексея Петровича, памфлетист 1700-х гг., впоследствии барон и канцлер Померании. Н. родился в Данциге в 1670-х гг. и был сыном местного бюргера; учился сначала в родном городе, а в конце 1690-х гг. слушал лекции в Лейпцигском университете, где преимущественно занимался латинским языком, юриспруденцией и историей; по отзыву некоторых лиц, Н. был "персона нарочитой остроты". В 1699 г. генерал русской службы, саксонец Карлович, которому был поручен надзор за воспитанием царевича Алексея, пригласил Н. ехать в Москву, говоря, что для воспитания царевича нужнее образованный немец, который будет состоять при нем в должности гофмейстера, обещая при этом порекомендовать его русскому двору на эту должность. Но так как Карлович в марте 1700 г. был убит, то определение Н. замедлилось, и только в июне 1701 г. он был принят на службу и определен к царевичу Алексею для наставления его "в науках и нравоучении" с платой "сверх стола и квартиры, по сту рублев на месяц". Этот выбор нельзя было назвать очень удачным. Правда, H. был по тому времени очень образованным, но не отличался сдержанностью. Кроме того, его желание заправлять всем делом воспитания, столкновения с русскими учителями, не желавшими подчиняться иностранцу, и нелады с А. Д. Меншиковым — главным надзирателем за воспитанием царевича — постоянно вызывали ссоры и взаимные жалобы. Не оправдались и надежды Н., что он будет пользоваться значением в звании гофмейстера, так как в январе 1702 г. Меншиков запретил ему употреблять этот титул, "но писаться информатором (учителем) царевича", "понеже принято по достоинству за противное, что такой не шляхетный и не заслуженный человек дерзнул претендовать самовольно воспреискать такой высокой титул". Н. упорно отстаивал этот титул, ссылаясь на то, что, по убеждению Карловича, имея в виду эту должность, он отказался от предложений других дворов. Через несколько месяцев Н. просил, чтобы ему дали "полную мочь, яко гофмейстеру, дабы прочие служители по достоинству его чтили и были послушны, понеже, если всякой из них будет делать, что хочет, то невозможно царевича изрядным нравам и порядочному житию научити", т. κ. остальные портят его труды из "злости"; вместе с тем Н. просил удалить от царевича русских учителей, а особенно Никиф. Кондр. Вяземского, а вместо них приставить других лиц, бывших в чужих землях и знакомых с "иностранными языками и обычаями", "зане вышеписанные люди неудобны быть у младого царевича, которого изрядно воздержати надлежит". Конечно, эта просьба не имела последствий; все осталось по-старому, и 23 мая 1702 г. в Архангельске, куда Алексей Петрович сопровождал отца, за обеденным столом между H. и русскими воспитателями (Никиф. Кондр. Вяземским и Ал. Ив. Нарышкиным) произошла безобразно-грубая сцена, кончившаяся тем, что Вяземский в присутствии царевича и всех сидевших за столом, назвал Н. собакой, а тот честил своих противников собаками, "гундсфотами" и варварами. Нейгебауера потом обвиняли в том, что он бросил нож, вилку и ложку о стол, "что мало в лицо государю царевичу не попал, и, принявшись за шпагу, грозил оных персон колоть". В тот же день Н. подал генерал-адмиралу Головину на своих обидчиков челобитную на терпимые им "досады и гонения"; в ней он просил опять, чтобы ему дали звание гофмейстера и позволили только ему одному вести дело воспитания царевича или, в противном случае, отпустили бы в отечество на корабле. Но и Вяземский со своей стороны подал на Н. извет. Начался розыск и Н. был посажен под арест. Дело ухудшилось для H. еще тем, что Меншиков, как главный воспитатель, был против него и обращался с ним "хуже чем с псарем". Главное обвинение против Н. состояло в том, что он самовольно письменно именовал себя гофмейстером. Сидя под арестом и терпя стеснения и общую неприязнь, Н. перестал уже домогаться гофмейстерского звания и просил только о свободном пропуске за границу. Дело кончилось в июле 1702 г.: "иноземца Н. за многие его неистовства от службы отказать, и ехать ему без отпуска, куда хочет". Однако Н. оставался в России до 1704 г. Сначала опасались, чтобы Н. не передал каких-либо важных сведений шведам, а потом и сам он, живя в Москве, искал места в русской службе и даже "домогался, чтобы послану ему быть посланником в Китай". За все это время H. "чрез рекомендацию некоторых добрых приятелей получил полы того определенного жалованья (т. е. 50 руб. в месяц), хотя никакой службы не отправлял". Наконец, 20 августа 1704 г., уплатив ему 400 талеров, почти под караулом, отправили его из Москвы в Архангельск, а оттуда на гамбургском корабле на родину.

Возвратившись на родину, Нейгебауер сдержал свое слово, данное им воспитателям: "добро, собаки, я вам заплачу", и выпустил в 1704 г. в Германии, без обозначения своего имени и места издания, брошюру: "Schreiben eines vornehmen deutschen Officirers an einem Geheimen Rath eines hohen Potentaten wegen der üblen Handtierung den fremden Officirer so die Moskovitter in ihre Dienste locken".("Письмо знатного немецкого офицера к тайному советнику одного высокого владетеля о дурном обращении с иноземными офицерами, которых вызывают к себе на службу Московиты"). В этой брошюре-памфлете Н. предостерегает всех честных людей, а, особенно немецких офицеров от поступления на русскую службу, так как распубликованные в Германии Паткулем приглашения иноземцев на службу и условия ее совершенно не соблюдаются: "и царь, и его приближенные обходятся с честнейшими храбрейшими офицерами, как со щенками, при содействии пощечин, палочных ударов, кнута и т. п. поруганий". При этом он приводит факты жестокого обращения русских с иноземцами, — факты, далеко не всегда соответствовавшие действительности. Н. не хотел ограничиться одной только брошюрой, но собирался "поднести в подарок этим милым людям на новый год "Неполированное русское зеркало", в котором обещал заняться описанием "нравов этого государства, тамошних обманов, идолопоклонничества, наглости, рабства, жестокости, неблагодарности, ненависти к иностранцам, неспособности, лености, волшебства, похищения немецких жен и детей и т. п.". Однако, насколько известно, это обещание не было выполнено. Брошюра Н. имела успех, хотя и не была первым сочинением, направленным против Петровской Руси; почти все подобные сочинения были в большей или меньшей степени схожи с ней. Брошюра перепечатывалась много раз с новыми дополнениями (известно 4 издания ее) и сильно волновала Петра; впрочем, вскоре она была присуждена к публичному сожжению в Пруссии и Саксонии. По мысли Петра, было написано несколько контр-памфлетов, которые убеждали и немецкую, и русскую публику в ложности сведений, сообщаемых Н. К таковым принадлежат: 1) печатное на немецком языке объявление в августе 1705 г. некоего Симона Петерсона из Альтоны, в котором автор называет "Письмо офицера" ложным пасквилем и говорит, что "оскорбление сочинителем Величества может даже подать повод к нарушению спокойствия целых королевств"; в ответ на это объявление и было издано постановление об изъятии из обращения брошюры в Пруссии и Саксонии; 2) "Разговор между трех приятелей, сошедшихся в одном огороде, а именно: Менарда, Тамандра и Варемунда" — на русском языке обращавшийся в рукописях и 3) Пространное обличение преступного и клеветами наполненного пасквиля... изданного под титулом "Письмо знатного офицера" — 1706 г., на немецком языке. Автором этого пространного обличения был доктор Генрих фон Гюйсен, новый воспитатель царевича Алексея.

Конечно, H. не оставил без возражений оба немецких контрпамфлета и в 1705—1706 гг. выпустил две новые брошюры: 1) "Der ehrliche Simon Petersen Wider den schelmichen" и 2) Kurtze Gegenantwort auf des czaarischen Pasquillanten Huyssens Lügen Schrifft, so er in Wien wider das wahrhaffte Schreiben von dem übeln Tractament der Fremden in Moscau abgefasset". В них, по обычаю того времени, H., сообщая ряд новых фактов, осыпает крупной бранью своих противников и особенно возражает против сведений о самом себе, помещенных в брошюре Гюйссена".

Вскоре после 1706 г. Н. поступил на шведскую службу. Он был при шведском войске во время Полтавской битвы в качестве секретаря Карла XII, вместе с ним пробрался в турецкие земли и был отправлен в августе—сентябре 1709 г. к султану с письмом, в котором Карл XII просил о защите и предлагал союз против России. В качестве шведского посланника, он оставался в Константинополе до 1711 г. и вел деятельную борьбу с русским посланником Толстым. В начале 1720-х гг. Н. состоял членом шведского королевского совета и в 1728 г. был пожалован баронским титулом и званием королевского канцлера Померании.

С. М. Соловьев, "История России" (изд. "Общ. Пользы"), кн. III, с. 1351—1355·, кн. IV, с. 16—17, 42—43, 733; Н. Устрялов, История царствования Петра Великого. СПб., 1869, т. VI; В. Иконников, Опыт истории русск. историографии, (Указ.); Кн. M. Оболенский, "Библиограф. Записки" 1859, т. II, № 20, с. 641—646. (Сведения об иноземце Март. Нэйгебауэре, бывшем наставнике царя Алексея Петровича); П. Пекарский, Наука и литература при Петре Великом. СПб., 1862, т. I, с. 64—90; Его же, "Отеч. Записки" 1860, т. 132, с. 689—722. (Нейгебауэр и его брошюра против России); "Русск. Вестн." 1841, т. IV, с. 303—360. (Разговор между трех приятелей, сошедшихся в огороде, а именно: Менарда, Таландра и Варемунда).

A. Ш—в.

{Половцов}

Нейгебауэр, Мартин

(Neugebauer или Neubauer) — воспитатель царевича Алексея, сына Петра I. Сын данцигского бюргера, Н. получил образование в лейпцигском университете. Приехав в Россию, он в 1701 г. был приставлен к царевичу Алексею, для наставления его "в науках нравоучении", но скоро стал в неприязненные отношения к другим наставникам царевича, "зане они неудобны быть у младого царевича, которого изрядно воздержати надлежит". В 1704 г. он был отставлен от должности воспитателя и удалился в Германию, где напечатал анонимную брошюру: "Schreiben eines vornehmen deutschen Officiers au einem geheimen Rath eines hohen Potentaten wegen der üblen Handtierung der fremden Officiere so die Moscoviter in ihre Dienste locken". Эта брошюра, рисующая жестокое обращение русских с иноземными офицерами и предостерегающая последних против поступления на русскую службу, была много раз перепечатываема (в спб. Публичной библиотеке имеется, кроме издания 1704 г., еще четыре издания 1705 г., отчасти разнящиеся содержанием). Фридрих Прусский и саксонский король, в угоду Петру, воспретили обращение этой брошюры в пределах их государств. Она вызвала возражения на немецком языке, одно от имени Симона Петерсена из Альтоны (в 1705 г.), другое (в 1706 г.), принадлежащее барону Гюйссену (см.): "Ausführliche Beantwortung des freventlichen und lügenhaften Pasquils, welches unter dem Titul etc.". Против этих возражений Нейгебауэр выпустил две брошюры, полные ядовитых упреков вербовщикам немецких военных в Россию, обвинений и насмешек против русских и русского деспотизма: "Der ehrliche Simon Petersen wider den Schelmischen" (Альтона, 1705) и "Kurtze Gegenantwort auf des czarischen Pasquillaten N. Hüyssens Lügen, Schrift, so er in Wien wider das wahrhafte Schreiben von dem übeln Tractament der Fremden in Moscau abgefasset". Поступив на службу к шведам, H. был шведским посланником в Константинополе, потом канцлером Померании. Годы его рождения и смерти неизвестны.

Ср. П. Пекарский, "Наука и литература при Петре Великом" (т. I, СПб., 1862).

{Брокгауз}

Нейгебауэр, Мартин

1700 г. наставник царевича Алексея Петровича; по удалении из русской службы автор памфлета о Петре I и его сотрудниках.

{Половцов}