НОВАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА

одно из наиболее влиятельных и масштабных движений в неклассической исторической науке, появившееся в 60-х гг. XX в., центральным предметом которого стал «человек в обществе». Н. и. н. возникла как ответ на вызов послевоенной социокультурной и научной ситуации, вынуждавшей ученых пересматривать как предмет, так и методы исторического исследования. Н и. н. формировалась в историографической практике французской школы «Анналов», и ее будущие подходы выкристаллизовывались в трудах А. Берра, М. Блока, Э. ЛеРуа Ладюри. Новая научная практика школы «Анналов» способствовала возникновению ряда научных направлений, сочетавших наработки национальных историографий с идеями «новой научной истории». Английские, американские и немецкие историки почти одновременно с историками «Анналов» вырабатывали новые подходы к истории. Для Н. и. н. характерны: отход от позитивизма; переход от «собирания фактов» к их интерпретации и «дешифровке», расширение исторической проблематики и, одновременно, сосредоточение интереса прежде всего на человеке и его деятельности во всех ее аспектах; стремление к «тотальности», ориентирующей на изучение общества как целостности (Л. П. Репина); поиск вариантов междисциплинарности, объединяющей в историческом исследовании подходы разных социальногуманитарных наук. В Великобритании развитие новых подходов к истории связано с журналом «Past & Present» и Кембриджской группой по изучению народонаселения и социальных структур, в Германии - с Билефельдской социологической школой, в США - с работами Л. Бенсона, Г. Гатмана, Дж. Демоса, Н. Земон Дэвис, в Италии - с К. Гинзбургом и школой микроистории. В советской историографии во многом в близких «новой исторической науке» познавательных практиках развивались исследования таких историков, как А. Я. Гуревич, Ю. Л. Бессмертный, И. Д. Ковальченко. Наиболее заметны в структуре «новой историческрой науки» исследовательские практики, связанные с использованием методов социологии и лингвистики (новая социальная история, история ментальностей), а также, по мнению некоторых авторов, с применением математических методов (клиометрика). Вызовы времени, становление постнеклассического и неоклассического типов рациональности, а также следовавшие один за другим методологические повороты в гуманитаристике требовали от историков новых решений, поэтому в структуре «новой исторической науки» возникли новые подходы и выделились новые предметные области: история детства, история маргинальности, история женщин, история этнических меньшинств, история тела, новая интеллектуальная история, новая культурная история, новая локальная история, устная история и др. Методологические поиски, происходившие в структуре «новой исторической науки» в 1990-2000-х гг. велись в разных исторических традициях, по разным интеллектуальным «каналам», но практически шли «параллельными курсами». В это время стало очевидно, что многие выделившиеся направления и предметные поля имеют общий теоретический, методологический и концептуальный арсенал, демонстрируют общее направление развития и различаются лишь по специальной предметной области, что в принципе создает предпосылки не только для плодотворного сотрудничества между разными внутридисциплинарными специализациями, но и для их последующей реинтерпретации (Л. П. Репина).
Лит.: Вжозек В. Историография как игра метафор: судьба «новой исторической науки» // Одиссей. Человек в истории. М., 1991; КовальченкоИ.Д. Методы исторического исследования. М., 1987; Могилъницкий Б. Г.
История исторической мысли XX века. Томск, 2008. Вып. III; Репина Л. П. «Новая историческая наука» и социальная история. 2-е изд., испр. и доп. М., 2009; Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». М., 1993. Н. В. КАРНАЧУК