НОВАЯ ЛОКАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

предметное поле постнеклассической исторической науки, изучает локальные объекты не в традиционных границах, заранее заданных территориальными рамками, но выявляет социокультурные локусы и конструирует историческое целое на основе компаративистики и понимания глобальной перспективы; обращает пристальное внимание на научно-методический инструментарий и контексты локальной истории; получила распространение в британской и российской исторической науке.
С середины XX в. в британской историографии наметилось размежевание между традиционной локальной историей, характеризующейся любительским и заказным продуцированием коллективной (локальной) памяти, и научно ориентированной локальной историей, производившей новое историческое знание на уровне современной исторической науки. Британские историки уже в 1960-1980-е гг. стали обращать внимание на социальные группы и общности, вовлеченные в различные процессы как в масштабах страны, так и на уровне локальной и региональной истории. Объектом внимания становились отдельные аспекты экономической, социальной, интеллектуальной жизни разных слоев локальных сообществ (графство, город, приход и пр.). Кризис исторического метанарратива и утрата среди историков интереса к национально-государственной истории подорвали традиционное различие между тем, что представлялось «главным» в исторических исследованиях (государственная история) и тем, что считалось «периферийным» (локальная история). Поэтому в 1980-х гг. локальная история, имевшая богатейшие традиции в британской историографии, переживает свое второе рождение в процессе становления «новой исторической науки» и трансформируется в «локальную социальную историю», а затем и в новую локальную историю, которая стала анализировать развитие локальных общностей, функционировавших, главным образом, как естественные формы личных связей людей. Исследовательская практика новой локальной истории предоставила историкам богатые возможности для практического осуществления их стремления к целостному подходу в изучении общественной жизни прошлого на локальном объекте - таком, как деревня, приход, небольшой или среднего размера город. Исследователи приняли принцип контекстуализма, ориентируются на компаративный анализ разных вариантов локального развития, изучают системы взаимосвязей как внутри микро- и мезо-социума, так и вне его.
Схожие принципы легли в основание предметного поля новой локальной истории, разрабатываемого российскими историками с начала XXI века. В его теоретическую основу был заложен принцип широкого контекстуализма. Историографическая практика новой локальной истории основывается на способности видеть целое прежде составляющих его локальных частей, воспринимать и понимать контекстность, глобальное и локальное, отношения исторических макрои микроуровней. Новая геополитическая и социокультурная ситуация заставляет историков осмыслить мир в единстве его многообразия на основе компаративных подходов и делает необходимым поиск нового - «глокального» субъекта исторического действия. Н. л. и. сосредоточивает внимание на «пространстве» и «пространственных образах», проявляет интерес к «образу жизни», «культурному значению» и т. д. Историко-культурный подход помогает переносить акцент с анализа процессов на анализ структур, с линейного исторического метанарратива на локальные социокультурные пространства и их включенность в пространство глобальное, в глокальную перспективу. Предмет новой локальной истории - субъект исторического действия, не тождественный государству, и его существование как в историческом (собственно историческое знание), так и в коэкзистенциальном (социокультурная составляющая) пространстве. Отсюда следует, что государство, нация, локальная общность рассматриваются не как территориально-генетические «закономерности», а как изобретения и / или конструкции, в истории которых важно выявлять поддерживавшие их культурные факторы, связь социального и культурного пространства, пейзажа и идентичности. Конституирование новой локальной истории идет не от объекта исследования (локуса), ее организация основывается на методологических процедурах. Н. л. и. - это «способ видеть» локальные объекты не в традиционных границах, а наблюдать связи поперек административных, политических и культурных границ.
Лит.: Булыгина Т. А., Маловичко С. И. Новая локальная история: новые исследовательские практики // Новая локальная история. Ставрополь; М., 2006. Вып. 3; Маловичко С. И., Румянцева М. Ф. Новая локальная история как проблемное поле актуального исторического знания // Историческое знание Кубани: становление и тенденция развития (конец XVIII - начало XX в.). Краснодар, 2006; Репина Л. П. Локальная история и современная историография Английской революции // Новая и новейшая история. 1992. № 3; Репина Л. П. Новая локальная история // Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX-XX веках. Челябинск, 2003; Репина Л. 77. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011; Румянцева М. Ф. От формационных и цивилизационных теорий к новой локальной истории, или к вопросу о «гельштальтах» исторического разума // Запад - Россия - Кавказ: межвузовский научно-теоретический альманах. Ставрополь; Москва, 2003. Вып. 2; Новая локальная история: Межвузовский научно-образовательный центр [Электронный ресурс], http://www.newlocalhistorv.com [февраль, 2014]. С. И. МАЛОВИЧКО