Образование Северо-Вэйского государства. Жужане

В 386 г. произошло объединение сяньбийских племен под властью верховного вождя из рода Тоба (Тобар), которого китайская историография называет Тоба Гуй. В китайской историографии это сяньбийское государство именуется Хоу-Вэй, т. е. Второе Вайское царство, или Бэй-Вэй, т. е. Северо-Вэйское. Преемники Тоба Гуя продолжали завоевания, и в 439 г. объединение всего Северного и Северо-Западного, Китая под властью сяньбийцев было закончено. Сяньбийцам пришлось, однако, выдержать упорную борьбу с другими кочевниками, особенно с жужанями.
Под именем жужаней (жоужаней, жуань-жуаней) известны кочевники, обитавшие на территории позднейшей Монголии во второй половине IV в. и в начале V в. и завладевшие обширным пространством от гор Тянь-Шаня и Карашара (в современном, Синьцзяне) на западе до Великой Китайской стены и Хинганского хребта на востоке. По мнению большинства исследователей, основные племена жужаней были монголо-язычны, но они подчинили себе и ряд тюркских племен. У жужаней, по-видимому, происходил процесс классообразования, но, насколько далеко он продвинулся и превратился ли позднее их племенной союз в государство, остается пока не выясненным. Несомненно лишь, что жужаньское объединение в V в. было более сплоченным, нежели прежние объединения кочевников.
Глава жужаней принял титул кагана. Титул этот — тюркского или монгольского происхождения, им именовался независимый государь. В военном отношении жужане представляли грозную силу. Они часто производили набеги на Китай.
Бурлаки. Стенная роспись в пещерном монастыре в Дуньхуане. VII-VIII вв.
Борьба сяньбийцев с жужанями продолжалась более полувека. Лишь в 449 г. жужане были оттеснены от границ владений сяньбийцев и обессилены настолько, что оказались уже не в состоянии продолжать свои набеги. С VI в. жужаньское объединение стало еще больше слабеть вследствие внутренних междоусобий и отпадения ряда подвластных племен. В 552 г. жужаней разгромили алтайские тюрки, жужаньский каган Анахуань был убит, а к 555 г. тюрки захватили все владения жужаней.
Часть жужаней, до 30 тыс. шатров (вероятно, около 130 тыс человек), не желая подчиняться алтайским тюркам, откочевала на запад, где жужане стали известны под именем аваров («обры» в славянских летописях). Уже в 557 г. авары появились на среднем течении Дуная, в степях нынешней Венгрии, а к 56S г. здесь образовался аварский каганат, просуществовавший до начала IX в. Авары постоянно производили набеги на Византию, на земли славян и других соседних стран.
После оттеснения жужаней под властью сяньбийцев оказалась территория, простиравшаяся на западе до современной Ферганы, а на востоке — до границ Корейского полуострова.
Это государство просуществовало почти 200 лет, с 386 по 584 г., в последние 30 лет оно состояло из двух частей — Бэй-Ци и Бэй-Чжоу и очень скоро перестало быть сяньбийским, так как не только верхушка, но и вся масса племени быстро слилась с местным китайским населением. С 495 г. столицей государства стал город Лоян, старая столица Ханьской империи.
В этом Северо-Вэйском государстве и развилась та форма феодального землевладения и землепользования, которая начала устанавливаться во времена Цзинь (первая половина IV в ). В законодательстве такой аграрный строй получил наименование цзюнь-тянь (буквально «равные поля»). Под этим наименованием разумелась государственная надельная система.
Надельная система
Об основных чертах северовэйской надельной системы можно судить по аграрным законам того времени. Земля считалась собственностью государства, т. е. всего класса феодалов в целом, и находилась в распоряжении правительства. Правитель государства рассматривался как верховный носитель этой государственной собственности на землю.
Земля предоставлялась населению в порядке государственных наделов, которые были трех видов: пахотные, промысловые и усадебные. Первые предназначались для посева зерновых культур, главным образом проса; вторые состояли из участков, предназначенных для разведения промысловых культур, прежде всего тутовника и конопли. На усадебных наделах находились жилые и хозяйственные постройки.
Пахотные наделы были подушными, т. е. отводились по числу душ трудоспособного населения. Размер промысловых и усадебных наделов определялся также по числу душ, но эти наделы отводились на двор в целом. В связи с этим пахотный надел подлежал возвращению в казну в случав смерти трудоспособного держателя земли или по достижении им преклонного возраста, промысловые же и усадебные наделы отходили в казну только в случае исчезновения всех трудоспособных членов двора. Полный надел получали только мужчины; женщинам наделы предоставлялись в половинном размере.
Если хозяин двора имел рабов, ему предоставлялись наделы и на рабов, но тоже в половинном размере по сравнению с наделом свободных мужчин. Владельцам рабочего скота дополнительные участки давались в зависимости от числа голов скота.
Держатели наделов должны были платить земельный и промысловый налоги. И тот и другой вносился натурой: земельный налог, т. е. налог с пахотных участков, — зерном; промысловый налог, т. е. налог с промысловых участков, — готовыми тканями и сырьем. Налоги исчислялись не с площади и не с продукции, а с души. Кроме двух этих видов налога, на держателей наделов была возложена трудовая повинность. К повийностям относилось и отбывание воинской службы.
Надельная система вызвала к жизни и соответствующую административную организацию. Каждые пять соседних дворов — пятидворье — составляли низшее звено в системе организации сельского населения. Средним звеном являлось объединение из пяти таких первичных звеньев; оно охватывало, следовательно, 25 дворов. Высшее звено составляло объединение из пяти средних звеньев, оно охватывало 125 дворов. Во главе каждой из этих административных единиц стоял старшина — из числа членов данного объединения. На его обязанности лежало не только общее управление делами своего объединения, но и раздача наделов, когда это требовалось, а также отобрание наделов в казну в случае смерти держателя или при совершении им преступления и т. п., сбор налогов, привлечение населения к отбыванию трудовой повинности и, наконец, наблюдение за выполнением держателями наделов их обязанностей по обработке предоставленных им участков. Об этих обязанностях красноречиво говорят слова закона о надельном землепользовании, изданного в 485 г.: «Не разрешается уклоняться от работы и предаваться безделью. Там, где земли достаточно, переходить без достаточных оснований в другое место не разрешается». Это означало законодательное закрепление держателей наделов за обрабатываемой ими при помощи своих орудий землей, объявленной собственностью государства.
Однако наряду с государственной феодальной собственностью, как уже отмечалось, существовала и другая форма феодальной собственности на землю — владения отдельных феодалов. Такие владения также считались наделами. Это означало, что земельная собственность отдельных феодалов была условной, ограниченной общими рамками государственной собственности на землю, являвшейся основной и господствующей. Из законодательства, относящегося к надельной системе, видно, что степень такой условности владения была различной. Наиболее ограниченной являлась собственность на землю, выраженная в форме «должностного надела».
Надельная система была связана с определенной организацией управления. Государство распределяло наделы, следило за их обработкой, взимало налоги, отбирало участки в случае уменьшения числа держателей. Для всего этого требовался большой разветвленный аппарат управления. Служба в этом аппарате давала право на «должностной надел», означала передачу в распоряжение должностных лиц феодального государства участков, обрабатываемых крестьянами. Налоги с таких участков поступали уже не в казну, а в распоряжение данного должностного лица. Условность владения «должностными наделами» состояла в том, что владелец терял такой надел вместе с лишением должности и получал другой надел в связи с изменением места службы. От должности зависел и размер надела. Кроме того, при пользовании «должностным наделом» его владелец не имел права распоряжаться им — отчуждать или передавать его по наследству.
Менее ограниченной была собственность отдельных феодалов в тех случаях, когда они владели землей на началах «пожалования». Поскольку такой «жалованный надел» предоставлялся в порядке особого акта верховной власти, постольку последняя всегда могла этот надел отнять. Однако право пользования таким наделом передавалось по наследству, и потому владение им являлось более полным.
Совершенно неограниченным было владение землями, находившимися в руках феодальной знати. Представители этой знати носили различные титулы, и их земли назывались «наделами, присвоенными по титулу».
Следует отметить и еще одну категорию феодальных земель — земельные владения монастырей. Эти владения составлялись из участков, предоставленных монастырям в соответствии с надельной системой, а также из земельных пожалований императоров. Монастырские земли не подлежали государственному обложению, к ним причислялись и участки надельного крестьянства, отдававшегося под покровительство монастырей ради избавления от увеличивавшихся государственных налогов и от поборов со стороны правительственных чиновников.
Таким образом, для надельной системы характерным являлось существование крестьянской общины с наследственным землепользованием крестьянства, фактически прикрепленного к земле, и землевладение отдельных феодалов при господстве государственной феодальной собственности на землю. Экономическим условием существования этой системы было соединение ремесла и земледелия в рамках общины, что обусловливало натуральный характер хозяйства и относительно медленный рост имущественного неравенства в общине.
В то же время надельная система в известной степени способствовала развитию производительных сил. Источники свидетельствуют об улучшении техники обработки земли, усовершенствовании оросительной системы. Получали все более широкое распространение новые сельскохозяйственные культуры (чай, сахарный тростник, хлопок и т. д.). Одним из проявлений экономического подъема было возрастание хозяйственной самостоятельности отдельного крестьянского двора.
Как сказано выше, участки отводились не только по числу свободных земледельцев, но и по числу рабов. Этот порядок указывает на то, что рабство в Китае продолжало еще сохраняться и играло некоторую роль в хозяйстве. Однако число рабов было, по-видимому, невелико. Основным производителем в Китае в это время был обремененный феодальным тяглом крестьянин.