На Пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 г. с большой речью выступил И.В. Сталин. Практически она заняла все рабочее время заседания – полтора часа из двух часов работы Пленума. Стенографирование то ли не велось, то ли нет стенограммы. Теперь опубликованы воспоминания участников Пленума Л.П. Ефремова, К.М. Симонова, Д.Т. Шепилова. От последнего слышал и я рассказы о речи Сталина. Говорили о поднимавшихся на Пленуме вопросах П.Ф. Юдин, А.М. Румянцев, Д.И. Чесноков.
Вспоминая открытие первого Пленума ЦК после XIX съезда КПСС, Д. Т. Шепилов рассказал о характерном эпизоде. Некоторые молодые члены и кандидаты в члены высшего органа партии встали, приветствуя появление И.В. Сталина в Свердловском зале Кремля. Сталин произнес:
– Здесь этого никогда не делайте.
В речи ИВ. Сталин разъяснил, почему обновлен состав ЦК КПСС:
«Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела, кто ее понесет вперед? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. А что значит вырастить политического, государственного деятеля? Для этого нужны большие усилия. Потребуется десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля.
Но одного желания для этого мало. Воспитать идейно стойких государственных деятелей можно только на практических делах, на повседневной работе по осуществлению генеральной линии партии, по преодолению сопротивления всякого рода враждебных оппортунистических элементов, стремящихся затормозить и сорвать дело строительства социализма. И политическим деятелям ленинского типа, воспитанным нашей партией, предстоит в борьбе сломить эти враждебные попытки и добиться полного успеха в осуществлении наших великих целей.
Не ясно ли, что нам надо поднимать роль партии, партийных комитетов? Можно ли забывать об улучшении работы партии в массах, чему учил Ленин? Все это требует притока молодых, свежих сил в ЦК – руководящий штаб нашей партии, как мы и поступили, следуя указаниям Ленина. Вот почему мы расширили состав ЦК. Да и сама партия немного выросла.
Сталин подверг резкой критике Молотова, хотя и подчеркнул, что он преданный нашему делу человек. Сталин сказал, что нельзя пройти мимо недостойных поступков Молотова. Он дал английскому послу согласие на издание в нашей стране буржуазных газет и журналов. Разве не ясно, что буржуазная печать будет оказывать вредное влияние на умы и мировоззрение советских людей? Он внес предложение передать Крым евреям. У нас есть еврейская автономия. Разве этого не достаточно? Пусть развивается эта республика. Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Молотов мирится, что его супруга информирует о важных решениях Политбюро враждебных нам лиц. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо.
Сталин раскритиковал и Микояна: «Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Что тут ему не ясно? Мужик – наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна… Он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе».
«Вообще, – говорил Сталин, – Молотов и Микоян, оба побывавшие в Америке, вернулись оттуда под большим впечатлением о мощи американской экономики. Я знаю, что и Молотов, и Микоян – храбрые люди, но они, видимо, здесь испугались подавляющей силы, какую видели в Америке. Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьезными уступками американцам в предстоящих переговорах».
Сталин говорил, что освобождение от важных постов Молотова, Кагановича, Ворошилова и других видных партийных и государственных деятелей вызвано необходимостью назначения на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников, полных здоровых сил и энергии. Он призвал поддержать новых работников в их ответственной деятельности.
«Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, – отмечал Сталин, – то они и так остаются видными политическими и государственными деятелями».
Сталин предложил решить организационные вопросы, вместо Политбюро образовать Президиум ЦК КПСС, расширить состав Президиума ЦК и Секретариата ЦК КПСС. Он сказал, что в списке находятся все члены Политбюро старого состава. Он тепло отозвался о А.А. Андрееве, но его нет в составе Президиума ЦК только по состоянию здоровья: оглох и нуждается в лечении.
Сталин был последователен. Он обратился к Пленуму: «Меня освободите от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. Я уже стар. Мне тяжело. Нет сил. Изберите себе другого секретаря».
Сразу выступил Маленков и сказал: «Нет необходимости доказывать, что Сталин должен остаться и премьером, и Генеральным секретарем. Иначе просто невозможно».
Взяв снова слово, Сталин сказал: «На Пленуме решать вопросы надо по‑деловому».
Пленум избрал Сталина. Участники Пленума приветствовали это решение стоя, горячими аплодисментами.
Сейчас немало любителей поспекулировать на обращении Сталина к Пленуму об освобождении.
Нет смысла пересказывать эти глупости. Неужели подобным пустомелям невдомек, что обращение Сталина к Пленуму ЦК КПСС было мужественным актом политического и государственного руководителя, смотрящего далеко вперед и предвидящего дальние последствия предлагаемого решения. Ведь оценивая в целом положительно итоги XIX съезда КПСС, Сталин на Пленуме ЦК отметил:
«…Многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями».
Конечно, теперь можно гадать, что было бы, если бы Пленум принял отставку Сталина. Но очень вероятно, что это спасло бы – именно спасло – Сталина, а не просто продлило бы его жизнь. Будучи мудрым политиком и мыслителем, Сталин, безусловно, оказывал решающее воздействие на ход дел в партии и стране.