ОЛИМПИАДЫ МУЗЫКАЛЬНЫЕ

Найдено 1 определение
ОЛИМПИАДЫ МУЗЫКАЛЬНЫЕ
разновидность массового музыкального праздника и одновременно одна из форм организации самодеятельности, получившая распространение в 1920–30-е гг. Исторический прообраз О.М. содержится уже в самом ее названии — она трактовалась как наследие античных массовых зрелищ. Однако реальным образцом для подражания служили политизированные формы праздников и концертов-митингов первых лет советской власти (которые, в свою очередь, вдохновлялись опытом Французской революции). Эти театрализованные празднества (называвшиеся мистериями) были призваны мифологизировать образ революции, создать новые этические ориентиры в эпоху разрушения основных духовных ценностей. Массовые формы культуры, массовое общение не просто механическое суммирование людей, оно предполагает единство социальных позиций и эстетических переживаний. Поэтому музыкальные праздники считались актуальным явлением культурного социума. Период нэпа был отмечен некоторым затишьем, однако постоянно шли поиски новых форм «массового действа». Когда возникли О.М., в них увидели удачно найденную основу для развития советского самодеятельного искусства. О. отразили общую тенденцию 1920–30-х гг. — в это время рабочие музыкальные празднества, съезды хоров и оркестров были характерны как для ближайших соседей России — Прибалтийских стран, Финляндии, — так и для Западной Европы, особенно Германии, Австрии и Франции. Первые О.М. стали проводиться на Украине (1924–1925 гг.). Прообразом ленинградских О.М. стал детский хоровой праздник на открытом воздухе (4500 участников) в 1926 г. Одиннадцать ленинградских О.М., считающихся одной из вершин советской самодеятельности, охватывают промежуток с 1927 по 1938 г. Их организатором и бессменным руководителем был И. Немцев, среди его сподвижников такие известные музыканты, как Н. Миккель, В. Киприянов, В. Маркузе, И. Аркадьев, Н. Голосов и другие. Благодаря успеху Ленинграда олимпиады в годы первой пятилетки стали своеобразной модой, они проводились повсеместно — на уровне районов, областей, краев. Кульминация этого процесса — московские всесоюзные О.М. самодеятельного искусства (первая прошла в 1932 г.). О.М. как сложное громоздкое мероприятие требовала организаторских усилий. Каждой О.М. предшествовала большая подготовительная работа. Все было заранее четко спланировано и определено: места проведения репетиций и концертов, функции распорядителей, система пропусков, правила поведения. Однако главной целью был идеологический контроль, партийное руководство. Репертуар, программы выступлений, состав участников и др. — все жестко регламентировалось, оставляя мало места для проявлений свободы творчества, спонтанности. В подготовке О.М. применялся один из любимых советских методов оргработы — соревнование. Начиная с VII Ленинградской О.М. стали проводиться предварительные многоэтапные смотры-отборы: завод — район — город — область и т. д. На О.М. направлялись лучшие. Немало самодеятельных коллективов создавалось специально для того, чтобы выиграть поездку в Ленинград или Москву, многие распадались сразу же после проведения отборочных мероприятий. Ажиотаж, страсти, разгоравшиеся вокруг Всесоюзной О.М., описаны в фильме«Волга-Волга». Процесс организации О.М. в целом напоминал советское производство с его плановостью, соревновательностью, ориентацией на передовиков, бюрократизацией, отчетностью и цифроманией. О.М. расценивались в первую очередь как «непревзойденное средство пропаганды». Каждая проходила под каким-либо девизом, подчеркивающим ее связь с политической злобой дня: «За индустриализацию страны» (3-я ленинградская О.М., 1929 г.), «Крепи оборону», «Пятилетку в 4 года», «За колхозы» (лозунги 4-й О.М., 1930 г.), «За третий решающий год пятилетки» (5-я О.М., 1931 г.), «За социалистический Ленинград» (6-я О.М., 1932 г.), «В преддверии ХХ годовщины Октября», «10 лет профсоюзного движения» и т. д. Агитационная функция постепенно выдвигалась на первый план, превращая О.М. в официально-идеологический жанр, где эстетические задачи играли лишь подчиненную роль. О.М. вписывались в общую картину советской культуры 1930-х гг., которая была призвана создавать образы радости, веселья, спортивности, олицетворять идею благополучной и счастливой жизни советского народа, формировать оптимизм и веру в светлое будущее. О.М. мыслились как прообраз синтетического пролетарского искусства, поэтому вначале делались попытки объединить разные виды самодеятельного творчества посредством театрализации номеров музыкальной программы и «политкарнавала» на актуальные темы. Однако зрелищная часть не играла заметной роли в ленинградских О.М. Их основой стали монументальные музыкально-концертные пленэрные формы. Массовость, масштабность — особое эстетическое качество искусства, отражающего дух эпохи больших социальных сдвигов. О.М. проходили на стадионах и собирали десятки тысяч зрителей. Характерной особенностью было формирование мощных сводных хоров и оркестров. И. Немцев придумал свой способ управления этими грандиозными исполнительскими составами: отдельные группы музыкантов имели своих дирижеров, а сам Немцев помещался на высоком постаменте — и каждый взмах его дирижерской палочки тут же тиражировался, дробился в десятках движенийоттисков «поддирижерами» групп. О.М. создавала идеальные условия для практики популярного в те годы массового пения, которое также специально организовывалось: огромными тиражами печатались тексты революционных песен, которые должны были исполнять все присутствующие. Имелся даже опыт всеобщего предварительного разучивания песен: например, перед 3-й О.М. политически полезная песня «Производственная самокритика», напечатанная в виде небольшой афишки, была расклеена по всему городу; проводилась практическая проверка ее «эмоционально-целевого воздействия» на аудиторию во время «Радиополдня» на предприятиях. Финальной кульминацией каждой О.М. было общее пение Интернационала. Однако после 3-й О.М. практика массового пения постепенно стала отходить на второй план, поскольку О.М. организовывалась прежде всего как концерт, где слушатели вынуждены был довольствоваться пассивной ролью. Люди на трибунах подхватывали припевы любимых песен, желая более активно участвовать в празднике, но для этого оставалось мало возможностей. Пресса отмечала такие недостатки, как плохая слышимость и видимость в дальних рядах, неадекватные акустические условия стадиона, неисправность рупоров, из которых вместо песен неслось невнятное рычание.В репертуаре первых О.М. было много положительного, был представлен достаточно широкий круг произведений популярной классики — хоры из русских опер, танцевальные номера, марши, фрагменты из западноевропейской музыки, а также русские народные песни. Пропагандировалась и современная отечественная музыка — например, на 3-й О.М. исполнялся балет «Красный мак» Р. Глиэра, а центральным событием 9-й олимпиады была постановка силами самодеятельной студии завода «Красный треугольник» оперы «Тихий Дон» И.И. Дзержинского. Однако эти репертуарные тенденции подвергались критике. Деятели РАПМа и ПРОКОЛЛа считали, что главное место должна занимать агитационная массовая песня, они стремились активно внедрять свою песенную продукцию в программы О.М. В О.М. был сделан первый шаг к выработке канонического репертуара: «единственно верному учению» должен был соответствовать «единственно верный репертуар». Инга Ковшарь, исследователь музыкальной праздничной культуры, ввела термин «круг песен» — это условное название репертуара, разрешенного и одобренного властями, некий официальный песенный набор, «этический универсум», «конвейер мелодий», используемых повсеместно. В недрах О.М. вырабатывалась также характерная для советской самодеятельности ориентация на подражание профессиональному искусству. Все меньше становилось песенных перетекстовок, исполнителей-«слухачей» — подбор по слуху старались заменять разучиванием по нотам. По наблюдению И. Ковшарь, советская праздничная культура развивалась в рамках чуждых ей традиций, т. к. произошла подмена «онтологически сущностных жанров мистерии и карнавала на менее значимые шествие и апофеоз», что оказалось «чрезвычайно трагичным по своим результатам» (8, 10). В 1920–1930-е гг. во многих странах музыкально-просветительская деятельность проводилась силами выдающихся исполнителей и коллективов. На этом фоне достижения советских олимпиад, где большинство произведений преподносилось в виде номеров или фрагментов, выглядят весьма скромно (8, 103). В разных регионах СССР О. имели свои особенности. Например, в украинских олимпиадах принимали участие не только самодеятельные, но и профессиональные коллективы. Такое же объединение всех музыкальных сил было характерно для олимпиад Армении. В Грузии музыкальные программы дополнялись выступлениями ораторов, народными играми, спортивными состязаниями, выставками и театрализованными представлениями. (М. К.) Лит.: 1. Румянцев С.Ю. Музыкальные олимпиады // Самодеятельное художественное творчество в СССР: Очерки истории 1917–1932 гг. СПб., 2000. С. 340–356; 2. Рабочий театр. 1930. № 34 (номер посвящен четвертой ленинградской олимпиаде); 3. Музыкальная культура Ленинграда за 50 лет. Л., 1967; 4. Журавленко П. «Тихий Дон» в постановке краснотреугольновцев // Ленинградская правда. 1938. 2 февр. 5. Агитационно-массовое искусство. Оформление празднеств. 1917–1932. М., 1984; 6. Бронфин Е.Ф. Музыкальная культура Петрограда первого послереволюционного пятилетия 1917–1922. Л., 1984; 7. Цехновицер О. Празднества революции. Л., 1931; 8. Ковшарь И. Проблемы истории и теории массовых музыкальных представлений нового времени. М., 2002.

Источник: Любительское художественное творчество в России ХХ века. 2010