ОСОРГИН Михаил Андреевич

наст. фам. Ильин) (7.10.1878, Пермь - 27.11.1942, Шабри, дел. Индр, Франция) - прозаик, эссеист, публицист.
Из дворянской семьи, сын А.Ф.Ильина - юриста, участника проведения судебной реформы Александра II. Окончил в 1902 юридический факультет Московского университета. С 1895 сотрудничал в газетах. За участие в студенческих волнениях на год отчислялся из университета и высылался в Пермь, С 1904 в партии эсеров, примыкал к максималистам. В декабре 1905 арестован, после 6-месячного заключения в Таганской тюрьме приговорен к 5 годам каторги, замененной высылкой из России; в 1907 через Финляндию уехал за границу. Жил с 1908 по 1913 в Италии, публиковался в русских либеральных изданиях («Вестник Европы», «Русские ведомости»): статьями О. о каморре - корсиканской мафии - зачитывались в столицах и провинции. В 1913 выпустил книгу «Очерки современной Италии».
Вернувшись в Россию в 1916, приветствовал Февральскую революцию, входил в Московскую «Комиссию по обеспечению нового строя». Советскую власть не признавал. В 1918-21 работал в Книжной лавке писателей в Москве, входил в издательское товарищество «Задруга», был одним из организаторов Всероссийского союза писателей (тов. председателя московского отделения) и Всероссийского союза журналистов (председатель). Как член Помгола и редактор издаваемого им бюллетеня «Помощь» в августе 1921 арестован, затем выслан в Казань, а после возвращения, через несколько месяцев, в Москву оказался среди инакомыслящих деятелей культуры, изгнанных в 1922 из Советской России; сохранял советское гражданство до 1937, когда советское консульство в Париже потребовало от него возвращения в СССР. До высылки издал несколько брошюр, 3 книги беллетристики («Признаки», 1917; «Сказки и несказки», 1921; «Из маленького домика», Рига, 1921).
Сделанный О. перевод «Принцессы Турандот» К.Гоцци (изд. 1923) был использован Е.Вахтанговым для его знаменитой постановки.
После недолгого пребывания в Берлине и двух поездок в Италию обосновался в 1923 в Париже. Печатался, главным образом, в газетах «Дни» (прервав из-за конфликта с А.Керенским работу в ней с 1925 по 1928) и «Последние новости», но, как заметил М.Алданов, если бы «ненавистник партий», «анархист» О. «хотел сотрудничать в газетах, его взгляды разделявших, то ему сотрудничать было бы негде». Тяготел к циклизации статей, печатавшихся иногда по многу месяцев и даже лет; со временем в них стал преобладать мемуарный оттенок (серия «Встречи» публ. в 1928-34), Сожалел о разобщенности эмигрантской среды, об отсутствии постоянно действующего писательского союза и старался поддерживать молодых литераторов - А.Ладинского, Ю.Анненкова, Г.Газдонова, В.Яновского. Своими литературными учителями считал Л.Толстого и Ч.Диккенса. На долю первого вышедшего за границей романа О. «Сивцев Вражек» (начат в Казани, первые главы опубл. в 1926-28 в «Современных записках», отд. изд. Париж, 1928; М., 1990) выпал громадный читательский успех - он был дважды переиздан, переведен на многие европейские языки, в 1930 получил премию американского клуба «Книга месяца» (истраченную в значительной степени на помощь нуждающимся эмигрантам). Действие романа разворачивается в «местах Москвы дворянско-литературнохудожественной». Чтобы осмыслить российскую катастрофу с точки зрения гуманизма, О. стремился воссоздать образ жизни, мыслей и чувств представителей интеллигенции и офицерства, не примкнувших ни к одной из противоборствующих сторон, 1-я часть романа показывала жизнь москвичей накануне и во время войны, 2-я - в годы революции, они различаются тональностью, большевистский переворот оценивается через метафорические уподобления, материал для которых О. черпал в мире фауны. Язвительно оценила роман З.Гиппиус, снисходительно - Б.Зайцев, которому роман показался «сырым», с явным тяготением к толстовской традиции.
Наибольшее нарекание вызывали пантеистические воззрения автора, идея нераздельности природного и социального.
«Повесть о сестре» (СЗ, 1930, № 42, 43; отд. изд. Париж, 1931) погружала в мир «безвозвратного», она навеяна памятью о семье самого О. Родственный чеховским «сестрам» образ чистой и цельной героини О.
приглушает безысходную ноту «общеэмигрантской тоски», придает повести теплоту и задушевность. Здесь, как и в рассказах, О. предпочитал мягкие, задушевные тона, неяркую акварельность. Автобиографичен и сборник «Там, где был счастлив» (Париж, 1928). 1-ю часть книги - воспоминания о жизни в Италии - Г.Адамович назвал «стихотворениями в прозе»; о рассказах из 2-й части он отзывался как о написанных с «меньшей остротой», усматривая в них то, что «на условно-эмигрантском языке принято называть «березками». Другие современники видели в «нежном лиризме» О. его силу, В рецензии на сборник «Чудо на озере» (1931) К.Мочульский отмечал мудрую простоту и безыскусный слог рассказов, способность автора говорить с читателем о самом заветном «от чистого сердца... и, главное, без ложного стыда», О. был одним из самых читаемых авторов Тургеневской библиотеки в Париже.
Небольшая часть юмористических рассказов О., печатавшихся в газетах, вошла в сборник «Повесть о роковой девице» (Таллин, 1938), Как комический рассказчик О. отличался изяществом, непринужденностью и удивительным чувством меры в дозировке серьезного и смешного; современники писали о «блеске его юмора», достигаемом прежде всего разнообразием стилистики - от едкой шутки до добродушной насмешки.О.
выступал и в качестве критика, обладавшего отменным литературным вкусом и безошибочно отличавшего модные однодневки от значительных явлений литературы, Трезво оценивал положение дел в эмигрантской литературе, сознавал неизбежное падение ее художественного и нравственного уровня, Пристально следил за литературой в СССР, полагая, что ее расцвет «еще придет» и видя ее преимущество в том, что «есть для кого писать».
Сам О. в 30-е выпустил три романа: «Свидетель истории» (1932), «Книга о концах» (1935) и «Вольный каменщик» (1937). Два первых художественное осмысление на автобиографическом материале революционных умонастроений молодежи начала века. Судьбы гибнущих героев подтверждают обреченность и безнравственность террористической борьбы. В «Книге о концах» О. подвел итог жертвенно-идеалистическому этапу революции, описанному в «Свидетеле истории», который отмечен чертами авантюрно-приключенческого романа, индивидуальным психологизмом; в роли «свидетеля» предстает отец Яков Кампинский, чьи воззрения на жизнь обусловлены народным здравым смыслом.
В 1914 в Италии О, был посвящен в масонство; в мае 1925 вошел в русскую ложу «Северная Звезда», подчиненную «Великому Востоку Франции», в 1938 стал ее мастером. Выступал против политизации масонских лож, в ноябре 1932 организовал независимую ложу «Северных Братьев». С этими страницами биографии О. связана повесть «Вольный каменщик», в которой образ русского обывателяэмигранта, увлеченного благородными идеалами всеобщего братства, противостоит мещански-расчетливой среде парижан. Повесть интересна привнесением в эпическое повествование приемов кинематографа и газетного жанра, Все творчество О. пронизывали две задушевные мысли: страстная любовь к природе, пристальное внимание ко всему живущему на земле и привязанность к миру обыкновенных, незаметных вещей. Первая мысль легла в основу очерков, печатавшихся в «Последних новостях» за подписью «Обыватель» и составивших книгу «Происшествия зеленого мира» (София, 1938), Очеркам присущ глубокий драматизм: на чужой земле автор превращался из «любовника природы» в «огородного чудака», протест против технотронной цивилизации соединялся с бессильным протестом против изгнанничества. Воплощением второй мысли явилось библиофильство и коллекционирование.О. собрал богатейшую коллекцию русских изданий, с которыми знакомил читателя в цикле «Записки старого книгоеда» (окт. 1928- янв. 1934), в серии «старинных» (исторических) рассказов, вызывавших нередко нападки из монархического лагеря за непочтение к императорской фамилии и особенно к церкви.
Прямой наследник демократической традиции русской литературы, О. в своих историколитературных изысках не делал поправок на изменившиеся русские реалии. Читатели и критики восхищались слегка архаизированным языком этих рассказов; «у него был безошибочный слух на русский язык», - отмечал М. Вишняк, М.Алданов, называя стиль книги воспоминаний О. «Времена» превосходным, жалел, что не может «процитировать из нее целые страницы». Из воспоминаний, над которыми работал О., до войны были опубликованы «Детство» и «Юность» (Рус.
записки, 1938, № 6, 7, 10), в период войны - «Времена» (НЖ, 1942, № 1-5; в поел. изд. Париж, 1955; М., 1989- эта часть публ. под назв.
«Молодость»). Это скорее роман души, путеводитель по вехам душевного становления писателя, принадлежавшего, по определению О., к сословию «просчитавшихся мечтателей», «русских интеллигентных чудаков». Образ России в «Молодости», написанной после нападения Германии на СССР, приобрел на заключительных страницах книги трагический оттенок. Свою общественную позицию О, выразил в письмах в СССР старому другу А.Буткевичу (1936), в которых обращал внимание на сходство режимов в фашистских государствах и в СССР, хотя и утверждал, что не смешивает их. «Мое место неизменно - по ту сторону баррикады, где личность и свободная общественность борются против насилия над ними, чем бы это насилие не прикрывалось, какими бы хорошими словами не оправдывало себя... Мой гуманизм не знает и не любит мифического «человечества», но готов драться за человека. Собой я готов пожертвовать, но жертвовать человеком не хочу и не могу».
Бежав в июне 1940 вместе с женой из Парижа, О. обосновался в городке Шабри на юге Франции. Корреспонденции О. публиковались в «Новом русском слове» (1940-42) под общим названием «Письма из Франции» и «Письма о незначительном», В душе его нарастал пессимизм. В книгу «В тихом местечке Франции» (Париж, 1946) вплетаются мотивы его прежних книг; главные для писателя жизненные ценности оказались, как показала война, слишком хрупкими, Боль и гнев гуманиста О. были вызваны тем тупиком, в который зашел мир в середине XX в. Скончавшийся в разгар войны, писатель был похоронен в Шабри, месте своего последнего изгнанничества.