ОСОРЬИН ДРУЖИНА

по крестному имени Каллистрат (ок.1574—ок.1645)— городовой дворянин из детей боярских, муромский губной староста в 1610— 1640 гг. В справочно-биографической литературе XIX — нач. XX в. Каллистрату О. без фактической аргументации и ссылок на источники приписывалось авторство “Сказания о явлении животворящего креста Господня в Муромских пределах, при реке, глаголемой Унже”, а также иногда атрибутировалась “Повесть о чудесах честного и животворящего креста, иже взят в Литовском граде Вилне...” и предположительно “Служба святой праведной Улиянии”. Т. А. Брун, исследовавшая “Сказание об Унженском кресте” (“Повесть о Марфе и Марии”), пришла к выводу о невозможности атрибуции этого произведения Дружине О. Датирование исследовательницей “Повести о чудесах Виленского креста” самым концом XVII в. (не ранее 1699 г.) также исключает возможность принадлежности этого памятника перу Дружины О. С уверенностью Дружине О. можно атрибутировать лишь Повесть об Ульянии Осорьиной. Это условно принятое в научно-критической литературе название оригинальной житийно-биографической повести 1-й пол. XVII в. В рукописях памятник озаглавлен: “Месяца генваря въ 2 день успение святыя праведныя Улиянеи, муромскиа чюдотворицы”; “Житие и преставление святыя и пре-подобныя и праведныя матере нашея Иулиании Лазаревския. Списано многогрешнымъ Калистратом, пореклу Дружино Осорьинымъ, сыномъ ея, что въ Муромскихъ пределехъ. Благослови, отче”; “Месяца генуария в 2 день житие и пощение и еже отзде преставление святыя праведныя матере нашея Иулиании, еже от Божия благодати новыя мироточицы от града Мурома, яко звезду пресветло чудесми и добльствием детелным восиявшую”. Ульяния Устиновна Осорьина — реальное лицо, муромская помещица, жившая в XVI в. (умерла 2 января 1604 г.); с XVII в. почиталась как местночтимая святая г. Мурома, получив по месту погребения в селе Лазареве Муромского уезда имя Юлиании Лазаревской (или Муромской). Нет сведений о том, была ли осуществлена официальная канонизация Ульянии. С 1801 г. ее чествование (служение молебнов) было приостановлено владимирскими духовными властями и возобновлено в 1867—1868 гг. (см. подробнее: Евгений, еп. О церковном прославлении и почитании св. праведной Иулиании Лазаревской.—Муром, 1910). Причины такого изменения отношения церкви к своей угоднице остались невыясненными. Можно предположить, что одной из них было несоответствие жизнеописания муромской “болярыни”, написанного ее сыном, общепринятым представлениям о жизни подвижников благочестия. Повесть об Ульянии Осорьиной соединяет в себе черты агиографического произведения и светской биографии. Из заключающего Повесть фрагмента следует, что она была написана не ранее 1614 г. (по некоторым спискам — 1615 г.), когда во время погребения сына Ульянии Георгия был обретен гроб с нетленными мощами его матери, “полн мира благовонная, от которого многие болящие “облехчение от различных недуг приимаху”. По мнению М. О. Скрипиля, время создания Повести следует определить 20—30-ми гг. XVII в. Вероятно, поводом для написания Повести об Ульянии Осорьиной послужил традиционный для создания агиографического произведения мотив: чудеса и исцеления у гроба считались показателями и доказательством святости умершего и часто становились толчком к написанию жития нового чудотворца или чудотворицы. Тяготение к агиографическому канону отчетливо прослеживается в композиционной структуре памятника. Повествование ведется по традиционной житийной канве: рождение героини от благочестивых родителей, ее стремление к аскезе с детских лет (“от смеха и всякие игры отгребашеся”), смирение и послушание, прилежание в посте и молитвах; добродетельное житие венчают честное преставление и исцеления у гроба новой муромской чудотворицы. Однако старая житийная схема наполняется здесь принципиально новым содержанием: происходит “взрыв жанра изнутри” (Л. Боева). Ореолом святости наделяется обычная женщина, мирянка (Ульяния даже перед смертью не приняла пострига). Идеализация образа осуществляется наперекор традициям житийного канона; героиня не возносится над бытом, а, напротив, погружается в него, изображается в обыденных делах и ситуациях: в ведении “домовного хозяйства”, в отношениях с мужем и его родителями, чадами и домочадцами. Главные добродетели Ульянии, которые постоянно подчеркиваются автором и расцениваются им как подвиги благочестия,— это трудолюбие (“по вся нощи без сна пребываше, в молбах, и в рукоделии, и в прядиве, и в пяличном деле”) и сострадание, готовность к помощи (“вдовами и сиротами, аки истовая мати, печашеся”). Суть подвижничества Ульянии заключается в той “любви нелицемерной” к ближнему, которую она проповедовала и “делом исполняла” всю жизнь. Искреннее сыновнее чувство и реальные жизненные впечатления помогли Дружине О. создать живой и притягательный, психологически достоверный женский образ. Традиционно-житийные ситуации под пером очевидца получают порой идущие вразрез с этикетными нормами реалистические толкования. Так, в описании первой сцены борьбы с бесами Ульяния ведет себя отнюдь не в соответствии с агиографическим каноном: “Во едину же нощь, востав на молитву по обычаю, без мужа. Беси же страх и ужас напущаху ей велик; она же, млада еще и неискусна, тому убояся и ляже спати на постели и усну крепко”. Наблюдательность и личный характер воспоминаний автора обогатили Повесть элементами психологизма и художественными деталями. Написанная на конкретном историко-бытовом материале сыном о матери, Повесть об Ульянии Осорьиной запечатлела исторические реалии жизни русского поместного дворянства 2-й пол. XVI в. В ней названы имена реальных исторических лиц: венчавшего Ульянию священника Потапия, позднее — архимандрита Муромского Спасского монастыря (монашеское имя — Пимен); предков и родственников — современников Ульянии: Недюревых, Лукиных, Дубенских, Осорьиных, Араповых. В Повести нашли отражение современные автору социально-экономические явления (отношения между родителями и детьми, челядью и землевладельцами) и исторические события эпохи (“великий голод” в период правления Бориса Годунова и др.). Обращение к новому герою, частному лицу, необычному именно своей “обычностью”, было проявлением развития литературного процесса в XVII в., важнейшим достижением которого явилось, по определению Д. С. Лихачева, “открытие характера”. В Повести об Ульянии Осорьиной нашел отражение процесс развития литературного произведения от служебного канона к повествовательности. О популярности Повести в читательских кругах свидетельствует широкое распространение ее в рукописях: в настоящее время известно более 50 списков XVII—XIX вв. и одна выписка из ее текста. Существует 3 редакции Повести: Краткая, Пространная, которая представлена двумя вариантами, и Сводная (известна в одном списке — рукопись ТФГАТО, № 262, л. 467—489). Краткая редакция сопровождается описанием посмертных чудес и исцелений у гроба Ульянии. Число чудес в списках вариативно (6, 18, 21), что отражает, по-видимому, живой процесс их записи, возможно, разными лицами. В рукописи ГПБ, 0.1. № 355 (Толст. П., № 303) содержится единственный известный список Повести, включающий 21 чудо, три последних из которых датированы: последнее чудо датировано 7157 (1649) г. Пространная редакция Повести снабжена риторическим вступлением (или послесловием — во 2-м варианте) и распространена в основном цитатами из Священного писания и святоотеческой литературы. В ней особенно акцентирован-но звучит идея о возможности “спасения в миру” — в семье и деятельной любви. Сводная редакция, выделенная Т. Р. Руди, имеет в основе текст Краткой, но расширена переработанными вставками из Пространной редакции и особым вступлением, не встречающимся в других списках памятника. Изд.: Русская повесть XVII века / Сост. М. О. Скрипиль.—Л., 1954.—С. 39—47, 200— 208; Изборник: Сборник произведений литературы Древней Руси / Подг. текста и примеч. Р. П. Дмитриевой.—М., 1969.—С. 542—550, 771—772 (примеч.); Повесть об Ульянии Осорьиной / Подг. текста и комм. Т. Р. Руди // ПЛДР: XVII век.—М., 1988.—Кн. 1.-С. 98-104, 612—615. Лит.: Толстой М. В. Юлиания Иустинов-на Осоргина, благочестивая и праведная помещица XVI века // Русские подвижники.— М., 1868.— С.67—78 (см. также: Душеполезное чтение,— 1869.—4.1.— С.3—17); Лихачев Н. П. Грамоты рода Осоргиных // Известия русского генеалогического общества.— СПб., 1900,— Вып.1; Евгений, еп. О церковном прославлении и почитании св. праведной Иулиании Лазаревской: Исторический очерк.—Муром. 1910; Скрипиль М. О. 1) Повесть об Улиянии Осорьиной: Исторический комментарий и тексты // ТОДРЛ.— 1948.— Т.6.— С.256—276; Т а г у н о в а В. И. Муромские списки “Повести об Иулиании Лазаревской” // ТОДРЛ.— 1961.— Т. 17.— С.414—418; История русской литературы X—XVII веков/Под ред. Д. С. Лихачева.—М., 1980.— С.351—354; Кротов М. Г. Новое об авторе “Жития Улиянин Лазаревской” // Памятники культуры. Новые открытия: Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1985 года.— М., 1987. - С.16—18; Руди Т. Р. 1) Повесть об Ульяиин Осорьиной // ТОДРЛ.— 1988.— Т.41.— С 1 19 121; 2) Об одной реалии в “Повести об Ульянии Осорьиной”//Литература Древней Руси: Источниковедение.— Л., 1988.— С.177 179; 3) Повесть об Ульянии Осорьиной: Литературная история произведения / Автореферат диссертации... канд. филол. наук.-- Л., 1989. Т. Р. Руди, Л. В. Соколова