(р. 12.07.1949) — спец. по эстетике; д-р филос. наук, проф. Род. в Москве. Окончила филос. ф-т МГУ (1973), асп. там же (1981). С 1984 по 1999 заведовала кафедрой истории мировой культуры, этики и эстетики в Моск. гос. ун-те культуры и искусств; проф. кафедры. Заслуж. работник культуры РФ. Канд. дисс. — "Западноевропейская философия и искусство о проблемах личности", (1982); докт. дисс. — "Фи-лософско-эстетические проблемы личности в русской классической драматургии" (1993). П. исследует природу личностного характера, рожденного из рус.-европ. духа и выражающего сущность человека, стоящего на своем собственном основании. П. стремится проследить особенное состояние субъекта художеств. творч., его восхождение к познанию и освоению глубин бытия, считая, что "глубина сочувствия, одушевления, горя и восторга порождается только жизнью, опытом, непосредственным проникновением", и что поэтому художник всегда "работает на счет человека", созидает из заготовленных им материалов. Поэт, как звезда на небосклоне, восходит на почве человека; через его среду он сходится с миром внешн. и практич. знание возводит к поэтическому апофеозу. Разумеется, на этом знании остаются следы личностного начала, к-рое его и выработало. "Драматические сцены" Пушкина, считает П., есть не что иное, как воплощение бунта внутри бытия, где личностные характеры сталкиваются между собою, как астероиды во Вселенной: каждый движется по своей орбите; но орбиты пролегают в непосредственной близости друг от друга и нередко, скрещиваясь, пересекаются. Мир в "драматических сценах" Пушкина, больше европ., чем рус, вплотную придвинут к "бездне мрачной на краю" ("Пир во время чумы"). Рус. человека, по мысли П., волнует обыденное и основополагающее: история России и человека в России, чистота и мера власти и отношение к ней народа /"Борис Годунов"/. Коллизию "драматических сцен" Пушкина составляет формула "я и мир". Гоголь же, а затем Островский выводят новое конфликтное решение "я — в мире", а точнее, "я — в миру". В стихии гоголевского смеха низовое, нар. смыкается с божественным: так "смеются боги в нар. смеховой стихии" древне-рус, комедии. У Островского, напротив, серьезно и строго будничное соединяется с возвышенным, а факты повседневного поведения персонажей связываются с их сокровенными дух. стремлениями. Это происходит на рус. основании, где все человечно и значительно: обиды, страсти, мечты, недовольство жизнью и др. В исследованиях П. личность является инструментом высокой внутр. силы. Ее Л.Толстой стремится дать отдельной душе то, что она может найти в глубоких истоках дух. существа; он указал, что идеалы могут проистекать не извне, не из материального мира, а из души. Многое из ядра нар. души выступило в Чехове. Но он, по замечанию П., интеллигентно сузил тему, окрасив живую душу в нац. тона. Его осн. вопрос: что такое рус. жизнь в ее естеств. формах, в ее тысячекратном многообразии? В теософской дух. жизни Запада существует наука, а в России ее место занимает личностная душа и личностный дух, не поддающийся, по мнению П., науч. анализу.
Соч.
: Западноевропейская философия и искусство о проблемах человека. М., 1980; Может ли совесть диктовать? М., 1985, Социологические и философские идеи в политической драме 80-х годов. М., 1986; Проблема личности в русской драматургии. М., 1992; Драматические сцены А.СПушкина. М., 1999; С.Волконский: Человек на сцене и в мире музыки. М., 2001.