Палеолитические обитатели Северной Африки

Но не одни только области приледниковой Европы были районами передовой для того времени культуры. Культура человечества развивалась как на севере, так и на юге, как на востоке, так и на западе, причем этот одинаково прогрессивный по своему направлению процесс протекал в различных условиях, различными темпами и в своеобразных формах.
Если для палеолитической культуры приледниковой области классическими являются памятники Западной и Восточной Европы, то такое же место во внеледниковой зоне принадлежит памятникам верхнего палеолита Северной Африки, так называемой капсийской (по находкам около Гафсы в Тунисе) культуре.
Позднепалеолитические обитатели Туниса и Алжира, как и их европейские современники, успешно занимались охотой; они смело нападали даже на таких страшных хищников, как лев и леопард. Кости этих животных найдены, например, в раковинных кучах Мекта эль-Арби вместе с костями лисицы, ихневмона, дикой лошади, кабана, оленя, газели и дикой овцы. В одном из гротов вблизи Константины (Алжир) вместе с каменными орудиями обнаружены также останки гиены, носорога, африканского слона, гиппопотама, верблюда и буйвола.
Но не меньшее, если не большее, место, чем охоте, принадлежало собирательству, преимущественно сбору съедобных моллюсков, а также добыче мелких животных, например черепах. Характерно, что в Северной Африке у позднепалеолитических поселений имеются скопления раковин съедобных морских и пресноводных моллюсков. Такие скопления нередко занимают сотни метров, достигая 2—3 и даже 5 м высоты.
Отличался от образа жизни населения приледниковых областей и бытовой уклад южан. Население южных стран в отличие от северных было сравнительно подвижным. У него не было, как на Севере, постоянных или долговременных жилищ. В случае необходимости охотники-собиратели строили легкие шалаши или заслоны от ветра, дождя и солнечного зноя. Укрытием от плохой погоды и зноя служили также пещеры, навесы и гроты. При таком укладе жизни не получила развития художественная обработка кости, связанная в приледниковых областях как с охотой на мамонта и северного оленя, так и с особыми условиями жизни зимой, когда у полуоседлых арктических охотников оставалось много свободного времени. Зато специфическими находками в позднепалеолитических поселениях Северной Африки являются просверленные фрагменты скорлупы яиц страуса, украшенные рисунками из тончайших резных линий. В большинстве случаев эти рисунки ограничивались простыми орнаментальными узорами, но известны и довольно живые изображения страусов, газелей и быков.
Не ограничиваясь тонкой декоративной резьбой и украшениями из скорлупы яиц страуса, жители Северной Африки с такой же тщательностью рисовали на гладкой поверхности скал или отдельных каменных глыбах в своей ныне пустынной стране.
Древнейшие наскальные рисунки Северной Африки, распространенные главным образом на юге Орана, в центральной и восточной частях Сахары, как показывают сюжеты этих рисунков, относятся к тому отдаленному времени, когда здесь еще было достаточно воды для жизни буйволов и слонов. Центральное место на этих изображениях занимают большие, иногда почти двухметровые, фигуры вымерших ныне буйволов с характерными для них огромными кривыми рогами.
В ряде случаев буйволы изображены попарно, медленно идущими друг за другом или скрестившими рога в напряженной борьбе. На одной из скал в Южном Оране сохранилась полная движения сцена: слева виден хищник в угрожающей позе. Справа находится фигура слонихи; она обняла хоботом слоненка, хвост ее от волнения вытянут, вся фигура напряжена, но дышит грозной силой. Кроме слонов и буйволов на североафриканских скалах встречаются изображения страусов, диких ослов, газелей, изредка носорогов и жирафов, а также обнаженных людей или человекоподобных существ с головой оленя или быка,— может быть, охотников, наряженных зверями.
Костяные орудия южных областей скудны и примитивны. Они исчерпываются остриями и шильями простейшего типа. Населению южных областей в верхнем палеолите был почти неизвестен способ тончайшей отжимной обработки поверхности кремневых орудий. Они не имели ни изумительных для того времени по совершенству двусторонне обработанных лавролистных клинков солютрейской техники — кинжалов или копий, ни миниатюрных наконечников, нередко почти неотличимых по очертаниям от наконечников стрел неолита и бронзового века.
Зато здесь рано появились специфические способы рассечения кремневых пластин на мелкие куски — микролиты. Рано возникла оригинальная техника оснащения деревянных копий, ножей, гарпунов и кинжалов острыми вкладными лезвиями из кремня. Такое деревянное оружие вполне компенсировало отсутствие набора костяных орудий. Для изготовления деревянного оружия и орудий необходим был, очевидно, набор многочисленных резцов, массивных каменных орудий и пластин с выемками, а также скребков, обычный для поселений этого типа. Вполне вероятно также, что различные острия с затупленным краем, удлиненные асимметричные треугольники, сегменты и трапеции служили наконечниками стрел, бросаемых не только при помощи метательной доски, но, может быть, уже и настоящего лука.
Вполне естественно, что общие черты культуры южных племен, о которых свидетельствуют капсийские памятники Африки, в той или иной мере характерны и для других областей, где существовали сходные естественно-географические условия. Раскопки позднепалеолитических поселений Палестины, Ирана, Малой Азии, Кавказа, Крыма и отчасти Средней Азии показали, что во всех этих странах, которые оставались вне прямого влияния ледникового климата, существовал примерно такой же в своей основе подвижный охотничье-собирательский уклад жизни древнейшего наееления, как и в Северной Африке. Много общего было и в материальной культуре — в приемах изготовления каменных орудий, а также в наборе и характере этих орудий. Такое значительное сходство может свидетельствовать как о влиянии одинаковых условий жизни, так, возможно, и о взаимных связях между населением южных областей палеолитического мира, облегчавшихся, несомненно, общим подвижным укладом их быта.