(1819–1897)
писатель, публицист, критик, этнограф, фольклорист, общественный деятель
В течение жизни Пантелеймон Александрович Кулиш успел проявить себя едва ли не во всех сферах писательской и научно-гуманитарной деятельности. О нем можно говорить как о прозаике и поэте, историке и этнографе, филологе и переводчике, публицисте и литературном критике. Творческую работу Кулиш совмещал с государственной службой и общественной деятельностью. Он разработал широко распространившуюся в последующий период систему современного украинского алфавита и правописания (так называемую кулишовку), которая на западных землях трансформировалась в желеховку.
Пантелеймон Александрович всю жизнь был в эмоционально напряженном состоянии духовного поиска, переживал страстные увлечения и столь же сильные разочарования. Он смело отбрасывал иллюзии молодости, подвергая их беспощадной критике. Поэтому не удивительно, что в шестьдесят-семьдесят лет он во многом не разделял надежд и идеалов, присущих ему в двадцати-тридцатилетнем возрасте. Многие были склонны видеть в этом чуть ли не измену украинским национальным интересам, но в личной выгоде от переоценки взглядов упрекнуть его никто не мог. Просто каждое новое поколение украинских патриотов переживало те же романтические увлечения, которые оказались не чужды и Кулишу, но в течение жизни он их полностью преодолел.
Пантелеймон Кулиш родился 26 июля (7 августа) 1819 года в местечке Воронеж на Черниговщине (сейчас — поселок городского типа Шосткинского района Сумской области) в семье достаточно обеспеченного землевладельца, претендовавшего на дворянство (хотя и не имевшего на него документов) и дочери казацкого сотника. Но самого Пантелеймона Александровича власти признавали дворянином, об этом, в частности, свидетельствуют материалы по делу Кирилло-Мефодиевского братства.
Учился Кулиш в Новгород-Северской гимназии, потом, в 1837–1839 годах, посещал лекции в Киевском университете на правах вольного слушателя, но полного курса обучения так и не прошел. В последующие годы он учительствовал в Луцке (1842) и Киеве (1843–1845), где начал работать как археограф под руководством М. Максимовича, испытал в религиозно-философском отношении влияние П. Авсенева, сошелся с Н. Гулаком, Н. Костомаровым и В. Белозерским, образовав с ними уникальный по эрудиции и творческой одаренности кружок. Вскоре к ним присоединился и переехавший из Петербурга в Киев Т. Шевченко.
Группа молодых славяно- и украинофильских киевских интеллектуалов создала на рубеже 1845–1846 годов тайное общество — Кирилло-Мефодиевское братство. Вместе со своими друзьями Кулиш осуждал крепостнический и деспотический строй самодержавной России, исповедовал идеалы свободы, гражданских прав, братства славянских народов и будущей федерации, построенной на демократических принципах. В мировоззренческом отношении он, как и Н. Костомаров, придерживался в целом либеральнохристианских (с некоторым мистическим оттенком) взглядов, однако с более заметным украинофильским уклоном. При этом он глубоко интересовался западной философией и культурой, особенно творчеством западноевропейских, польских и русских поэтов-романтиков.
Кулиш был неплохо знаком с немецким классическим идеализмом, в частности с трудами Шеллинга и Гегеля, но среди наследия великих философов более всего симпатизировал учению Спинозы. Их роднила склонность к пантеизму, хотя к тому времени Кулиш, преодолев присущий ему в юности критицизм, уже был вполне православным человеком.
Свойственное Кулишу разграничение человека внешнего (ненастоящего) и внутреннего (его «сердца»), духовного, подлинного, с годами все более выразительно раскрывалось в его литературном творчестве и отражало глубокое влияние киевской духовно-философской школы, особенно идей Г. Сковороды. По убеждению Кулиша, Бог соприсутствует в нас и говорит через наше сердце. Поэтому надо морально очиститься, чтобы создать в себе Его Храм Божий. При этом для молодого литератора, как для типичного представителя культуры украинского романтизма, «сердце», «внутренний человек» неразрывно связаны с родной землей и народом, дух которого раскрывается и выражается через творчески одаренную личность.
Под влиянием М. Максимовича (которому он помогал в исследовательской работе) Пантелеймон Александрович увлекается украинской историей и этнографией. В качестве сотрудника Киевской археографической комиссии он много путешествует по Правобережной Украине, изучает исторические документы и памятники прошлых эпох, знакомится с фольклором и народной жизнью. К этому времени относятся его романтические баллады, повесть «Михайло Чарнышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад» и поэма «Украина» в духе народных дум (песен-сказаний на исторические сюжеты), изданные в Киеве в 1843 году. В 1845-м Кулиш, уже получивший достаточно большую известность благодаря своему литературному творчеству и широкой филологической эрудиции, был приглашен в Петербургский университет на должность преподавателя русского языка для иностранных студентов. Переехав в северную столицу в следующем году, он вскоре женится на Александре Белозерской, сестре своего киевского друга, одного из ведущих кирилло-мефодиевцев, Василия Белозерского. Позднее она стала известной украинской писательницей, публиковавшейся под псевдонимом Ганна Барвинок. Она была моложе своего супруга почти на десять лет и дожила до 1911 года. Ее рассказы, преимущественно на сюжеты из народной жизни, печатались в периодике и выходили в виде отдельных сборников с 50-х годов XIX до первых лет XX века. С переездом в Петербург интерес Кулиша к казацкой Украине только возрос. Это, в частности, ярко выразилось в его «Повести об украинском народе» (1846). Занимаясь славяноведческими исследованиями, по рекомендации профессора П. Плетнева, он получил научную командировку в Польшу для изучения языков, быта, истории и культуры западных славян.
Однако, через несколько месяцев после приезда в Варшаву, уже в 1847 году, он был арестован по делу Кирилло-Мефодиевского братства и отправлен на следствие в Петербург. Вынесенный ему приговор состоял в четырехмесячном заключении в Петропавловскую крепость и ссылке в Вятку. Благодаря хлопотам друзей наказание заменили поселением под надзор полиции в Тулу с запретом печататься. Но поскольку никаких конкретных преступлений ему инкриминировано не было, уже в 1850 году он получил разрешение вернуться в Петербург. Еще не имея разрешения на публикацию своих произведений, всецело отдался литературной и научной работе.
После смерти Николая I Пантелеймону Кулишу разрешили печататься, и он развернул широкую общественную и публицистическую деятельность. В 1856–1857 годах он издает «Записки о Южной Руси» (в двух томах), потом — первый исторический роман на украинском языке «Черная рада, хроника 1663 года» (1859). Это произведение ознаменовало его переход от романтического восприятия национального прошлого к историко-этнографическому реализму. Он смотрит на казачество критически, описывая его не как однородную массу, а как сложный конгломерат людей различного социального происхождения и положения с несхожими стремлениями и политическими убеждениями. Однако в целом его оценка роли казачества в истории Украины еще остается положительной.
К концу 1850-х годов в Петербурге собрались многие из бывших членов Кирилло-Мефодиевского братства, освобожденные от наложенных на них наказаний, в частности Н. Костомаров, В. Белозерский и Т. Шевченко. Оставаясь приверженцами идей народного просвещения и социального освобождения, в обстановке подготавливавшихся под эгидой Александра II общественных преобразований, они вместе активно включились в работу. В то время на правительственном уровне встал вопрос об открытии начальных украинских школ, для работы которых Кулиш подготовил и издал свою украинскую «Граматку» (1857). Тогда же в Петербурге он основал издательство, в котором публиковал произведения украинских писателей прошлого и современников, а также стал выпускать альманах «Хата». Вместе с В. Белозерским, Н. Костомаровым и Т. Шевченко он создает петербургскую украинскую «Громаду», большинство представителей которой стояли на либерально-демократических позициях. Члены этого общества создали журнал «Основа», выходивший в 1861–1862 годах, в котором Кулиш поместил несколько своих литературных и исторических произведений, в частности один раздел «Истории Украины от древнейших времен», «Хмельнищину» и «Виговщину». В 1862 году печатается его стихотворный сборник «Заутреня. Думы и поэмы». Тогда же, едва ли не первым среди интеллектуалов Приднепровской Украины, он устанавливает и поддерживает связи с западноукраинскими (галицийскими) народниками («народовцами»). С кризисом украинского национального (шире — либерально-демократического) движения в 1863 году, в связи с польским восстанием, в Петербурге прекращается издание «Основы». Как государственный служащий, Кулиш по назначению в 1864 году переезжает в усмиренную российскими войсками Варшаву. Там он тщательно знакомится с польскими источниками относительно украинской истории, в частности казацких времен. Это способствует окончательному отвержению его прежнего, романтического восприятия прошлого родной страны, в том числе и наиболее героических страниц Освободительной войны под руководством Б. Хмельницкого.
В середине 1860-х годов П. Кулиш активно сотрудничал с галицийскими народниками, печатая во львовских периодических изданиях свои произведения, в частности «Руину», посвященную страшным для Украины последствиям гетманских усобиц, а также польско-российско-турецким войнам, приведшим к опустошению страны после смерти Б. Хмельницкого. Это критическое и реалистическое освещение кровавого прошлого, тем более — сотрудничество с галицийскими демократами, находившимися в подданстве Австрии, вызывает резкое недовольство начальства. Но Кулиш отвергает требование прекратить связи с львовскими друзьями, поэтому в 1868 году уходит в отставку.
Освободившись от должностных обязанностей, он отправляется за границу и непосредственно знакомится с культурой западных стран. Но большую часть времени он живет во Львове, где сотрудничает с местными журналами и публикует свои переводы библейских текстов на украинский язык. По примеру чешских славянофилов предыдущих десятилетий, он стремился полностью передать Библию народным языком, что иногда приводило к курьезным оборотам. Однако создание украинского перевода Священного Писания, доступного пониманию простого народа, стало знаменательной вехой в истории национальной культуры.
К концу 1860-х годов отношение Кулиша к роли казачества в украинской истории становится откровенно отрицательным. Массовые народные восстания XVI–XVII веков он воспринимает теперь как разрушительную стихию, противостоящую цивилизаторской миссии Польши на востоке. При этом он не идеализирует колониальную политику поляков на Украине, видит чинившиеся ими жестокости, попрание народных прав и святынь. Однако, следуя собственному пониманию исторических моментов, Кулиш отмечает их более высокий культурный уровень и определенную цивилизаторскую миссию.
Эти настроения, во многом воспроизводившие традиционные для польской историографии взгляды, отразились в исследовании «Первый период казачества от его начала до вражды с поляками», изданном во Львове в 1868 году. Находясь в Галиции и поддерживая дружественные отношения как с местными русинскими (украинскими), так и с польскими кругами, Кулиш прилагал немало усилий для их примирения. Но вражда между этими национальными лагерями, на общем фоне усиления в Европе националистических настроений, год от года все более разгоралась.
С начала 1860-х годов Кулиш, как и многие другие украинские и русские демократически настроенные интеллигенты (достаточно вспомнить хотя бы А. Герцена), с сочувствием и симпатией воспринимал польское национально-освободительное движение. Однако то пренебрежительное отношение, неприкрытое бахвальство, с которым многие поляки относились ко всему украинскому (не только православному, но и униатскому — греко-католическому), формировало у него все более критический взгляд на историческую роль Польши в Восточной Европе.
Кулиш глубже знакомится с социально-политическими воззрениями европейских мыслителей XIX века, в частности с позитивизмом, под влиянием которого проникается мыслью о высоком значении науки и технических достижений для общественного развития. Его религиозные представления постепенно трансформируются в сторону признания общей для всех народов «естественной религии». Но центральной темой его раздумий всегда остается Украина.
Разочаровавшись в цивилизаторских претензиях польских кругов, все более опиравшихся на либерально настроенное по отношению к ним правительство Австро-Венгрии, Кулиш в 1871 году возвращается в Российскую империю, где продолжает исследовать историю украинского казачества. Изжив свой прежний юношеский романтизм и разочаровавшись в идее польской миссии на Украине, П. Кулиш в зрелом возрасте искренне, без всякой конъюнктурной установки, склоняется к положительной оценке факта воссоединения Украины с Россией.
Он не идеализировал российского самодержавия и его жестокого отношения к украинскому народу. Однако, придя к выводу о неспособности казачества создать собственное государство, он полагал, что присоединение к России было наименьшим из возможных зол (учитывая хаос времен «Руины» и вполне реальные для второй половины XVII века перспективы восстановления власти Польши или подчинения Турции). С этих позиций были написаны трехтомная «История воссоединения Руси» с прилагавшимся к ней дополнительным томом «Материалов» (1874–1877), а также «Малеванная Гетманщина» (1876), и «Казаки по отношению к государству и обществу» (1877). В этих произведениях автор решительно выступает против идеализации казачества и гайдаматчины, представляет их как деструктивные силы, лишенные идеалов государственности. Это, в сущности, означало принятие господствовавших в официальной имперской историографии взглядов на прошлое присоединенных земель и народов, что вызвало негодование украинской общественности.
Между тем, остро критическое отношение позднего Кулиша к идеализированным в молодости явлениям не означало его отхода от украинской культурно-созидательной работы. Возмущенный Эмсским указом 1876 года, запрещавшим книгопечатание на украинском языке в Российской империи, он в 1881 году снова переезжает во Львов, где издает второй сборник стихов «Хуторская поэзия», в котором публикует также письмо-обращение к украинской интеллигенции, призывая ее к культурно-просветительской работе вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам.
При этом историк и литератор прилагал все силы для примирения украинских и польских кругов в Галиции, хотя его усилия и оставались напрасными. Галицийская национально сознательная общественность, как и многочисленные представители Приднепровской Украины и Слобожанщины, не могла простить ему умеренно-положительной оценки присоединения Украины к России и воспринимала его более чем отрицательно. Радикально настроенная молодежь также не разделяла его взглядов. Даже старый друг, Н. Костомаров, относился к позиции Кулиша с осуждением.
Разочарованный в своих гражданских усилиях, на старости лет Кулиш возвращается в родные края и, поселившись на принадлежащем ему хуторе Мотроновка на Черниговщине, полностью отдается творческой работе. Будучи полиглотом, делает многочисленные переводы на украинский язык из Библии, У. Шекспира, Дж. Байрона, И. В. Гете, Ф. Шиллера, Г. Гейне, пишет драму «Байда, князь Вишневецкий» и поэму «Маруся Богуславка», издает в Женеве третий сборник своих стихов «Колокол».
Свое отношение к казакам (в частности, и к Освободительной войне середины XVII века) как к деструктивному явлению в украинской истории он разрабатывает и далее, углубляя его в трехтомной монографии «Отпадение Малороссии от Польши (1340–1654)» (1888–1889), а также в исследовании «Украинские казаки и паны в двадцатилетие перед бунтом Хмельницкого» (1895).
В это время Кулиша интересуют история и культура ранее ему полностью чуждого мусульманского мира (в этот же период интерес к Востоку проявляют И. Франко и молодой украинский поэт и ориенталист А. Крымский). Исламской тематике посвящена поздняя поэма Кулиша «Магомет и Хадиза» (1883). На первом плане в его творчестве все чаще присутствует тема женщины как носительницы добра и красоты.
Эти и другие произведения уже немолодого, достаточно разочарованного в общественной жизни «хуторянина» (как он сам себя охарактеризовал) представляют собой важный, хотя и до сих пор противоречивый, вклад в украинскую культуру. Интересно, что и имперская историография, и украинская национальная критика, и советская, — все находили в творчестве Кулиша непримиримые по отношению к своей идеологии взгляды, потому он был ими всеми или отброшен, или забыт, или запрещен. Пантелеймон Кулиш окончил свои дни «сельским отшельником», на упомянутом уже хуторе Мотроновка (сейчас — в составе села Оленовка Борзнянского района Черниговской области), 78-летним стариком 2 (14) февраля 1897 года, намного пережив своих друзей по Кирилло-Мефодиевскому братству.
В течение всей жизни он отличался удивительной работоспособностью и страстным отношением к предметам своих занятий. В нем в полной мере сочетались художник и ученый. Он живо, в красках и лицах, видел историю родной страны и прекрасно знал ее, проанализировав множество украинских, русских, польских источников и документов, многие из которых были открыты им самим как археографом.
Кулиш одинаково искренне и пламенно восторгался казацким прошлым Украины в молодые годы и громил свои же иллюзии на сей счет в последующие периоды жизни, нередко впадая в крайности. Следуя логике развития взглядов, он на старости лет в полном смысле слова оказался чужим среди своих и своим среди чужих.
Украинское общество считало его ренегатом, но он продолжал упорно трудиться над обогащением национальной культуры новыми переводами и поэмами. Официальная российская историография с пониманием и сочувствием принимала его поздние объемистые исторические произведения, но он не мог простить самодержавию его запрет на украинское книгопечатание и обрек себя на добровольное деревенское затворничество. При этом на каждом повороте своего идейно-творческого пути оставался верным себе и своим убеждениям.