ПАПАНИН Иван Дмитриевич

(1894–1986), советский полярный исследователь. Дважды Герой Советского Союза (1937,1940). Контрадмирал (1943). Доктор географических наук (1938). Участник Гражданской войны на Украине и в Крыму.
«Давно мечтали полярники, – писал И. Д. Папанин, – об экспедиции на Северный полюс. Но осуществить ее смогла только наша великая страна.
В Кремле обсуждался вопрос о полетах наших летчиков через Северный полюс в Северную Америку. Летчики рвались поскорее проложить эту трансполярную трассу. Иосиф Виссарионович, с обычной сталинской мудростью, заинтересовался тем, кто и как будет освещать погоду по всей этой сложнейшей трассе. Так практически возник план организации станции в сердце Арктики, на дрейфующих льдах. Сталин спросил – могут ли советские полярники организовать такую станцию. «Да, могут!» – другого ответа последовать не могло.
Потом, когда начали готовить экспедицию, товарищ Сталин внимательно расспрашивал о каждом участнике, о всех мелочах подготовки. Сталинская забота и внимание вдохновляли и окрыляли нас».
В 1937 И.Д. Папанин возглавил первую дрейфующую станцию «Северный полюс−1» («СП–1»).
«В 1938 г. я снова встретился с товарищем Сталиным. Решался вопрос о посылке ледокола «Иосиф Сталин» за седовцами. Была поздняя осень. Седовцы находились в высоких широтах. И мы еще раз увидели мудрость и глубокую предусмотрительность товарища Сталина. Давая указание об отправке ледокола, Иосиф Виссарионович добавил, что капитан при первой же угрозе тяжелых льдов должен немедленно вернуться обратно. Так оно и было: ледокол дошел до тяжелых льдов и вернулся. Не будь сталинского указания, корабль пошел бы дальше и наверняка зазимовал бы во льдах».
В 1939–1946 И.Д. Папанин начальник Главсевморпути, одновременно в годы Отечественной войны уполномоченный Государственного Комитета Обороны по перевозкам на Севере. Папанин писал, что часто вспоминает тот день, 15 октября 1941 г., когда его неожиданно вызвали в Государственный Комитет Обороны.
«И.В. Сталин был за рабочим столом, сбоку от него сидели В.М. Молотов и А.И. Микоян – члены Государственного Комитета Обороны.
– Начальник Главсевморпути Папанин явился по вашему вызову, товарищ Сталин, – отрапортовал я, остановившись посреди кабинета. Я имел тогда звание капитана первого ранга и ходил в военной форме. – Садитесь. Я сел в свободное кресло.
– Товарищ Папанин, – сказал председатель ГКО, – хочу сообщить вам о решении: посылаем вас в Архангельск как уполномоченного Государственного Комитета Обороны. Я вопросительно посмотрел на Сталина. Он продолжал:
– Архангельский порт имеет сейчас и будет иметь в ближайшем будущем особо важное значение. Это на западе самый близкий к линии фронта свободный морской порт. Мурманск еще ближе, но он всего в 40 километрах от фронта, и вражеская авиация бомбит город регулярно. Мы заключили соглашение с Рузвельтом и Черчиллем. Через Атлантику идут в Архангельск корабли с грузами. Надо организовать их приемку, быструю разгрузку и немедленную отправку грузов на фронт. Это очень важно…
– Нынешнее руководство, – добавил А.И. Микоян, – к сожалению, не справляется со срочной разгрузкой судов. Первый караван – 6 кораблей союзников – разгружали очень долго. Вы организовывали зимние военные перевозки в Белом море в финскую кампанию. Поэтому вспомнили о вас.
– Надеемся на ваш практический опыт и энергию, – сказал в заключение председатель ГКО. В первое мгновение это предложение сильно озадачило меня. Я спросил:
– А как же Главсевморпуть? Ведь сейчас у нас самое напряженное время, завершается арктическая навигация.
– Назначая вас уполномоченным Комитета Обороны по перевозкам в Белом море, мы не снимаем с вас ответственности за работу в Арктике, – ответили мне. – Сколько у вас заместителей и членов коллегии? – Шесть, – ответил я.
– Вот и хорошо. Закрепите за каждым участок работы и строго спрашивайте с них, а сами сегодня же поезжайте в Архангельск. Подчиняться будете товарищу Микояну, а в особых случаях можете обращаться непосредственно ко мне.
– Дано распоряжение выделить вам служебный вагон и прицепить его к вечернему поезду, – добавил Анастас Иванович.
– Есть выехать сегодня вечером в Архангельск, – только и сказал я.
Сталин кивком головы дал понять, что разговор закончен. Тут же в приемной мне вручили мандат, подписанный председателем ГКО».