Парк Мунго

1771 - 1806) Шотландский врач и путешественник. По поручению Британского Африканского общества совершил два путешествия во Внутреннюю Африку и исследовал на большом протяжении реки Гамбию и Нигер. Сын фермера, седьмой ребенок в семье, в которой было тринадцать детей, Мунго Парк стал учеником врача, а затем изучал медицину в Эдинбурге. Его интерес к ботанике, а также хлопоты брата, работавшего в Лондоне садовником способствовали его знакомству с сэром Джозефом Бэнксом, который помог молодому человеку, оставшемуся без средств к существованию, устроиться на парусник, следовавший в Ост-Индию. В качестве судового врача Парк отправился в Индонезию, в свободное время занимался научными изысканиями и по воз вращении на родину сделал доклад в британском Линнеевском обществе, которое и порекомендовало его "Африканской ассоциации". По ее заданию в мае 1795 года Парк отбыл в Гамбию. Вероятно, он нуждался в работе и согласился рисковать жизнью за небольшое вознаграждение его экспедиция стоила ассоциации всего 200 фунтов стерлингов. В июне 1795 года Парк прибыл в Гамбию, где познакомился с народами мандинго, занимавшимися возделыванием риса и одновременно посредничеством в торговле рабами, золотым песком, слоновой костью и воском. "Они сильны, прекрасно сложены и трудолюбивы, а женщины добродушны, резвы и пылки" . Эти качества африканских женщин Парк часто будет восхвалять и позже их чувство сострадания не раз выручало его из безвыходных положений. В бассейне Гамбии он встречал женщин, носивших крупные и тяжелые медные украшения на руках и ногах, что было знаком богатства их мужей. Такие медные браслеты изготавливались местными кузнецами. У мандинго был и другой способ украшать себя. "Если молодые люди собирались жениться, они приглашали кузнеца, и тот острым инструментом (напильников у них не было) придавал зубам остроконечную форму" . Женщины мандинго носили одежду, расшитую в виде звезд раковинами моллюсков. Парк также обстоятельно описал хижины, обмазанные глиной, домашнюю обстановку, которую составляют койки, несколько матрасов и приспособления для сидения, кухонную утварь. Поднявшись вверх по течению реки до английского торгового поселения Пизания, Парк вынужден был остаться здесь до декабря, так как пошли дожди, и он заболел тропической лихорадкой. Только теперь, лежа в прогнившей хижине, измученный малярией и лишенный сна из-за невыносимого шума, поднимаемого лягушками и гиенами, он осознал, на какое опасное предприятие решился. Ему была известна судьба его предшественника майора Хаутона, отправившегося в эти края в 1790 году и убитого где-то в глубине страны. Но 24-летний Парк нашел выход из положения он начал изучать язык малинке. В начале декабря он выступил на восток с двумя слугами-африканцами взрослым (он же переводчик) и мальчиком (через некоторое время взрослый слуга отказался идти дальше). Для себя он приобрел верховую лошадь, а для груза (припасы, безделушки и табак для обмена) - двух ослов. Парк старался проходить через местности, куда не проник еще ислам, все же несколько раз он попадал в руки мусульман. Парк направился из Пизании вверх по течению Гамбии и повернул к верховьям Сенегала, на берегу которого расположился стоянкой 28 декабря. Оттуда он пошел дальше к северо-востоку. Парк быстро продвигался вперед, поскольку кроме двух сопровождавших, спутников у него не было, а вожди племен понемногу облегчали его багаж, взимая подорожную пошлину. Когда шотландец попал в район, где жили берберские племена, он сразу почувствовал их враждебное к себе отношение, особенно после того, как у него закончились подарки, которыми можно было откупиться. К счастью, никто из местных владык и проводников не позарился на шляпу Парка, под которой он хранил дневник. Бесспорно, у берберов имелись все основания считать европейца шпионом, кроме того, многие из них были профессиональными разбойниками, другие действовали по заданию алчных племенных вождей. Парк же находил пропитание и крышу у людей, которые сами жили в безысходной нужде. Однажды это была негритянская рабыня, увидевшая, как он ест солому, и оказавшая ему помощь; в другой раз его спас от жажды какой-то бербер. Правда, он дал ему напиться из лохани для скота, ибо губы неверного могли осквернить любой другой сосуд. В конце концов, Парка схватили какие-то бедуины и доставили ко двору "мавританского царя", где над ним глумились и издевались как только могли. Три месяца путешественник провел в плену. "Несколько недель я испытывал самые невероятные мучения и самое отвратительное обращение. Мало того, что целый день в соломенную хижину, где меня заперли вместе с дикой свиньей, проникали тучи злобных насекомых, больших и малых... что меня ругали и оскорбляли на все лады, меня еще морили голодом, не давали пить и преследовали жесточайшими насмешками, так что я впал в глубокую горячку. Будучи в состоянии пароксизма, я однажды вышел из хижины и улегся под деревом. Но ко мне подошла целая толпа и кто-то, не долго думая, выстрелил в меня из пистолета, но дважды произошла осечка. Я был совершенно и абсолютно вне закона". За время плена он обучился арабскому языку, а затем бежал - но не к побережью, а в глубь страны, где предположительно протекал Нигер. 21 июля 1796 года Парк, продвигаясь на восток, достиг у горы Сегу большой реки, которую африканцы называли Джолиба. Парк не сомневался, что это и есть Нигер: "Я поднял голову и, к моей безграничной радости, увидел, наконец, главный объект моей миссии, долгожданный и величественный Нигер, который, искрясь под утренним солнцем, широкий, как Темза у Вестминстера, медленно катил свои воды к востоку. Я побежал к берегу, напился воды и воздел руки к небу, чтобы от всей души возблагодарить создателя всего сущего, что он увенчал все мои усилия победным концом". На берегах реки, удаленных друг от друга более чем на километр, возвышались серо-коричневые глинобитные дома, в которых проживало около тридцати тысяч человек, а над ними - купола мечетей города Сегу; на реке качались многочисленные лодки. Но Парка не пустили в город, ибо правитель Сегу боялся мести берберов. И вновь его приютили сострадательные негритянки. Парк подарил хозяйкам две пуговицы от жилета. Конь, сумка с компасом и оставшиеся две пуговицы - вот самое ценное, что у него еще было. Он отправился вниз по течению Нигера и хотел добраться до Томбукту или до Дженне. Как раз в это время Парк заболел тропической малярией, он был очень истощен, одежда его превратилась в лохмотья, "товары" израсходованы или раскрадены. Он решил ограничиться расспросными сведениями о дальнейшем течении реки, услышал, что от Сегу до Томбукту около двух недель пути, но ничего не узнал о том, куда течет дальше река и где она кончается "Кто знает?.. Может быть, на краю света!" Через несколько дней, пройдя берегом Джолибы около 50 километров (до поселка Сансандинг), он повернул назад, сославшись в отчете на наступление дождливого сезона и на возможную опасность со стороны "беспощадных фанатиков" - мусульман. 23 августа Парк прибыл в Бамако, где его в очередной раз ограбили. Но доброжелательные мусульмане раздобыли ему кое-какую одежду. Прежде чем в июне 1797 года он добрался до Пизании, ему еще не раз пришлось принимать помощь местных жителей. Из-за болезни он семь месяцев провел в деревне между Сегу и устьем Гамбии. Африканец Каарта Таура самоотверженно выхаживал больного малярией, пока тот не смог продолжить свой путь к побережью. Только в апреле 1797 года он смог продолжить путь к морю. На Гамбии он встретил американское работорговое судно. "Так как судовой врач умер, я занял его место на корабле, и все рабы оказывали мне большое доверие, поскольку я мог говорить на их языке, а многие видели меня и раньше". Тем не менее больше двадцати из них не пережили плавания на остров Антигуа. Когда в декабре 1797 года Парк возвратился на родину, сэр Джозеф Бэнкс и другие члены "Африканской ассоциации" узнали немного: с точки зрения решения проблемы Нигера результаты его экспедиции свелись только к окончательному установлению того, что Нигер течет в восточном направлении и что между ним и Сенегалом существует возвышенный водораздел. Куда именно несет свои воды Нигер, Парк разузнать не смог. Более радостно была воспринята весть о густонаселенных местностях, о прилежно ведущихся сельскохозяйственных работах и о железоплавильном промысле. "Путешествия во внутренние области Африки в 1795-1797 гг." - так была озаглавлена книга Мунго Парка, вышедшая в свет в Лондоне в 1799 году, - принесли молодому врачу мировую известность. Сразу же по возвращении на родину Парку предложили принять участие в топографических работах в Австралии, но он отклонил предложение и занялся изданием книги. Но книга не принесла достаточно денег, чтобы открыть врачебную практику в Эдинбурге или Лондоне. В 1799 году Парк женился на юной особе, с которой уже давно был знаком. Правда, это счастливое время было несколько омрачено заботами о поисках средств к существованию, которые обеспечили бы приличествующий его положению достаток. Лишь в октябре 1801 года Парку удалось открыть врачебную практику в Пиблсе. Но это были далеко не те заработки, на которые он мог бы рассчитывать в Эдинбурге. В 1803 году, когда в Пиблсе умер врач с богатой клиентурой, Парк написал брату, что тяжелые годы, кажется, позади. Но именно в этот момент его призвал к себе лорд Хобарт, государственный секретарь колониального ведомства. На сей раз Мунго Парку предстояло исследовать Нигер, располагая куда большими материальными возможностями. Вторая экспедиция шотландца, как и большинство последующих экспедиций "Африканской ассоциации", финансировалась уже непосредственно правительством Великобритании, признавшим важность подобных исследований. Для экономических интересов страны. В распоряжение Парка предоставлялось 5000 фунтов; в Западной Африке он мог нанять под свое командование до сорока пяти солдат, его сопровождали художники и четыре плотника, с чьей помощью. На Нигере должно было быть построено небольшое судно. Многочисленное оснащение - научные инструменты, товары для обмена, оружие - явно отягощало предприятие. Мунго Парк отправился в новое путешествие с твердой решимостью проследить Нигер до его устья. В апреле 1805 года он высадился в устье реки Гамбии, а в мае с семью спутниками-англичанами под охраной отряда в 35 солдат начал медленное движение сухим путем на восток. В областях, на которые распространялось влияние мандинго, они довольно быстро продвигались вперед, но очень скоро выявились недостатки столь многолюдной экспедиции. В одиночку исследователь переждал бы сезон дождей. Теперь же его терзали постоянные заботы о провизии, носильщиках и вьючных животных; на привалах снаряжение привлекало грабителей, с наступлением дождливого сезона появились тучи москитов, а с ними и лихорадка. Солдаты стали болеть, и когда в середине августа экспедиция достигла Джолибы (Нигера) у города Бамако, она насчитывала вместо сорока человек одиннадцать. Уже на этом участке пути Парк резко обострил отношения с мирными жителями, надеясь на силу своего отряда. "Когда я убедился, что за время нашего путешествия мы потеряли три четверти солдат, и к прочим несчастьям у нас не осталось ни одного плотника, который мог бы построить лодку, чтобы плыть дальше к новым открытиям, именно тогда будущее показалось мне покрытым мраком" . Людей, плывших вниз по реке в открытой лодке, изводила жара, которая "могла зажарить даже язык быка" . Лодку они еще сумели сторговать, но по мере приближения к Сегу положение их становилось все сложнее, а окружение - все враждебнее. В ноябре 1805 года Мунго Парк сообщил жене о смерти ее брата, который сопровождал Парка. Это было его последнее письмо. "...У меня еще достаточно людей, чтобы добраться по реке до моря и ответить на любое оскорбление... Я не намерен нигде высаживаться, пока не достигну побережья, что произойдет, я думаю, примерно в конце января. Тогда с первым кораблем мы отправимся в Англию. Вполне вероятно, что я уже буду в Англии, когда ты получишь это письмо". Больше сообщений от него не поступало. Через три года английский губернатор Гамбии послал на поиски путешественников местного торговца, одно время служившего переводчиком у Парка. Ему удалось отыскать другого африканца, который плавал на "шхуне" и сообщил, что с Парком был офицер и еще шесть человек: трое англичан и трое африканцев-рабов. В Сансандинге (немного ниже Сегу) англичане переоборудовали большую пирогу в парусное судно, которому было дано имя "Джолиба". Перед тем как пуститься в плавание вниз по Джолибе (Нигеру), Парк отослал с оказией в Гамбию дневник первого этапа своего путешествия (он был опубликован в 1815 году). В числе прочих сведений он сообщил о наведенных им справках относительно дальнейшего течения реки; из них явствовало, что она поворачивает на юг, и путешественник склонен был усматривать в этом подтверждение версии о соединении Нигера с Нилом. Они прошли на "шхуне" по Джолибе (Нигеру) почти 2,5 тысячи километров на северо-восток до Томбукту, а затем на восток и юго-восток до порогов Буса в нижнем течении реки. В пути - часто, видимо, без всяких оснований - Парк приказывал открывать стрельбу по африканцам, и они называли его "бешеным белым". Позднейшие путешественники по Нигеру сообщали, что приречные жители через десятки лет с ужасом вспоминали о Парке. Столкновения все учащались. Последняя стычка произошла перед порогами Буса из-за спора с местным вождем, требовавшим ружье "за право прохода" через пороги. После отказа вождь приказал лучникам обстрелять "шхуну". Спасаясь от стрел, Парк и его спутник-офицер бросились в воду и утонули... Сын путешественника, гардемарин Том Парк, в 1827 году сошел с корабля, чтобы в окрестностях Бусы заняться поисками отца. Продвинувшись в глубь страны менее чем на триста километров, он заболел лихорадкой и умер. Колоритная фигура этого смелого первопроходца, его короткая, но яркая жизнь и трагическая гибель неоднократно привлекали популяризаторов истории географических исследований. О Парке написано больше, чем о многих других путешественниках по Африке, в том числе и тех, реальный вклад которых в изучение этого континента был более весом.