Павленко, Петр Андреевич

[1899—] — современный писатель. Род. в Петербурге, в семье ремесленника. В начале 1919 вступил в ВКП(б). С 1919 — доброволец Красной армии, участник гражданской войны в Закавказье; работал в газете поарма XI "Красный воин", заведывал партотделом "Зари Востока", был помощником секретаря Заккрайкома ВКП(б), зам. зав. отделом печати Краевого комитета. С 1924 по 1927 — в Торгпредстве в Турции. В 1929 совместно с Б. Пильняком написал свой первый рассказ "Лорд Байрон". Летом 1930 с бригадой писателей (Вс. Иванов, Л. Леонов, В. Луговской, Н. Тихонов и Г. Санников) совершил поездку по Туркмении. С 1929 по 1932 — зампред ВССП. Член Оргкомитета ССП РСФСР. С января 1933 — редактор журнала "30 дней", член редколлегии альманаха "Год XVII".

Первая книга П. "Азиатские рассказы", свидетельствующая о несомненном формальном мастерстве ее автора, написана в плане эстетского мировосприятия, под явным влиянием "восточной традиции" французской буржуазной литературы (Пьер Лоти, Т. Готье, Клод Фарер). Смакование экзотики, традиционный ориентализм в описании старого Востока, хотя и облеченный в иронию, отвлекли П. от социально-политической обстановки современного Востока — от крупнейших сдвигов кемалистской Турции, от ее мощного национально-освободительного движения. Экзотика Босфора, Золотого рога, древние мечети, Киатхане — этот старый "Турецкий Версаль", "развратник и лицедей — Стамбул — комиссионер и гид" — вот Турция "Азиатских рассказов". От романтической экзотичности "Азиатских рассказов" П. в появившейся затем книге "Стамбул и Турция" переходит к изображению культурно-исторических ("Вокруг искусства", "Театр", "Кино") и социально-политических моментов ("Лига наций", "День республики"). Практическая работа П., знакомство с современной турецкой действительностью ускорили для писателя процесс преодоления эстетского созерцания ее колорита. П. осуждает пассивно-созерцательный эстетизм, позволяющий терпеливо сидеть "у котла, где разваривают вчерашний быт". Действительность, "отданная в переделку", забившая ключом, заставляет П. общественную задачу писателя видеть в "проектировании контуров завтрашней жизни"... Преодоление экзотики в "Стамбуле и Турции" еще не доведено до конца, романтическая старина еще занимает П. Углубление восприятия действительности приводит П. к более реалистическому показу ее. Павленко избирает наиболее трудный путь преодоления ошибок первого творческого выступления: он не отходит от экзотического, необычайного, но в этом экзотическом материале вскрывает его социально-политическую основу и этим освобождается от эстетизма. Написанные в итоге бригадной поездки писателя по Туркменистану книга очерков "Путешествие в Туркменистан" и повесть "Пустыня" показали, что "древности почтенного Хоросана", старая "терпкая пыль тысячелетних городов", экзотика Бухары еще занимают творческое воображение автора, но в центре — не эти детали, а своеобразие и героика классовой борьбы на Востоке. Порывая с эстетизмом первых произведений, с асоциальностью их тематики, П. вплотную подходит к национальным проблемам, к классовой борьбе советской Туркмении. Непосредственное участие писателя в практике социалистической перестройки старой Туркмении, в борьбе за посевную, подвело Павленко к отражению социальных процессов. Новые колхозы вокруг Ашхабада — Мерва, быт пограничной охраны, хлопковые учреждения, ирригация, районы сплошной коллективизации Дейнау, сложная экономика Туркмении, этого "средневековья XX века", героическая борьба со стихией, реформа старых водных законов — вот о чем повествует "Туркменистан".

Недостаток "Туркменистана" — в отсутствии конкретного изображения строителя социалистического общества. Реальные участники изображаемых Павленко процессов рисуются им бегло, в общих расплывчатых тонах. Вот почему "Туркменистан" страдает еще схематизмом.

Произведение безусловно более высокого идейно-художественного уровня — "Пустыня". Борьбу с пустыней, с кара-кумскими песками, осуществляемую в условиях жестокого сопротивления классового врага — басмачей, ведут реально очерченные люди. П. создает образы советского инженера Манасеина, романтика, задавшегося проектом оводнения Кара-Кумской пустыни путем перевода Аму-Дарьи в Каспий, техника Максимова, умеющего понять практические условия и учесть цель. Этим талантливым, преданным энтузиастам не удается осуществить своих проектов: в интеллигентском индивидуализме, в оторванности от конкретной практики видит Павленко причину их неудач. Подлинным строителем новой жизни является Ключаренков, который задачи большого масштаба умело разрешает на основе учета конкретных условий.

Идейный рост, реалистическое понимание действительности заставили Павленко отказаться от изысканной орнаментики и перейти к спокойному, сжатому, реалистическому по форме рассказу.

Исторический роман П. "Баррикады" заслуженно ставит П. в ряды крупных советских художников: "Баррикады" явились первой в советской литературе попыткой революционно-художественного осмысления "величайшего образца величайшего пролетарского движения XIX в." (Ленин). П. в основном удалось с большим художественным своеобразием, с глубоким революционным пафосом отразить великий исторический опыт коммуны. П. интересуют не вожди Коммуны, а рядовые ее борцы: машинист Ламарк, канонирка Клара Фурнье, героический образ слепого, который задушил спасшего его чиновника-обывателя за циническую проповедь примирения с любым режимом, образ "зрячего слепца", в сознании своего духовного и социального превосходства призывающего душить "мелких трусливых гадов", посмевших заподозрить в подкупности вождей Коммуны. На примере актрисы Рош, ставшей коммунисткой, и художника Буиссона, примкнувшего к рядам национальной гвардии, П. показывает идейное перерождение отдельных представителей интеллигенции в восставшем Париже. В этом же плане интересен образ английского буржуазного журналиста Коллинса, по своим политическим убеждениям далекого от Коммуны, готового однако под влиянием силы исторических событий стать в ряды ее защитников. П. правдиво показывает основную массу интеллигенции Парижа, кипевшую бешеной классовой злобой к Коммуне. В качестве представителей этой интеллигенции П. красочно изображены посетители книжной лавки Тибо, знавшего в числе своих постоянных клиентов лучших людей буржуазной Франции: Флобера, оценивавшего происходящие события с точки зрения "неудобств" закрытия "Одеона" и исчезновения бриошей; Дюма-сына, которого ужасала "дерзкая" мысль вынести на площади города скульптурные сокровища Лувра. Однако политически правильные выводы П. о причинах поражения Коммуны, о неизбежности политической дискредитации демократии недостаточно художественно убедительны, не вытекают из развития действия в романе. Этот недостаток связан с тем, что от показа пафоса и героики революционной борьбы пролетариата П. центр тяжести перенес на изображение революционного пафоса демократии вообще. В этом — основной недостаток в общем большой творческой удачи, какой несомненно являются "Баррикады".

Творчество П. — один из ярких примеров идейно-художественного роста писателя в условиях практического участия в строительстве социализма.

Библиография: I. Азиатские рассказы, изд. "Федерация", М., 1929 (изд. 2-е, 1931); Стамбул и Турция, изд. "Федерация", М., 1930 (изд. 2-е, 1931); Пустыня, Повесть, "Изд-во писателей в Ленинграде", Л., 1932; Путешествие в Туркменистан, изд. "Федерация", М., 1932; То же, изд. "Московское т-во писателей", М., 1933; Анатолия, Рассказы, изд. 3-е, изд. "Федерация", М., 1932; Баррикады, Роман, изд. "Федерация", Москва, 1932 (неск. изд.); 13-я повесть о Лермонтове, изд. "Федерация", М., 1932.

II. Лешнев А., "Литературная газета", 1928, № 2; Гуpьев К., "На литературном посту", 1929, XV; Рош Р., "Новый мир", 1929, XII; "Октябрь", 1929, VIII; Бороздин И., "Красная новь", 1931, V — VI; Ронин Д., "Пролетарский авангард", 1932, IV; Глаголев Арк., "Новый мир", 1932, I; Гольцев В., "Литературная газета", 1931, 23 дек.; Фадеев А., Большая победа, "Правда", 1932, № 355, 25 дек.; Гольцев В., Под знаком роста, "Красная новь", 1932, III; Смирниковский К., Павленко П. "Пустыня" и "Путешествие в Туркменистан", "Художественная литература", 1932, № 8; Анисимов И., Парижская Коммуна и советская литература, "Литературная газета", 1933, № 13, 17 марта; Бороздин И., "Красная новь", 1933, № 1 (о "Баррикадах"); Данилин Ю., Парижская коммуна в художественной литературе и "Баррикады" П. Павленко, "Художественная литература", 1933, № 5; Глаголев А., "Комсомольская правда", 1933, 18 марта (о "Баррикадах"); Бороздин И., Повесть о Лермонтове, "Красная новь", 1933, № 6.

Т. Эвентова.

{Лит. энц.}

Павленко, Петр Андреевич

(1899-1951).

Рус. сов. писатель, журналист, партийный деятель и дипломат, более известный произв. др. жанров. Род. в СПБ, в детстве вместе с семьей (отец был железнодорожным служащим) переехал в Закавказье, поступил в Бакинский политехникум, во время учебы примкнул к большевикам; в 1920 г. ушел добровольцем в Красную Армию, был красноармейцем, комиссаром, воен. корр. После демобилизации был направлен на партийную работу в Закавказье, в 1924-27 гг. - сотрудник сов. торгпредства в Турции, Греции, Италии, Сирии. Вернувшись в Москву, работал в ред. журн. - "Красная новь", "30 дней", выезжал в командировки в Ср. Азию, на Дальний Восток, в Дагестан. В 1934-35 гг. служил в армии на Дальнем Востоке, во время сов.-финской и Великой Отечественной войны был воен. корр. неск. газ. - "Правды", "Красной звезды", бригадным комиссаром. После войны тяжело болел, умер в Крыму.

Одиозная личность в истории предвоен. сов. лит-ры, П. оставил "след" и в отечественной НФ, опубликовав печально известную фантазию (во всех смыслах) на тему будущей войны - роман "На Востоке" (1935; 1937). Трудно оценить вред, принесенный этим многократно переизд. и распропагандированным соч., выполненным в духе господствующих тогда указаний "свыше" (война "малой кровью" и на территории противника, неизбежность "рабочих восстаний" после нач. воен. действий и т.п.).

И. Х.

Павленко, Петр Андреевич

Род. 1899, ум. 1951. Писатель. Произведения: "Счастье" (роман, 1947), повести, рассказы, очерки, сценарии. Четырежды лауреат Государственной премии СССР (1941, 1947, 1948, 1950).