ПЕРСОНАЖ

субъект действия, переживания, высказывания в произведении, а также носитель точки зрения на действительность и других персонажей; в этом же значении используются словосочетания «литературный герой» и «действующее лицо» (преимущественно в драме). В данном синонимичном ряду слово «персонаж» наиболее нейтрально и общеупотребительно, т. к. не несет никаких дополнительных значений: словосочетание «действующее лицо» предполагает совершение поступков и не очень удобно для обозначения бездействующих лиц (таких, как персонажи пьесы С. Беккета «В ожидании Годо»), а термин «герой» долгое время имел эмоционально-оценочную окраску, подразумевая яркость, необычность, исключительность изображаемого человека.
Чаще всего персонаж представляет собой образ человека, наделенного определенным социальным статусом, мировоззрением и эмоционально-психологическим складом, чертами внешности, особенностями речи и поведения. Однако персонажами, наряду с людьми, могут быть и животные – в том числе в реалистических произведениях («Холстомер» Л. Н.Толстого, «Белолобый» и «Каштанка» А. П.Чехова, «Сны Чанга» И. А.Бунина), – а также неодушевленные предметы, природные стихии, божества, олицетворенные добродетели и пороки, всевозможные фантастические существа. В ряде жанров и видов литературы подобные персонажи весьма вероятны и даже обязательны: мифы, мистерии, сказки, научная фантастика, фэнтези, антиутопии и сатирические произведения гротескно-аллегорического плана («Путешествие Гулливера» Дж. Свифта, сказки М. Е.Салтыкова-Щедрина, «Собачье сердце» М. А. Булгакова, «Война с саламандрами» К. Чапека, «Кролики и удавы» Ф. А.Искандера и др.). В подобного рода фантастических произведениях нередко превращение человека в животное и наоборот (Луций из «Метаморфоз» Апулея, Шарик/Шариков из «Собачьего сердца», кот Бегемот из «Мастера и Маргариты» М. А. Булгакова).
Персонажную сферу эпических и драматических произведений составляют не только обособленные индивидуальности, но и собирательные герои, прообразом которых является хор в античной драматургии. Автор, как правило, избегает индивидуализации каждого участника массовой сцены, ограничиваясь обобщением, воспроизводя наиболее характерные проявления коллективного персонажа: возгласы, детали одежды, особенности поведения, выявляющие особенности массовой психологии. Групповые, коллективные персонажи характерны для масштабных произведений, претендующих на широкий охват действительности и изображение важных исторических и социально-политических событий: исторические пьесы У. Шекспира («Юлий Цезарь», «Кориолан» и др.), «Борис Годунов» А. С.Пушкина, «Война и мир» Л. Н. Толстого, «Кому на Руси жить хорошо» А. Н.Некрасова, трилогия Р. Роллана «Драмы революции» («14 июля», «Дантон», «Робеспьер»), «На Западном фронте без перемен» Э. М. Ремарка, «Тихий Дон» М. А.Шолохова и т. д.
В зависимости от участия в действии или подробности изображения литературные герои могут быть главными, второстепенными и эпизодическими. Степень полноты и конкретности изображения персонажа зависит от рода и жанра произведения, места персонажа в сюжете произведения (главные герои, занимающие центральное место в образной системе, как правило, представлены наиболее полно и многосторонне), творческого метода писателя: о второстепенном персонаже реалистического произведения в социальном и психологическом плане может быть сказано гораздо больше, чем о главном герое модернистского романа или абсурдистской пьесы.
По степени индивидуализации и полноты изображения среди персонажей выделяют художественные характеры и типы. Наряду с ними в произведениях встречаются «персонажи – сюжетные функции», выступающие лишь в качестве приводного ремня фабульного действия и лишенные индивидуальных признаков. Таков, например, жандарм, сообщающий о прибытии настоящего ревизора («Ревизор»), многие персонажи жанрово-тематических канонов массовой литературы, чье содержание исчерпывается сюжетной ролью: «жертвы», без которой не может обойтись ни один детектив, «вредителя», «помощника» главного героя и т. п.
В зависимости от творческих установок писателя и стоящих перед ним задач персонаж может являться проекцией авторского «я», быть плодом чистого вымысла или же создаваться в результате домысливания облика реально существовавшего человека (и тогда перед литературоведами встает вопрос о прототипе), а иногда – обработки и переосмысления уже известных литературных героев. Последнее особенно характерно для литературных стилей и направлений, отмеченных высокой степенью нормативности или же демонстративной условностью в изображении человека (в частности, для литературы барокко, классицизма, модернизма и постмодернизма).