, Антонио (Pisanello, Antonio), наст. имя Антонио ди Пуччи да Черрето Ок. 1395, Пиза — ок. 1455. Североитальянский живописец, рисовальщик, медальер. По-видимому, ученик Стефано да Верона. Сотрудничал с Джентиле да Фабриано, который в 1427 завещал Пизанелло свои рабочие инструменты. Детство и юность провел в Вероне, где впоследствии проживала его семья. В 1442 по приговору венецианских властей был лишен права пребывать в Вероне и других венецианских владениях за участие в штурме Вероны мантуанскими войсками. Работал в Вероне (1425—1426, 1433—1438), Венеции (ок. 1415—1419), при дворе Гонзага в Мантуе (1422, 1424—1426, 1439, 1440-е), а также в Милане, Павии, при дворе Лионелло д’Эсте в Ферраре (1432, 1438, 1441—1448), при дворе короля Альфонса Арагонского в Неаполе (1449—1450). Год и место смерти художника неизвестны. Живописное наследие Пизанелло сравнительно невелико. Не сохранились его росписи в Венеции (Дворец дожей), Павии (замок Висконти), Риме (базилика Сан Джованни ин Латерано). В очень плохом состоянии дошли до нас сравнительно недавно обнаруженные незаконченные росписи на темы рыцарских легенд в палаццо Дукале в Мантуе (1440-е). С равной степенью таланта проявивший себя в живописи, рисунке и медальерном искусстве, при жизни Пизанелло был самым прославленным художником Италии, воспетым поэтами и гуманистами. Известный гуманист Гварино да Верона посвятил ему целую поэму, превознося его как художника, овладевшего искусством подражать природе и находить гармоническое согласие деталей. Но историческое место Пизанелло не столь однозначно. Это мастер переходного времени, сложившийся на стыке двух культур — художественной культуры поздней готики, сохранявшей свои позиции в Северной Италии, и стремительно формировавшейся здесь, в том числе и при дворах североитальянских правителей, новой гуманистической образованности. Пизанелло органически усвоил рафинированную красоту готических формул; в его живописных работах и рисунках линия не только обозначает контур форм, силуэты фигур, рисунок складок, но и обладает самоценной красотой, остался равнодушным к волновавшим флорентийцев и Я. Беллини проблемам перспективы, предпочитая развертывать композицию на плоскости, очень высоко поднимая линию горизонта. К традиции поздней готики восходят и свойственный Пизанелло пристальный интерес к деталям, любовь к изображению птиц и животных. В то же время Пизанелло выходит за пределы изнеженного, спиритуализированного мира поздней готики. Его искусство отмечено элементами нового художественного видения. Это угадывается уже в самых ранних из дошедших до нас его работ: Мадонне с куропатками (ок. 1420, Верона, Музей Кастельвеккио), росписях стены надгробия Брендзони (1426—1428, Верона, церковь Сан Фермо). Но особенно отчетливо новые черты проявляются в работах 1430—1440-х. В выполненных почти одновременно фреске Св. Георгий и принцесса (1436—1438, Верона, церковь Сант Анастасия) и небольшой картине Видение св. Евстафия (ок. 1436—1438, Лондон, Нац. галерея) художник создает образ мира, увиденного при всем его многообразии, богатстве деталей, без светлого религиозного умиления, сумрачного, даже сурового. Художник предпочитает несвойственную готическим мастерам сдержанную, темную красочную гамму, всматривается в детали — от многочисленных птиц и животных до панорамы города и виселицы с телами двух казненных — пристальным, изучающим взглядом аналитика. Еще более сдержанным, почти немногословным становится он в одной из последних своих живописных работ — Явлении Мадонны св. Антонию Аббату и Георгию (ок. 1445, Лондон, Нац. галерея), где детали немногочисленны, краски голубого неба, темной зелени лесной опушки, коричневой рясы монаха, серебристо-белого одеяния св. Георгия приглушены, а прекрасно уравновешенная композиция построена по ренессансному принципу треугольника. Наконец, в облике персонажей Пизанелло, статных, с чеканными профилями, есть степенность и холодноватое величие. К сожалению, в очень плохом состоянии дошел до нас самый обширный живописный цикл Пизанелло — сравнительно недавно открытые росписи на темы рыцарских легенд (1440-е, Мантуя, палаццо Дукале), в которых утонченность графического начала соединяется с некоторой архаичностью общего решения, особенно очевидной в многофигурной сцене рыцарской битвы. Гуманистические представления о человеке особенно полно раскрылись в портретных медалях Пизанелло — новом, созданном им жанре мелкой пластики на основе стилистики античных монет. Из двух сохранившихся живописных портретов Пизанелло — Принцессы из дома д’Эсте (ок. 1435—1440, Париж, Лувр) и Лионелло д’Эсте (1441, Бергамо, Академия Каррара) — замечателен последний, написанный в состязании с Я. Беллини, сочетающий слегка стилизованную остроту передачи портретного сходства с силой образного и живописного обобщения. В наследии Пизанелло важное место занимают его рисунки, большинство которых вошло вместе с рисунками других североитальянских мастеров в т. н. Кодекс Валларди (Париж, Лувр). Один из самых одаренных рисовальщиков XV в., сообщавший линиям энергию, точность, изысканную остроту, Пизанелло, подобно его североитальянским предшественникам, был преимущественно мастером натурной штудии. Но она перестает играть характерную для мастеров поздней готики роль "образца". Опережая других художников Раннего Возрождения, Пизанелло делает натурную штудию непременным предварительным этапом работы над живописным произведением, необходимой частью творческого процесса.
Лит.: Майская М. И. Пизанелло. М., 1981; Degenhart B. Pisanello. Wien, 1941; Sindona E. Pisanello. Milano, 1961; Paccagnini G. Pisanello e il ciclo cavallersco. Milano, 1972.
И. Смирнова