Племена Кавказа в период энеолита

Крупнейший центр медного производства находился на границе Азии и Европы — на Кавказе. Этот центр имел особенно большое значение потому, что Кавказ был непосредственно связан с передовыми странами тогдашнего мира — с рабовладельческими государствами Передней Азии.
Добытые в Закавказье материалы древнейших земледельческих поселений типа Шенгавит (Армянская ССР) позволяют говорить о наличии там еще в начале III тысячелетия земледельческой культуры, в известной мере связанной с центрами древнего Востока. Поселения типа Шенгавит находят и на Северном Кавказе (Каякентский могильник и поселения около Дербента).
Культурный подъем и связи с древневосточными центрами через Закавказье особенно рельефно выявляются на Северном Кавказе по обнаруженным там в начале XX в. замечательным курганам у Майкопа и станицы Новосвободной. Установленные этими раскопками параллели с культурой древнего города Двуречья — Лагаша (серебряныевазы и их орнаментация), большое сходство скульптуры быков и львов, а также розеток и медных топоров с памятниками другого древнего города Двуречья —Ура (периода так называемой I династии), формы булавок из Новосвободной, аналогичные найденным в городе Кише в Двуречье, и, наконец, бусы, совершенно сходные с найденными в Кише и в древнейших слоях древнеиндийского города Мохенджо-Даро, свидетельствуют, что Майкопский курган и курган у станицы Новосвободной относятся примерно к середине III тысячелетия до н. э.
К этому времени на Северном Кавказе происходят крупнейшие изменения в производстве и культуре. Это особенно ярко видно при сравнении материалов из Нальчикского селища и могильника с материалами из Долинского поселения близ Нальчика и из больших кубанских курганов.
Нальчикский могильник и селище относятся к самому началу энеолита на Северном Кавказе. Там был обнаружен всего лишь один медный предмет. Глиняная посуда весьма грубая. Скотоводство было развито еще незначительно. О земледелии нет никаких данных. Все орудия сделаны из камня, имеют весьма архаический, неолитический облик и характерны для охотничье-рыболовческого быта. Украшения также сохраняют прежний, неолитический характер. Некоторые находки вместе с тем, может быть, говорят уже о каких-то связях с Закавказьем и Двуречьем. В Нальчикском могильнике найдена серповидная пластина-кулон, совершенно аналогичная шумерским, сделанным из агата. С шумерскими же (например, из города Лагаша) сходна и каменная сверленая булава.
Никаких следов хижин в Нальчикском поселении найдено не было. Очевидно, укрытием для его обитателей служили легкие шалаши.
Совершенно иную картину представляет поселение в Долинском. Его обитатели жили в прочных хижинах с плетеными стенами, обмазанными глиной. Среди большого числа каменных орудий найдено много зазубренных пластинок, служивших лезвиями серпов. Найдены также мотыги и зернотерки, свидетельствующие о развитии мотыжного земледелия. О земледелии говорят и зерновые ямы возле хижин. В это же время развивалось и скотоводство. О большом развитии гончарного мастерства свидетельствует посуда, которая стала более разнообразной; наряду со всевозможными мелкими сосудами выделывались большие корчаги, совершенно аналогичные найденной в Майкопском кургане.
Но особенно высокого развития достигло в это время изготовление медных орудий. В Майкопском и Новосвободненском курганах найдено большое количество медных орудий — топоры, мотыги, тесла, ножи, кинжалы, вилы, черешковые копья —таких форм, которые характерны для Двуречья и для культуры острова Крита XXVI—XXIII вв. до н. э.
Общий подъем культуры в значительной мере определял и установление связей с древневосточными центрами, что в свою очередь способствовало дальнейшему развитию культуры Северного Кавказа. Эти связи помимо сходства форм медных орудий и отмеченных выше аналогий в украшениях и формах серебряных сосудов проявляются также в изобразительном искусстве: в рисунках, гравированных на серебряных майкопских вазах, в скульптурных фигурах быков, в барельефных изображениях львов и розеток, украшающих костюм и пышный погребальный балдахин. Самое богатство погребального инвентаря и огромные размеры северокавказских больших курганов, выделяющихся на общем фоне скромных рядовых погребений, особенно подчеркивают глубину изменений, происходивших тогда на Кавказе в общественном строе местных племен,— древнее единство рода нарушалось, появлялось общественное неравенство, начала выделяться родо-племенная знать. Северный Кавказ в это время, в середине III тысячелетия до н. э., по темпам развития, безусловно, далеко обогнал другие области материковой Европы.
Раскопки в Грузии, в курганах Армении и Азербайджана (например, в Нагорном Карабахе) раскрывают историю древних, повидимому еще матриархальных, общин, основой хозяйства которых были земледелие и скотоводство, возникшие в Закавказье в неолитический период и получившие в III тысячелетии до н. э. дальнейшее развитие. При этом памятники медного века Закавказья очень сходны с памятниками того же времени на территории Передней Азии. Памятники Закавказья вместе с тем отличаются определенным своеобразием, указывающим на самостоятельность развития племен, населявших этот район. Нет никакого сомнения в том, что население Закавказья в еще большей степени, чем племена Северного Кавказа, использовало достижения культуры народов Двуречья. Закавказье служило основным центром добычи обсидиана, из которого в первой половине III тысячелетия особенно охотно выделывали орудия в различных областях Двуречья и в Эламе. Население Закавказья служило передатчиком южных изделий на север. Повидимому, только случайностью объясняется, что в Закавказье до сих пор не открыты энеолитические памятники, столь же замечательные, как Майкопский курган Северного Кавказа.