Политические течения Польши в начале 60-х годов

Общественно-политический подъем, наступивший в России в конце 50-х и начале 60-х годов, революционная ситуация, назревавшая во всей империи, захватили и Королевство Польское. Царизм вынужден был пойти на известное смягчение своей политики в Польше. Из Сибири вернулись многие ссыльные поляки, осужденные за участие в национально-освободительном движении, была предоставлена частичная амнистия польским эмигрантам, отменено военное положение. Правительство разрешило основать дворянское «Земледельческое общество», ставшее своего рода политической партией поместной шляхты. В 1856 г. вместо умершего князя Паскевича, олицетворявшего мрачную эпоху реакции, наместником Королевства Польского был назначен князь М. Д. Горчаков.
Господствующее положение в Королевстве Польском по-прежнему занимала шляхта. Но шляхетское сословие не было однородным. Поместная шляхта (землевладельцы) составляла меньшую его часть. К шляхетскому сословию принадлежали также арендаторы и служащие помещичьих имений, подавляющая часть чиновников, интеллигенция, учащаяся молодежь. Многие шляхтичи, не имевшие земельной собственности и порвавшие связь с сельским хозяйством, превратились по существу в деклассированную прослойку, подобную по своему характеру русским разночинцам.
Буржуазия Польши еще не сформировалась в то время в самостоятельную общественную силу. Немногочисленный слой крупных торговцев и финансистов был экономически связан со шляхтой и ориентировался в политическом отношении на нее. Более многочисленной была городская мелкая буржуазия, состоявшая из ремесленников, мелких торговцев и т. п.
Некоторые группы поместной шляхты хотели восстановления польского государства в границах 1772 г. (т. в. с включением в него литовских, белорусскихи украинских земель). Они соглашались на объединение Польши с Россией в форме унии под общей властью династии Романовых. Осуществление своего плана шляхта связывала с определенными внешнеполитическими обстоятельствами, обострением отношений между Россией и западноевропейскими державами, полагая, что это приведет к дипломатическому давлению держав Запада на Россию, подкрепленному угрозой военной интервенции. В ожидании наступления такого момента большинство польских помещиков отвергало мысль о вооруженном восстании и придерживалось тактики пассивной оппозиции по отношению к царским властям, уклоняясь от сотрудничества с ними и рассчитывая принудить их таким путем к политическим уступкам.
Другую политическую программу выдвигали «разночинные» слои шляхты. Среди них находили благоприятную почву лучшие традиции польского национально-освободительного движения. Политические воззрения этой части шляхты разделяли буржуазная интеллигенция и городская мелкая буржуазия. Эти элементы составляли в Королевстве Польском лагерь польской демократии, пропагандировавшей вооруженное восстание польского народа за создание свободной, независимой, демократической Польши.
Демократические круги польской эмиграции поддерживали идею национального восстания. В 50-х годах в польской эмиграции наряду с деятелями, которые (как, например, Ворцель) являлись сторонниками сотрудничества сил польских и русских демократов в борьбе против русского царизма, имелись и противники такого сотрудничества, ориентировавшиеся главным образом на предполагаемую помощь европейских держав (в первую очередь Франции). Такую позицию занимал, например, Людвик Мерославский и его приверженцы.
Мировоззрение революционно-патриотического лагеря складывалось в Польше в течение длительного времени под воздействием существовавшего в эмиграции в 30-40-х годах «Демократического общества», а также польского утопического социализма, и деятельности польских революционных демократов Петра Сцегенного и Эдварда Дембовского.
В то же время в формировании мировоззрения выдающихся деятелей польского революционно-освободительного движения (Ярослава Домбровского, Сигизмунда Сераковского и других) сыграли большую роль идеи русской революционной демократии, отстаивавшей право польского народа на независимость и горячо ратовавшей за совместную борьбу народов России и Польши против их общего врага - царизма. «Мы хотим,- писал в «Колоколе» Герцен, - независимости Польши, потому что мы хотим свободы России. Мы с поляками, потому что одна цепь сковывает нас обоих». В революционных кружках Петербурга, Москвы, Киева и Казани, Варшавы и Вильнюса созревал союз польской и русской демократии.