ПОТОК СОЗНАНИЯ

способ повествования, имитирующий работу человеческого сознания и подсознания. В отличие от родственного ему внутреннего монолога, так или иначе организующего и упорядочивающего ход мыслей и переживаний, поток сознания предполагает беспристрастную регистрацию разнородных проявлений психики, облекающихся, однако, в словесную форму. В потоке сознания сливаются мысли и полуосознанные волевые импульсы, воспоминания и сиюминутные впечатления, которые чаще всего передаются вне всякой логической и причинно-следственной связи – по принципу звуковых, зрительных и прочих ассоциаций.
Впервые поток сознания использован Л. Н. Толстым: в романе-эпопее «Война и мир» – в эпизоде, где показано «изнутри» сознание засыпающего Николая Ростова, – и в тех эпизодах «Анны Карениной», где передается взвинченное состояние главной героини перед самоубийством. Но если у Толстого поток сознания – один из многих приемов, задействованных для передачи специфических состояний человеческой психики, то в литературе модернизма он становится ведущим принципом изображения реальности, когда словесная стенограмма психических реакций подменяет изображение окружающей действительности и рассказ о событиях: поток сознания и течение жизни сливаются в единое целое, а зафиксированные чувства и впечатления оказываются равнозначными всей жизнедеятельности персонажа.
Абсолютизация данного способа повествования в творчестве писателей-модернистов (Дж.Джойс, В.Вулф, Г. Стайн и др.) показала его ограниченность и стилистическую условность. При чрезмерном использовании этого приема размывается психологическая индивидуальность персонажа и полнота его характеристики, результатом чего является обедненная картина мира в целом. «Человек не всегда мыслит словами, он мыслит и образами, в то время как техника потока сознания предполагает лишь течение слов, которые могут быть записаны», – замечал В. В.Набоков в лекции о романе Джойса «Улисс», в котором даны канонические образцы потока сознания:
«Да потому что такого с ним никогда не было требовать завтрак себе в постель скажи-ка пару яиц с самой гостиницы Городской герб когда все притворялся что слег да умирающим голосом строил из себя принца чтоб заинтриговать эту старую развалину миссис Риордан воображал будто с ней дело в шляпе а она нам и не подумала отказать ни гроша все на одни молебны за свою душеньку скряга какой свет не видал жалась себе на денатурат потратить четыре пенса все уши мне прожужжала о своих болячках да еще эта вечная болтовня о политике и землетрясениях и конце света нет уж дайте сначала нам чуть-чуть поразвлечься упаси господи если б все женщины были вроде нее сражалась против декольте и купальников которых кстати никто ее не просил носить уверена у ней вся набожность оттого что ни один мужчина на нее второй раз не взглянет надеюсь я на нее никогда не буду похожа удивительно что не требовала лицо уж заодно закрывать но чего не отнимешь это была образованная и ее бесконечные разговоры про мистера Риордана я думаю тот счастлив был от нее избавиться а ее пес все обнюхивал мою шубу и норовил под юбку забраться особенно тогда но пожалуй мне нравится в нем такая деликатность со старухами и с прислугой и даже с нищими…»