— боярин, ум. в 1569 г. (утоплен по приказанию Иоанна Грозного); сын князя Ивана Дмитриевича. Первые сведения о князе Турунтае относятся к концу княжения великого князя Василия Ивановича. Из них можно видеть, что кн. П. пользовался доверием как кн. Василия Ивановича, так и его брата, Дмитровского князя Юрия Ивановича. Князь Дмитровский не дружил с Московским великим князем и, как известно, погиб в правление Елены Васильевны Глинской. Из последующих политических отношений кн. П. в царствование Иоанна IV можно предполагать, что он был сторонником прав на московский престол, по смерти Василия Ивановича, этого Дмитровского князя Юрия, руку которого, вслед за смертию великого князя Московского Василия Ивановича, держали кн. Андрей Шуйский и люди его партии, захватившие вскоре верховную власть в московском государстве. В 1532 г. кн. П. был воеводой сторожевого полка в Нижнем Новгороде. В 1533 г., незадолго до смерти великого князя Василия Ивановича, он был послан в Дмитров за князем Юрием Ивановичом со словами: "хотим Андрея брата женить, и ты б, брат наш, поехал ко мне и к Андрею брату на свадьбу". И кн. Юрий, не доверявший своему брату, вел. кн Василию, поверил кн. П. и на зов его приехал. В 1533 г. и 1537 г. он был воеводой в Муроме, а в 1540 г. воеводой в правой руке в Коломне. В 1541 г., когда полки стояли в Коломне "по крымским вестям", кн. П. был воеводой передового полка, а кн. Ив. Вас. Шемяка-Пронской — воеводой в правой руке, причем кн. Ивану Васильевичу прислано от великого князя сказать, что это ему "не в место", т. е. что в этом нет для него бесчестья. Крымский хан Саип-Гирей пришел к Оке и стал на горе; татары хотели переправиться на другой берег, но им не удалось это исполнить, потому что московские воеводы, получив известие о его приближении, поспешили тоже к Оке и вступили с ними в сражение. Передовой полк, с кн. П. во главе, пришел раньше других и, как сказано в летописи, "полетеша стрелы аки дождь". Кн. П. был в дружеских отношениях с кн. Шуйскими и участвовал в 1543 г. в том заседании думы, когда бояре, в присутствии вел. кн. Ивана Васильевича и митрополита Макария, едва не умертвили ненавистного им великокняжеского любимца Воронцова. Вскоре после того великий князь Иван Васильевич, решив освободиться от боярской олигархии, передал тогдашнего "правителя" московского государства, кн. Андрея Мих. Шуйского, своим придворным псарям на расправу, и те затравили его собаками; многие же из его друзей и сообщников были разосланы по отдаленным деревням: кн. П. велено было жить в Ржевских его имениях. Этим объясняется, что мы в течение нескольких леть не встречаем имени кн. П. ни в летописях, ни в разрядах. Лишь в 1547 г., для радостного события венчания на царство великого князя Ивана Васильевича, а вслед за тем его свадьбы с Анастасией Романовной Захарьиной, была снята опала с провинившихся бояр и князей, и кн. П. и жена его присутствовали 3-го февраля 1547 г. на свадьбе царя: кн. П. был в качестве дружки со стороны невесты. Неизвестно, когда именно кн. П. был назначен наместником в Псков, но в том же, т. е. 1547 году, в Петров пост, псковичи прислали в Москву 70 человек с жалобой на него. Царь Иван Васильевич был в это время в сельце Островке и так разгневался на челобитчиков, что стал обливать их горячим вином и палил бороды и волосы. Вероятно они не избежали бы казни, если бы в эту минуту не явился из Москвы посланный с донесением, что упал большой колокол благовестник; пораженный этим сообщением царь поспешно уехал в Москву — и псковичи остались живы. Был ли кн. П. виновен в притеснениях или псковичи напрасно на него жаловаиись, об этом летопись умалчивает, но последующие события заставляют предполагать, что кн. П. по-прежнему симпатизировал правлению Шуйских и не желал быть сторонником новой царской родни — Захарьиных. Он боялся новой опалы и надумал бежать в Литву вместе с родным дядей царя, кн. Мих. Вас. Глинским, который искал спасенья за рубежом Московского государства после восстания московской черни в 1547 г., в котором погиб брат его, кн. Юрий Вас. Глинский. 3-го ноября 1547 г. была отпразднована свадьба младшего царского брата, кн. Юрия Васильевича, с кн. Ульяной Дмитриевной Палецкой, а на третий день после свадьбы пришло известие о побеге в Литву кн. Глинского и кн. П. Они выбрали по-видимому это время, как наиболее удобное и безопасное, рассчитывая, что царь и его приближенные будут заняты свадебными торжествами, и они успеют переехать границу. Но расчет их не оправдался: царь отправил в погоню за ними дворян, под начальством кн. Петра Ив. Шуйского, который и настиг их, как сказано в летописи, "в Ржевских местах, в великих и непроходимых теснотах". Увидав, что им невозможно скрываться, они отправились в Москву и хотели тайно въехать туда: кн. П. был остановлен во время заутрени у Нового города, в Неглименских воротах, когда он хотел "войти в город с попы", а кн. Глинский был найден на посаде, на дворе у Вознесенья, за рекою Неглимною, на Никитской улице, и оба они были приведены в город 11-го ноября. Царь Иван Васильевич велел посадить их под стражу и расспросить о побеге; они же били челом, что отправились молиться в Ковец к Пречистой, будучи напуганы убийством кн. Юрия Глинского чернью, но не знали твердо дороги и заехали в сторону. Царь Иван Васильевич простил кн. П. и кн. Мих. Вас. Глинского, вследствие просьбы духовенства и бояр "заиже от неразумия тот бег учинили были, обложася страхом княжь Юрьева убийства великого". В том же 1547 году, в декабре, с кн. П. была взята запись, за поручительством московского митрополита Макария и многих "властей", о продолжении впредь службы государю верно, усердно и безо всяких побегов. Кроме того, была взята поручная запись с бояр и дворян, в силу которой, в случае побега кн. П., поручители обязывались заплатить в казну 10 тысяч рублей. В 1549 г. кн. П. был пожалован в бояре, участвовал в Казанском походе и был послан для разведок в деревню Бежболду, под Казань. В 1550 г. он получил поместья 200 четей в поле, а в дву потомуж, в том же году был воеводой от казанской украйны в Муроме и был вызван оттуда царем на Коломну, а затем стоял в Белеве и в Рязани по крымским вестям в передовом полку. В 1551 г., в мае, по линии от Коширы, через Коломну, до Мурома, уже собралось 150-тысячнсе московское войско, готовое к казанскому походу; в передовом полку был кн. П. Получив 21-го июня известие, что небольшой отряд крымских татар, под начальством хана, показался около Тулы, царь Иван Васильевич послал туда полки (в передовом полку был кн. П.), намереваясь лично двинуться на другой день, но остался за Окой, так как оказалось, что приходившие к городу крымцы куда-то скрылись, пограбив окрестные села и деревни. Однако, тревога была не напрасна: хан, действительно, явился под стенами Тулы и намеревался осаждать ее, но ночью с 22-го на 23-е июня ушел, узнав о приближении московского войска от Коширы. Через десять дней царь Иван Васильевич со своим войском двинулся к Казани, и 23-го августа полки расположились станами вокруг нее на назначенных им местах; на Арском поле стали: передовой полк, под начальством кн. П. и кн. Хилкова, большой полк, ертоул и дружина кн. В. А. Старицкого; затем, когда произошли изменения в распределении полков, передовой полк был оставлен на прежнем месте. 28-го августа на помощь осажденному казанскому гарнизону явился особый отряд татар, под предводительством Епанчи. Опрокинув русскую стражу, наблюдавшую за Арским лесом, татары стремительно бросились на стан передового полка и начали рубить воинов, спокойно предававшихся своим обыденным занятиям. Кн. Хилков не был в силах отбиться от неприятеля, но вскоре к нему на помощь подоспели: кн. П. с остальной частью передового полка, кн. Мстиславский с частью большого полка и кн. Пенинский-Оболенский с предводимой им дружиной. В день же взятия Казани, 2-го октября 1552 г., кн. П. начальствовал над той частью передового полка, которая должна была итти на Кайбатские ворота. В 1553 г., во время сильной болезни царя Ивана Васильевича, когда он, готовясь к смерти, почел необходимым привести бояр и других царедворцев к присяге на верность своему преемнику — сыну Димитрию, тогда, как известно, многие из бояр отказались это сделать и выставляли преемником умиравшему царю его двоюродного брата, кн. В. А. Старицкого. В числе этих "супротивников" Иоанна IV находились князя: Петр Щенятев, И. И. Турунтай-Пронский и Ростовский. Они говорили по поводу присяги младенцу царевичу Димитрию: "веть де нами владеть Захарьиным, и чем нами владеть Захарьиным, а нам служити Государю младу, и мы учнем служити старому князю Володимеру Андреевичу". Эти речи слышал боярин И. П. Федоров и передал потом царю. Когда бояре пошли в переднюю избу, где у креста стоял кн. В. И. Воротынский, а дьяк Ив. Михайлов держал крест, кн. П. начал говорить кн. Воротынскому: "твой отец, да и ты после великого князя Василия первой изменник; а ты приводишь ко кресту". Кн. Воротынский ответил ему: "я изменник, а тебя привожу ко крестному целованию, чтобы ты служил Государю нашему и сыну его царевичу князю Дмитрию; а ты прям, а Государю нашему и сыну его царевичу князю Дмитрию креста не целуешь и служить им не хочешь". После такого решительного ответа, князю П. ничего больше не оставалось, как вместе с другими целовать крест. Несмотря на явное выражение симпатии со стороны кн. П. князю Владимиру Андреевичу и на вражду к Захарьиным, родственникам царя, — Иоанн IV не выказал открыто своего гнева кн. П., и он по-прежнему занимал видные должности. С 1554 до 1568 г. мы почти из году в год встречаем кн. П. воеводой разных полков то по крымским вестям (стоял на Коломне, в Калуге, в Серпухове, в Дедилове, в Вязьме, у Николы Зарайского, в Ржеве), то в Ливонских походах к Полоцкому и Дорогобужу. В 1562 он верстал денежным жалованьем мещерян и делал им смотр. В 1564 г., когда кн. П. приехал на службу во Ржев, то послал за кн. А. И. Воротынским, но он не поехал, сказался болен, а затем бил челом царю, что ему невместно быть меньше кн П., но царь ответил, "чтобы он знал себе меру". В 1565 г. кн. П. должен был идти с Лук Великих под Озерище вместе с цар. Семеном Касаевичем; они взяли Озерище и донесли об этом царю Ивану Васильевичу. В том же году кн. П. был в числе поручителей по боярине Ив. Петр. Яковлеве и, в случае его побега, должен был заплатить 800 p. С разделением в этом году Московского государства на опричнину и земщину, кн. П. назначен был членом Земского управления. В 1566 г. он собственпоручно подписался под грамотой о продолжении войны с польским королем, а в 1567 г. был послан изо Ржева в Вязьму, куда съехались воеводы из Боровска и с Волока, чтобы оказать охрану московским послам, возвращавшимся из Польши. Около 1569 г. царь припомнил кн. П. его поведение в 1547 и в 1553 гг., — и он был обречен на смерть. О последних днях кн. П. показания у современников весьма разноречивы: кн. Курбский в "Истории Иоанна" говорит, что кн. П. принял иноческий сан, но Иоанн велел взять его из монастыря и утопить; Таубе и Крузе пишут, что кн. Щенятева и кн. П. засекли; в списке же бояр ("Др. Рос. Вивл.", ч. XX, стр. 49) кн. П. показань умершим около 1569 г., причем не сказано, что он выбыл, т. е. умер насильственной смертью. Карамзин полагает, что кн. П. был казнен, как мнимый единомышленник боярина Ив. Петр. Федорова, который вместе с несколькими другими боярами пересылался с польским королем Сигизмундом-Августом, намереваясь изменить Иоанну. Принимая во внимание предыдущее поведение кн. П., мы думаем, что он мог быть, вопреки утверждению Карамзина, не мнимым, а действительным участником той боярской партии, которая вошла в это время в сношения с польским правительством.
"Др. Росс. Вивл.", ч. VIIІ, стр. 2; ч. XIII, стр. 19, 30, 61, 80, 252, 286, 325(?), 341, 351, 353, 358, 366, 381, 388; ч. XX, стр. 36, 50; "Собр. Гос. Грам. и дог.", т. І, стр. 454, 458, 508, 510, 547, 556; "Ник. лет.", т. VII, стр. 27—28, 59—60, 173; "Полн. Собр. Русск. Лет.", ч. IV, стр. 307; "Царств. книга", стр. 336—346; "Отеч. Зап." 1830 г., ч. 44, стр. 21, 59, 65, 85, 86, 91, 94, 96, 97, 99, 100, 102, 108, 114, 116; "Синб. Сборн.", стр. 1, 2, 4, 6, 7, 10—13, 17, 18, 19, 21; "Русск. Ист. Библ.", т. III, 242, 245, 254; Арцыбашсв, "Повествование о России", т. II, кн. IV, стр. 154, 156, 167, 185, 187, 217; А. Барсуков, "Род Шереметевых", т. I; Н. Лихачев, "Разр. дьяки", стр. 32, 234, прим. 58; "Сказания кн. Курбского", СПб. 1868 г., стр. 85; Карамзин; Соловьев; А. И. Маркевич: "История местничества в Моск. госуд. в XV—XVII в. в.", стр. СХІХ; Трофимов, "Поход под Казань, ее осада и взятие в 1552 г.", Казань. 1890 г., стр. 12, 66, 72, 88; кн. М. Щербатов, История, т. VIII, стр. 156; "Чт. Моск. Общ. Ист. и Др. Росс." 1902 г., кн. I.
В. Корсакова.
{Половцов}
Пронский, князь Иван Иванович Турунтай
боярин, † 1569 г. Из пронских князей (едва ли не от обладателя Рязанью при Димитрии Донском, кн. Владимира Дмитриевича, литовского происхождения) — yдельныe и служилые (в то же время).
{Половцов}