объединение национальной русской интеллигенции. Негласно возникло в 1968 в составе ВООПИК под крышей секции по комплексному изучению русской истории и культуры. В этом клубе впервые за многие годы начинают обсуждаться животрепещущие вопросы формирования и развития русской культуры и духовности. В национальный оборот снова включаются ранее запрещенные даже упоминать имена выдающихся русских деятелей и мыслителей прошлого: Данилевского, Каткова, Розанова, Леонтъева, Победоносцева, Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского. "Русский клуб" возглавляли писатель Д.А. Жуков (председатель), историк С.Н. Семанов и П.В. Палиевский (заместители), а от аппарата ВООПИК клуб курировал И.А. Блоконь. В течение нескольких лет клуб был центром формирования и развития русской патриотической мысли. Лучшие умы России пытаются осмыслить причины трагедии, постигшей Отечество. Клуб собирался в Высокопетровском монастыре в Москве. На его заседаниях, кроме уже перечисленных выше деятелей ВООПИК и участников конференции в Новгороде, активно работали: В.А. Чивилихин, В.А. Чалмаев, В.В. Сорокин, И.И. Кобзев, И.С. Глазунов, Ю.Л. Прокушев, Г.В. Серебряков, С.Г. Котенко, И.А. Кольченко, О.Н. Михайлов, Н.М. Сергованцев, А.И. Байгушев, О.И. Журин, В.А. Виноградов, М.П. Кудрявцев, В.Д. Захарченко, Л.П. Кабальчик, Н.А. Сверчков, З.А. Ткачик, А.П. Ланщиков, Е.И. Осетров, А.В. Никонов, С.Ю. Куняев.
"Организационно, - писал один из членов "Русского клуба" А.И. Байгушев, - мы приняли церковную структуру. Монастырь, Петровка, 28, был у нас чистилищем. Здесь был как бы открытый храм, и сюда свободно в любой день, в любой час могли зайти на постоянную службу, т.е. на любое мероприятие, любой творческий вечер, русские миряне. Здесь мы приглядывались в новым лицам, отбирали, кого какими интересами привлечь, а кого постараться под тем или иным предлогом отшить. Постоянные и проверенные (в общении, в "соблазнах", мы не гнушались и анкетой) попадали под негласный статус оглашенных. Их мы уже сами начинали настойчиво приглашать на русские мероприятия, давали несложные, больше для проверки, просветительные поручения. Из "оглашенных" лучшие попадали в "верные" и уже могли посещать наши "русские вторники", на которых шла основная духовно-строительная работа. Здесь поочередно каждым из наиболее активных членов "Русского клуба" делался доклад на предложенную им самим русскую тему".
"Мы, - сообщает тот же член клуба, - не решались начинать хотя бы закрытые собрания "Русского клуба" с молитвы. Хотя священники появлялись рядом с нами на наших "светских" собраниях впервые не замаскированно, не стыдливо, а гордо в облачении и при регалиях, но нам только еще предстояло вернуть... самим себе собственное русское достоинство, чтобы не дрожать перед иудо-атеистами, а гордо осенять себя на людях нашим православным крестом. Однако "безмолвие" (исихазм) и благородный "византизм" сразу стали духовными знаменами "Русского клуба". Валентин Дмитриевич Иванов, знаменитый исторический писатель, автор "Руси изначальной" и "Руси Великой", с первых же шагов "Великорусского монастыря" стал его иереем. После многих лет преследования и травли он с особенным жаром отдавался клубу, найдя здесь самую благородную, затаив дыхание слушающую его аудиторию. И то же надо сказать об Олеге Васильевиче Волкове, несломленном многолетним ГУЛАГом публицисте, дворянине самых высоких кровей, вдруг радостно увидевшем, что Россия еще жива, что идет молодая здоровая смена, в которой не убит масонским интернационализмом православный русский дух".
Несмотря на возвышенный "византизм" и внешне почти церковные формы организации "Русского клуба", большинство его членов оставались практически неверующими и невоцерковленными людьми, хотя все они осознавали огромную созидательную и жертвенную роль Православной Церкви в русской истории и культуре. Осуждая еврейский большевизм за геноцид русского народа, они вместе с тем не смешивали его с русским государственным направлением, которое придал коммунистической власти И.В. Сталин. Более того, некоторые члены клуба были горячими почитателями этого великого человека. Положительный опыт сталинских национальных реформ 1940-х - н. 1950-х, остановленных космополитическим режимом Хрущева, подталкивал их к абсурдной мысли о возможности соединения большевизма с Православием (С.Н. Семанов) или, как иначе выражались Г.М. Шиманов и М.Ф. Антонов, "соединения Нила Сорского и Ленина", Православия с ленинизмом. Конечно, такие мысли могли возникнуть только в атеистическом сознании. По мере его изживания и воцерковления взгляды "национал-коммунистов" менялись в сторону традиционной русской идеологии.
Деятельность "Русского клуба" внесла большой вклад в возрождение национального сознания и в воспитание сотен, а может быть, даже тысяч русских людей в духе любви к традиционным духовным ценностям Отечества и беззаветном служении им. Однако в своем стремлении обратиться к более широкой русской аудитории члены клуба наталкивались на глухую стену запретов, что вынуждало их искать другие, подпольные формы распространения национальных знаний.
О. Платонов