РУТ КУЭН

ок. 1916 — после 1960) Гавайские острова не только одно из красивейших мест в мире. Это еще и место стоянки Тихоокеанского флота США. Именно здесь он был почти полностью уничтожен японской авиацией 7 декабря 1941 года. О том, что произошло здесь в этот день, написано много, и вину за катастрофу возлагают на многих, даже на президента Рузвельта, который якобы знал о предстоящем нападении, но не принял никаких мер: ему было нужно такое потрясение для Америки, чтобы она бескомпромиссно вступила в войну с японским империализмом и германским фашизмом. Но это другой вопрос. Нам же интересны те подспудные силы, которые способствовали успеху японской акции. И здесь мы выйдем на женщину, которую можно смело причислить к плеяде наиболее результативных разведчиц мировой истории. Восемнадцатилетняя Рут Куэн была сестрой адъютанта доктора Геббельса, гитлеровского министра пропаганды, и стала его любовницей. Об этой связи прознала Магда, жена министра. Обычно относившаяся снисходительно к похождениям своего любвеобильного супруга, на этот раз она потребовала, чтобы муж отправил любовницу куда подальше, «хоть на Гавайские острова». Министр послушался жену и дал соответствующие указания. По рекомендации Геббельса, доктор Карл Хаусхофер, работавший в разведке министерства иностранных дел и поддерживавший тесные связи с Японией, занялся судьбой Рут Куэн. В предвоенные годы японская разведка испытывала большую нужду в «белых» шпионах, которых можно было бы внедрять в те страны, где выглядящие «по-восточному» люди могли вызвать подозрение. Карл Хаусхофер вскоре доложил Геббельсу, что ему удалось пристроить Рут Куэн и всю ее семью именно туда, куда указал ему Геббельс. Перед отъездом все семейство прошло курс разведывательной подготовки. Отчим Рут, доктор Бернард Юлиус Отто Куэн, уроженец Берлина, во время Первой мировой войны служил на крейсере. В 1915 году в морском бою крейсер утонул, а Бернард попал в плен и оказался в Англии, где на редкость быстро освоил английский язык. Вернувшись после войны в Германию, не смог найти там работу, снова устроился на военно-морскую службу, но в связи с ликвидацией флота опять остался на мели. Ему удалось получить медицинское образование, одновременно он стал заядлым нацистом, но ни в чем не преуспел. Зато с детства воспитывал свою дочь в нацистском духе. Будучи личным другом Гиммлера, доктор Куэн рассчитывал получить место начальника полиции в одном из германских городов, но вместо этого, из-за красоты и опрометчивости своей дочери, вынужден был отправиться в изгнание на Гавайи. Семья Куэнов высадилась в Гонолулу 15 августа 1935 года — сам доктор Куэн, его супруга Фридель, ее дочь от первого брака Рут и шестилетний сынишка Ханс Иоахим. Только Леопольд, старший сын Фридель, остался при Геббельсе. Официальной причиной появления Куэнов на Гавайях стало желание главы семьи посвятить себя изучению японского языка, а дочь Рут мечтала изучать историю Гавайских островов. Отец и дочь объехали все крупные острова — Оаху, Гавайи, Молокаи, Мауи, Кауаи и множество маленьких, тщательно и скрупулезно, с немецкой дотошностью записывая и отмечая на картах все, что их могло заинтересовать. Вскоре они стали, пожалуй, лучшими специалистами по топографии Гавайев того времени. Благочестивое семейство находилось на службе сразу у двух союзных стран, Японии и Германии. Копии всех докладов, направляемых в Токио, отсылались в Берлин. Помимо долга перед родиной ими руководили и меркантильные соображения. Они черпали средства сразу из двух источников, что при любви и Рут и Бернарда к красивой жизни было совсем не лишним. На вопросы знакомых о политических взглядах Куэны всегда подчеркивали, что не любят нацистов, а Рут говорила: — Я была еще такой юной, когда мы покинули Германию! Доктор писал статьи в местные газеты о древних поселенцах островов. Жизнь текла спокойно. У Куэнов был красивый дом, коллекция произведений искусства, столовое серебро — все свидетельствовало о богатстве и культуре семьи. Соседи и знакомые считали их состоятельными людьми: они постоянно имели доходы со своего имущества в Голландии и Германии. За первые три года пребывания на островах они получили семьдесят тысяч долларов, переведенных Роттердамским банком через банк Гонолулу. ФБР и военная разведка впоследствии установили, что позже семья Куэн получила еще более ста тысяч долларов. Этого нельзя было не заметить, но никто не обратил внимания на такие доходы. Обязанности связной выполняла почтенная мать семейства, Фридель. Она несколько раз ездила в Токио с донесениями. Только из одной поездки привезла шестнадцать тысяч долларов наличными. В начале 1939 года Куэн объявил, что ему требуется более тихое и спокойное место для занятия языками. Семья продала дом и перебралась в Перл-Харбор, поближе к главной стоянке Тихоокеанского флота США. Здесь Рут открыла салон красоты. Он пользовался большой популярностью у жен офицеров американского военно-морского флота. Жены, встречаясь в салоне, как в клубе, спешили обменяться новостями — о новых назначениях, вакансиях, о том, когда и куда отправлялись в плавание их мужья, о встречах прибывающих кораблей, иногда даже об их боевых характеристиках, и, конечно же, не забывали перемывать косточки всему начальству, от командующего флотом до командиров отдельных судов. Ежедневно Рут и Фридель, которая тоже работала в салоне, докладывали доктору об услышанных разговорах. От него через связных цепочка шла в германское и японское консульства. Однажды японский консул в Гонолулу Отохиро Окуда послал за Рут и ее отцом. Они провели секретную встречу. Окуда поставил новую задачу: собирать сведения об обстановке на флоте — точные даты выхода и возвращения судов, точные места стоянок, количество и типы судов. Он поблагодарил их за прошлую работу, но нацелил на новую, обещая платить за нее гораздо больше. Рут запросила сорок тысяч долларов, но отец согласился на четырнадцать тысяч авансом с тем, что остальные будут выплачиваться после успешного завершения работы. Доктор Куэн был обеспокоен: откуда он достанет такую информацию. Но Рут только рассмеялась — она уже была помолвлена с высокопоставленным морским офицером и могла все! Теперь она командовала парадом, а отец выполнял ее поручения. Пригодилось и то, что он когда-то был моряком и имел способности аналитика. Вдвоем они составили отличную пару. Более того, им теперь помогал и десятилетний Ханс Иоахим. Всегда одетый в матросский костюмчик, веселый и шустрый, он был любимцем моряков. Они брали его на корабли и показывали все «игрушки», которые там были. Отца на корабль не пускали, он и не настаивал на этом, но Рут узнавала от приятелей-офицеров обо всем, что видел и чем интересовался ее маленький братик. Да и тот кое о чем рассказывал, в меру своего понимания и возраста. Сама Рут по приглашению своего жениха побывала на военном судне. Но больше не ходила туда, так как услышала, как за ее спиной кто-то довольно внятно произнес: «Женщина на корабле — быть беде!» Рут Куэн изобрела систему подачи сигналов из нового домика, который они купили тоже в районе базы Перл-Харбор, в японское консульство. По настоянию консула система была усовершенствована с тем, чтобы сигналы могли принимать и суда японского флота. В один из дней Рут купила в Гонолулу два мощных морских бинокля — приобретение более чем странное для молодой леди, но тем не менее не вызвавшее никаких подозрений. 2 декабря 1941 года Рут и ее отец впервые опробовали новую систему. Она работала отлично. В этот день консул Окуда получил от них точную информацию о количестве, типах и местоположении судов в Перл-Харборе. На следующее утро генеральный консул, резидент японской разведки Нагоа Кита с помощью коротковолнового передатчика сообщил эту информацию в штаб-квартиру японской военно-морской разведки. Рут и Бернард Куэны знали точную дату и даже час нападения на Перл-Харбор. Теперь судьба американского флота была в их руках. За сутки до атаки Рут и ее отец начали непрерывно передавать самую последнюю, самую свежую информацию. Принимавшая ее японская подлодка пересылала ее по радио в центр. Радиосигналы были засечены американской службой радиоперехвата. Даже из японского консульства за 36 часов до атаки еще велась прямая радиосвязь с Токио передавалась, в том числе и информация, полученная от Рут. Однако ни ФБР, ни военно-морская разведка и контрразведка американцев не придали этим фактам должного значения, продемонстрировав поразительную беспечность. В 8 часов утра 7 декабря 1941 года японская авиация в составе ста пяти самолетов Императорского военно-воздушного флота атаковала стоянку кораблей Тихоокеанского флота США и авиационные базы на Гавайских островах. В Перл-Харборе стояли на якоре семь из восьми линкоров Тихоокеанского флота и около восьмидесяти крейсеров, миноносцев, минных заградителей, тральщиков и других боевых кораблей. Японцы точно знали свои цели: они были расписаны для каждого самолета по координатам, полученным от семьи Куэн. В результате налета, который в общей сложности длился 1 час 45 минут с пятнадцатиминутным перерывом, все линейные корабли и большая часть других судов была выведена из строя. Более трех с половиной тысяч моряков погибли или пропали без вести. Раненых было около полутора тысяч. После этого японский флот и Императорская армия начали свое победное шествие по островам Тихого океана, Индокитаю, Малайе, Бирме. Весь налет корректировался Рут Куэн, которая с помощью отца сообщала о результатах бомбежки световыми сигналами в японское консульство, а оттуда они по радио передавались прямо командующему японского флота. Лишь за пятнадцать минут до окончания налета в дом Куэнов ворвались три американских офицера, случайно заметивших световые сигналы. Но это уже не могло повлиять на судьбу флота. Семья Куэнов была схвачена с поличным. На состоявшемся суде отец всю вину взял на себя. Правда, семья состязалась в благородстве — такие же признания сделали и жена и дочь. Но суд рассудил по-своему: жена казалась слишком глупой, дочь слишком молодой и красивой. А Бернарда приговорили к расстрелу. Он судорожно боролся за свою жизнь, обещая выдать американцам всю японскую и германскую агентурную сеть на Тихом океане, а в дальнейшем верой и правдой служить американцам. Сеть он выдал, а от его услуг отказались. 26 октября 1942 года заменили смертную казнь пятидесятилетним заключением в знаменитой тюрьме Алькатрас, в Сан-Франциско, откуда еще никому не удалось бежать. Но в 1948 году его освободили, и он уехал в Аргентину. Мать и дочь — фрау Фридель и фрейлейн Рут Куэн — суд оправдал за недостаточностью улик, их всего лишь интернировали до конца войны. После войны они выехали в Западную Германию, где и жили благополучно, во всяком случае, по данным на 1960 год. Рут под другой фамилией работала учительницей в школе.