(1908 –?). личный охранник И.В. Сталина.
Интересны его воспоминания о битве под Москвой. А. Т. Рыбин пишет, что личному шоферу А. Кривченкову И.В. Сталин сказал: «Остаюсь с русским народом в Москве. Пока я в Москве, враг не пройдет. Пройдут только через мой труп».
В трудные дни обороны Москвы И.В. Сталин выезжал на фронт, чтобы на месте ознакомиться с положением дел. На Волоколамском направлении он заезжал в 16‑ю армию Рокоссовского, где на деле видел работу ракетных установок БМ–13 («катюш»). Был Сталин в 316‑й дивизии И.В. Панфилова. Через три дня после парада 7 Ноября выезжал на Волоколамское шоссе в одну из дивизий, прибывшую из Сибири, осмотрел боевую готовность.
В 1942 И.В. Сталин выезжал за реку Лама на аэродром, где шли испытания. 2–3 августа 1943 он прибыл на Западный фронт к генералу Соколовскому и члену Военного совета Булганину. 4–5 августа И.В. Сталин был в селе Хорошево под Ржевом, где на командном пункте Калининского фронта его встретил командующий генерал Еременко.
Подчас иные авторы восклицают, что‑де «мало ездил на фронт», а один член Политбюро писал, что, мол, «боялся», «животом разболелся». По этому поводу верно сказал А.М. Василевский: Верховному Главнокомандующему не обязательно бывать на фронте. К тому же нельзя оставлять общее руководство войной. А это главное.
Из воспоминаний А.Т. Рыбина узнаем, что в октябре – ноябре 1941 – самое трудное время обороны Москвы – И.В. Сталин «регулярно появлялся на улицах столицы, осматривая их после налетов немецкой авиация. Но прежде всего, люди должны были видеть его и знать, что вождь вместе с ними находится в столице и руководит ее защитой. Для еще большей убедительности он проверял посты на улице Горького, Земляном валу, Смоленской площади.
Как‑то в четыре часа утра Сталин вышел на Калужской. Под ногами хрустело битое стекло. Вокруг полыхали деревянные дома. Машины «Скорой помощи» подбирали убитых и раненных. Нас окружили потрясенные люди. Некоторые женщины были с перепуганными, плачущими детьми. Внимательно гладя на них, Сталин сказал Власику:
– А детей надо эвакуировать в глубь страны. Все стали спрашивать, когда же Красная Армия остановит врага и погонит с нашей земли?
Успокаивая людей, Сталин улыбнулся:
– Будет, будет и на нашей улице праздник!
Затем, тоже после бомбежки, мы шли по улице Горького. У Елисеевского магазина над головами столпившихся людей появилась женщина, взобравшаяся на подставку фонаря, и стала громко укорять:
– Разве можно, товарищ Сталин, так ходить по улицам в такое тяжелое время? Ведь враг может в любой момент сбросить бомбу!
Сталин только развел руками. Тут он действительно рисковал наравне со всеми. И одинаково с нами переживал результаты воздушных боев под Кубинкой, когда с двух сторон порой участвовало до четырехсот самолетов. После успешно отбитых атак Сталин требовал для награждения списки отличившихся летчиков».