СЕВЕРЦОВА-ГАБРИЧЕВСКАЯ Наталья Алексеевна

1901–1970) — наивный художник. Была ярким светилом в созвездии умов и талантов, ее окружавших. Ее природный темперамент, артистичность, красота привлекали к ней и ученых, и художников. И если в московской жизни профессиональная занятость и научные штудии круга друзей ее мужа искусствоведа А.Г. Габричевского определяли и ритм, и стиль общения, то в Коктебеле, куда ехали жить свободно, играть, отдыхать, складывалась атмосфера, в которой расцветал ее талант хозяйки дома, душевного друга, а также и дар художницы. Несмотря на то что Р.Р. Фальк преподал ей несколько уроков и вокруг было множество других советчиков, с признанным художественным и искусствовед-ческим авторитетом, С.-Г. создавала то, что специалисты определяют как наивное искусство. В большинстве случаев между поклонниками и творцами наивного искусства лежит большая социальная дистанция, и собственно наивное творчество возникает как маргинальное, вдали от художественных школ и высоколобых знатоков. Талант С.-Г. расцвел среди самых изысканных ценителей прекрасного. Можно было бы сказать, что ее творчество сформировалось вопреки тем вкусам и художественным идеалам, которые были присущи ее друзьям и наставникам из ближайшего окружения. Но это было бы не совсем верно, ибо дух домашнего любительства, игровой фантазии был традиционно присущ домашнему быту самых образованных людей в России и проявлялся в музицировании, шарадах, маскарадах, живых картинах, а также в версификации, альбомных рисунках и любительской живописи. Художественный вкус XX столетия, тронутый примитивизмом, не отказывал в возможности любителю рисовать по-детски наивно и по-взрослому примитивизированно. И поэтому произведения С.-Г. могли родиться и множиться в окружении профессионалов — живописцев и графиков, но быть свободными от всякого подражательства. Однако С.-Г., наивная в живописи, была человеком своего круга — интеллигентской формации, с острым взглядом на мир, часто ироничным, всегда нестандартным, присущим людям, независимо мыслящим. 1950–60-е гг. — время, когда были созданы многие из ее произведений, — было не таким жестоким, как то, что было пережито в период репрессий и войны, но и далеко не безоблачным. Коктебельская вольница была отдушиной после жизни в столице, где всем приходилось страдать от ограничений режима, парткомов, райкомов, выставкомов и т. п. Природа и искусство соприкасались здесь по-первобытному близко. Люди заболевали «каменной болезнью», выискивая сердолик и «лягушки» на пляже, их мешками везли в Москву, из них делали себе украшения. Корни деревьев были другой областью коллекционирования, начало которой было положено в доме художницы, их называли «габриаки», в них видели движение человеческих фигур, лица, животных. Даже сам пейзаж был осмыслен художественно — в силуэте гор читался профиль Максимилиана Волошина. Это соединение естественного и художественного было созвучно природному художественному дару С.-Г. Жизнь людей в ее картинах неотделима от их окружения. «Рыбный ряд» — серия человеческих типажей, похожих на рыб, которыми они торгуют: барабулька, хамса, кефаль. И рыбы, и люди созданы рукой одного Творца. Художница одушевляет все, к чему прикасается и ее рука, — будь то собственноручно приготовленное кушанье, поданное гостям с особым комментарием, или расписанные железные противни, ставшие декоративными блюдами. Фанера, дверцы шкафов от старой университетской мебели, рамы от исчезнувших зеркал — все идет в ход. Ее интересует текстура материала, и она цветом выделяет рисунок древесины. Картины на новой жести, так и не положенной на предназначенную ей кровлю, интересны тем, что основа в них обыгрывается как стекло, как зеркало. Своеобразные коллажи, большей частью изображающие зиму и сделанные, видимо, в Москве, соединяют кусочки бархата, перьев, бумажного мусора в объемные декоративные композиции. Так же свободно и прихотливо рождаются фантастические игрушки, куклы (можно называть их скульптурами). Изобразительное искусство и рукоделие незаметно перетекают друг в друга.В общении и дружбе с Е. Кругликовой, М. Волошиным, К. Богаевским жили отголоски Серебряного века, круг сверстников был пронизан духом интеллектуальной фронды, а в душе С.-Г. еще сохранялось по-детски живое религиозное чувство, легко уживавшееся с представлениями о леших, домовых и прочей нечисти. В отличие от многих наивных С.-Г. не изображала эпизодов из детства, но то приправленные иронией, то серьезные религиозные и фольклорные сюжеты присутствовали в ее творчестве. Множество интересных людей, ее окружавших, отразились в портретах, остро характерных и цельных, написанных в разной манере — соответственно тому, кто был моделью. Этюды, рисунки, портреты друг друга — непременный атрибут художественной среды. Александр Георгиевич, муж художницы, писал крепкие, не лишенные романтического духа реалистические изображения окружающих. Наталья Алексеевна порой как будто соперничала с мастеровитостью портретных работ Н. Ватолиной, М. Бирштейна и других живописцев. Однажды ночью разбудила племянницу, чтобы посмотреть, как у нее устроены ноздри. Наутро уже был готов портрет Ольги — одно из самых удачных произведений этого жанра у С.-Г. В портретах острое сходство соединяется с обобщенностью образа-знака: это умный ученый, это веселая девушка на отдыхе, это хитрая торговка на рынке. Юмор присущ бытовым сюжетам, как, например, мытью в бане. Портрет коктебельского аптекаря вылился в гротеск. Те же сюжеты, как, например, театр, цирк, застолье, которые неоднократно изображались в истории искусства и виданы были не раз С.-Г. в музеях и на иллюстрациях в альбомах, порой выдают ее эрудицию и бессознательно использованные источники. Особо хочется сказать о натюрмортах. Они полны жизни и декоративны, в них живет уют дома С.-Г. По воспоминаниям племянницы, С.-Г., сходив с друзьями-живописцами в музей, потом изображала их в лицах персонажей Матисса и Пикассо. В натюрмортах можно заметить, что она не осталась глуха и к декоративным приемам матиссовских панно. Большая эрудированность, постоянный контроль со стороны неравнодушно относившихся к ее творчеству близких, придают творчеству художницы многие черты профессионализма, которых не найдешь у наивных художников из народа. Но все же наиболее сильной стороной ее искусства является его любительская, домашняя интонация, приближенность к собственному быту, конечно весьма неординарному. То, что она не была профессиональным живописцем, помогло ей получить признание за пределами дружеского круга в качестве самодеятельной художницы. В области самодеятельности властями допускалась определенная свобода в выборе тем, юмор в трактовке сюжетов, простое ощущение радости жизни. Первая большая выставка С.-Г. прошла в Институте теории и истории архитектуры в 1968 г. Это стало событием в культурной жизни города. Самый факт показа произведений, созданных свободно, без правил и заданий, уже был интересен, уже был важен. Обаяние произведений С.-Г. многие, как и автор этих строк, с тех пор запомнили навсегда. Затем произведения С.-Г. стали иногда включать в выставки самодеятельного искусства, где они смотрелись особняком. Даже на составленной без жюри постсоветской экспозиции «От наивного искусства до кича» (1991, ВДНХ) картины С.-Г. выглядели профессиональной стилизацией под примитив рядом с картинами А. Белых, В. Юшкевича и других наивных визионеров.Наивная раскованность картин С.-Г. особенно выигрышна, когда ее работы сопоставляются с картинами профессиональных живописцев, которым она порой, быть может, бессознательно бросала вызов. Именно в ее искусстве воплотился тот образ жизни и стиль самовыражения, который был присущ кругу людей, собиравшихся в доме С.-Г. Этот круг наследовал бытовой культуре отцов и дедов, хранил их привычки, манеры, способы суждения так же бережно, как произведения живописи и графики, достававшиеся в наследство. (К. Б.) Персональные выставки: Однодневная, Центральный дом литераторов, Москва, 1967; Живопись, скульптура, малые формы, Институт теории и истории архитектуры, Москва, 1968; Дом культуры Института им. Курчатова, Москва, 1979. Выставки: «Слава труду», Москва, 1974; МОСХ (на Беговой), 1987; «От наивного искусства», 1991; «А.Г. Габричевский. Мир мыслителя и художника», ГТГ, 1992; «Райские яблоки», 2000; «Искусство в кругу ученых», ГМИИ им. А.С. Пушкина, 2005. Лит.: Шкаровская Н.С. Фестиваль любителей // Декоративное искусство СССР. 1968. № 9; Шкаровская Н. Народное самодеятельное искусство. Л., 1975; Балдина О.Д. Второе призвание. М., 1983; Климов Р.Б. Живопись Наталии Северцевой // А.Г. Габричевский. К 100-летию со дня рождения: Сборник материалов. М., 1992.