1864-1920), филолог, академик Петербургской АН (1894). Исследователь русского языка и его диалектов, русского летописания, проблем русского и славянского этногенеза. Заложил основы исторического изучения русского литературного языка, текстологии как науки. Труды по индоевропейским языкам (в т. ч. славянским), финскому и мордовскому языкам. Редактор академического "Словаря русского языка" (1891-1916).
ШАХМАТОВ Алексей Александрович
ШАХМАТОВ Алексей Александрович
Источник: История отечества. Энциклопедический словарь. 1999
ШАХМАТОВ Алексей Александрович
5/17.06.1864 - 14.08.1920), филолог, языковед, историк русского летописания, исследователь современного русского языка и его истории. Заложил основы текстологического изучения русских летописей, разработал научную гипотезу возникновения русского летописания, которую изложил в своих капитальных исследованиях "Разыскания о древнейших русских летописных сводах" (1908) и "Повесть временных лет" (т. 1, 1916); проследил историю развития русского летописания с XI по XVI в. ("Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв.", 1938). Занимался изучением проблем образования русской народности, славянского этногенеза, внес большой вклад в изучение русского языка, сравнительного языкознания и диалектологии.
Шахматов Алексей Александрович
Шахматов (Алексей Александрович, родился в 1864 г.) - выдающийся ученый. Из дворян Саратовской губернии. Учился в 4-й московской гимназии. Еще на гимназической скамье начал изучать по рукописям памятники древнерусской письменности и написал две статьи, появившиеся в 1882 г. в "Archiv fur slavische Philologie" ("Zur Kritik der altrussischen Text", том V, и "Zur Textkritik des Codex Sviatoslavi vom J. 1073", том VI). В 1883 г. Ш. поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. Во время пребывания в университете, в том же "Archiv" он напечатал, в 1883 г., свой первый труд по истории русского языка, содержавший замечания на диссертацию А.И. Соболевского и указание на значение примет древнерусских памятников для исследования древнерусских наречий и определения местности памятника ("Beitrage zum russisch. Grammatik", том VII). В 1884 г. в академических "Исследованиях по русскому языку" (том I) появились его "Исследования о языке новгородских грамот XIII и XIV веков", замечательные по точности и строгости примененного автором метода. Окончив курс, Ш. был оставлен при университете. В 1890 г. Ш., по выдержании магистерского экзамена, сделался приват-доцентом. В это время им прочитан систематический курс по истории русского языка, вышедший в литографированном издании. В 1891 г. Ш. был назначен земским начальником, но недолго оставался в этой должности. В 1893 - 1894 гг. в "Русском Филологическом Вестнике" были напечатаны его "Исследования в области русской фонетики". Ш. представил эту работу в 1894 г. для соискания степени магистра, но историко-филологический факультет присудил ему высшую степень: доктора русского языка и словесности. В 1894 г. Ш. выбран адъюнктом отделения русского языка и словесности Академии Наук; в настоящее время он состоит ординарным академиком и управляющим русским отделением академической библиотеки. В 1903 г. Ш. явился одним из деятельнейших инициаторов предварительного съезда славянистов и выработал программу "Славянской энциклопедии". В области историко-литературной внимание Ш. привлекли летописи, патерик и хронограф. Его исследования коренным образом меняют наши представления об этих памятников. Сюда относятся: "Несколько слов о нестеровском житии Феодосия" ("Известия отделения русского языка и словесности", том I, книга I и в "Сборнике отделения", том 64); "Киево-печерский патерик и печерская летопись" ("Известия", том II, книга 3); "Киево-печерский патерик и житие Антония" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1898); "К вопросу о происхождении хронографа" ("Сборник", том 77); "Путешествия Мисюря-Мунехина и хронограф" ("Известия", VI, I); "Исходная точка летосчисления Повести временных лет"; "Хронология древнейших русских летописных сводов"; "Древнейшая редакция Повести временных лет" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1897); "О начальном киевском летописном своде" ("Чтения в Обществе Истории и Древностей", 1897); "Симеоновская летопись XVI века и Троицкая начала XIV века" ("Известия", V). Щ.
Источник: Биографический словарь. 2008
ШАХМАТОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
(1864—1920) Алексей Александрович Шахматов — языковед, диалектолог, лексикограф, крупнейший специалист в области истории славянских языков и литератур — родился 5 июня 1864 г. в Нарве в семье
прокурора. Детские годы провел в разных городах: Москве, Харькове, Одессе и Саратове (в имении отца). Мать Алексея отличалась незаурядными лингвистическими способностями: владела несколькими европейскими языками, изучала турецкий. В 1870-м мать скончалась. Через год умер и отец. Троих осиротевших детей взял в свою семью дядя, брат отца.
В 1875 г. Алексей поступил в московскую гимназию Креймана, но через год из-за болезни мальчика увезли на лечение в Лейпциг. В местной гимназии словесность преподавал брат известного лингвиста Карла Бругмана, принадлежавшего к лейпцигской школе младограмматиков. Он познакомил своих учеников с принципами сравнительно-исторического исследования. В 1877 г. Шахматов вернулся в Москву и продолжил обучение. Интерес к лингвистике и самостоятельное изучение языков, в том числе санскрита, способствовали тому, что уже в гимназические годы он написал серьезную филологическую работу о древнерусском литературном памятнике «Житие Феодосия Печерского». Благодаря ей юноша познакомился с известными московскими филологами — Н. И. Стороженко, В. Ф. Миллером, Ф. Ф. Фортунатовым. Последний пригласил одаренного гимназиста приходить на свои домашние семинары, которые посещали, в частности, Ф. Е. Корш и И. В. Ягич.
В 1883 г. Шахматов поступил на историко-филологический факультет Московского университета. В 1886 г. в книге «Исследования о языке» была опубликована его первая крупная лингвистическая работа — «Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV веков». В студенческие годы будущий ученый увлекся изучением народных говоров и с этой целью совершал поездки в Олонецкую губернию.
С 1890 г., после сдачи магистерского экзамена и получения должности приват-доцента, Шахматов начал читать в университете курс истории русского языка, одновременно преподавая латынь в гимназии. Но через год вдруг оставил университет и сделался земским начальником в Саратовской губернии, окунувшись в борьбу с последствиями неурожая и холерными беспорядками. Однако это не помешало ему в 1893 г. издать труд «Исследования в области русской фонетики», посвященный сопоставлению типов вокализма в древнерусском языке и в диалектах современного русского языка. Работа была представлена в качестве диссертации, за которую соискатель степени магистра получил докторскую степень. Вскоре ему было предложено стать адъюнктом Академии наук.
С декабря 1894 г. по 1916 г. Шахматов редактировал академическое издание Словаря современного русского языка, заменив скончавшегося Я. К. Грота. При нем концепция Словаря несколько изменилась, став более научной: Алексей Александрович счел нужным включить в него говоры. Летом следующего года он путешествовал по Калужской губернии, изучая местные говоры, а потом составил программы-вопросники и разослал их по сельским училищам и школам с целью обогащения состава Словаря.
В 1896 г. Шахматов с молодой женой совершил путешествие в южнославянские земли с целью изучения говоров Герцеговины и Черногории.
Жизненный путь ученого отмечен удивительно быстрым карьерным ростом. В 1898 г., в возрасте 34 лет, он стал академиком. Через год получил назначение на должность директора русского отделения Библиотеки Академии наук, где, помимо обычной организаторской деятельности, много занимался рукописями и даже создал в Библиотеке специальное Рукописное отделение. В 1904 г. ученого включили в Комиссию по подготовке реформы орфографии, а после кончины Ф. Ф. Фортунатова в 1914 г. он занял пост председателя Комиссии.
Многогранный и глубокий талант Шахматова обеспечил ему приоритет во многих областях филологического знания. В частности, он заложил основы текстологии как науки. Проблема исторической достоверности летописей, которая заинтересовала ученого еще в гимназии, подробнейшим образом была рассмотрена им в работе «Разыскания о древнейших русских летописных сводах* (1908), посвященной «Повести временных лет*. Результатом этого исследования стала реконструкция одного из важнейших историко-литературных памятников Древней Руси и публикация в 1916 г. его сводного текста.
В 1908 г. Шахматов возобновил свою педагогическую деятельность, начав читать курс истории русского языка на историко-филологическом факультете Петербургского университета, а после ухода А. И. Соболевского возглавил кафедру русского языка.
Эти лекции легли в основу фундаментальных исследований ученого, посвященных истории русского языка, его морфологии и синтаксису. В 1909—1911 гг. вышел в свет трехтомный «Курс истории русского языка», в 1916 г. — «Введение в курс истории русского языка. Ч. 1. Исторический процесс образования русских племен и наречий». Последние два тома, посвященные синтаксису, были опубликованы в 1925—1927 гг., после смерти автора.
Шахматовская морфология, учение о грамматических формах изменяемых частей речи, отчасти лежит в основе современного понимания вопроса. Грамматическая форма, в его представлении, — это разные виды слов, отличающиеся формальным значением (т. е. познаваемые лишь во взаимодействии с другими словами). Им противостоят реальные значения, которые подразделены на четыре категории — существительного, прилагательного, глагола и местоимения. Помимо этого, выделяются слова, имеющие лишь формальное значение — неизменяемые части речи.
В работе о синтаксисе представлено полное описание типов простого предложения в русском языке, делается попытка решить вопрос о структурных типах предложения (наработки ученого о сложном предложении остались в черновиках), сформулировано учение о двусоставном и односоставном предложениях, о словосочетании с анализом его типов, а также о второстепенных членах предложения. Исследование содержит огромный материал с массой синтаксических конструкций. Учение о частях речи отчасти перенесено в синтаксис из морфологии. Ученый впервые предложил рассматривать предложение как средство психологической коммуникации.
В русском языкознании Шахматов представляет сравнительно-историческое направление. Он один из самых плодовитых лингвистов конца XIX — начала XX в., оставивший монументальные труды в области славистики, исторической грамматики, фонетики, морфологии, диалектологии и проч. Ученый много и плодотворно занимался проблемами русского и славянского этногенеза, вопросами прародины и праязыка. Путем сравнительно-исторического анализа славянских языков Шахматов пытался восстановить общерусский праязык и выдвинул гипотезу о том, что уже к концу первого тысячелетия он распался на южнорусское, восточнорусское и севернорусское наречия. На развитие древнерусской культуры и языка, по мнению ученого, особое влияние оказала Болгария.
Для Шахматова история языка неотделима от истории народа, государства, нации. Он впервые поднял и исследовал вопрос о влиянии литературного языка на мещанские и деревенские говоры: «Культура проникает во всякую страну через ее городские и торговые центры. Купцы, горожане, правящие классы являются ее распространителями городские слои Новгорода, Ростова, Смоленска и других городов прибывших с юга княжеских дружинников, княжеских тиунов, торговых людей и духовенства могли сглаживать те или иные областные особенности своей речи, усваивая южное произношение; за городом должна была пойти деревня».
Одной из последних работ ученого стал «Очерк современного русского литературного языка», опубликованный посмертно, в 1925 г. В нем исследователь дает свое понимание процессов становлсния русского литературного языка. Он противопоставляет «книжный» и «народный» языки, а предшественником современного литературного языка считает именно «книжный» язык Древней Руси.
В начале 1920-х гг. выдающийся языковед В. В. Виноградов отмечал: «История русского языка в ее современном состоянии носит на себе неизгладимую печать шахматовского влияния. Даже борьба с теориями Шахматова чаше всего ведется при помощи того оружия, а иногда и тех средств, которые извлекаются из научных арсеналов самого же Шахматова. Исторические задачи, не решенные Шахматовым, стоят и перед нами».
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ А. А. ШАХМАТОВА Древнейшие судьбы русского племени. Пг.: Рус. историч. журнал, 1919.
64 с.
Исследование о Радзивилловской или Кенигсбергской летописи. СПб.: Изл. имп. Об-ва любителей древней письменности, 1902. 114 с.
Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV века. СПб.: Тип. Имп. Акал, наук, 1886. 154 с.
Исследования в области русской фонетики. Варшава: Тип. Варшавск. учеб, округа, 1893. 318 с.
Исследования о двинских грамотах XV в.: Ч. 1—2. СПб.: Тип. Имп. Акал, наук, 1903. 6, 140, VI, 184 с.: 3 л. ил. (Исследования по русскому языку. Т. 2. Вып. 3).
Историческая морфология русского языка / Предисл. С. П. Обнорского. М.: Учпедгиз, 1957. 400 с.
История русского языка. СПб.: Лит. Богданова, 1911 — 1912. 256 с.
К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях: [пер. с нем.]. Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1912. 54 с.
Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. / Предисл. М. Приселкова. М.; Л.: Изд-во Акал, наук СССР, 1938. 372 с.
Очерк древнейшего периода истории русского языка. Пг.: Тип. Имп. Акал, наук, 1915. 4, 367 с. (Энциклопедия славянской филологии. Изд. Отделения рус. яз. и словесности Имп. Акал. наук. Вып. II. 1).
Очерк современного русского литературного языка / Подгот. изд.
С. П. Обнорского; вступ. ст. С. И. Бернштейна: Изд. 4-е. М.: Учпедгиз, 1941. 288 с.
Повесть временных лет. Т. I. Пг.: Архсогр. комиссия, 1916. Т. I. Вводная часть. Текст. Примечания. 1916. VIII, LXXX, 403 с.
Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб.: Тип. М. А. Александрова, 1908. XX, 687 с.
Синтаксис русского языка / Под ред. и с коммент. Е. С. Истриной. 2-е изд. Л.: Учпедгиз, 1941. 620 с.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ А. А. ШАХМАТОВА
Виноградов В. В. История русских лингвистических учений. М.: Высш. школа, 1978. 367 с.
Виноградов В. В. Алексей Александрович Шахматов. Пг.: Колос, 1922. 80 с. (Биографическая библиотека).
Макаров В. И. А. А. Шахматов: пособие для учащихся. М.: Просвещение, 1981. 159 с. (Люди науки).
Масальская Е. А. Повесть о брате моем А. А. Шахматове / Предисл. М.А. Цявловского. М.: М. и М. Сабашниковы, 1929. XIV, 248 с. (Записки прошлого. Воспоминания и письма).
Фольклорное наследие А. А. Шахматова / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. И. Ереминой. СПб.: Изд-во РХГА, 2005. 800 с.
А. А. Шахматов: сб. статей и материалов / Под ред. С. П. Обнорского. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. 474 с.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Березин 1; Березин 2; Березин 3; Булахов; КЛЭ; Лексикографы; РСЯ 2; Славяноведение; Смирнов; Русский язык; Хрестоматия.
прокурора. Детские годы провел в разных городах: Москве, Харькове, Одессе и Саратове (в имении отца). Мать Алексея отличалась незаурядными лингвистическими способностями: владела несколькими европейскими языками, изучала турецкий. В 1870-м мать скончалась. Через год умер и отец. Троих осиротевших детей взял в свою семью дядя, брат отца.
В 1875 г. Алексей поступил в московскую гимназию Креймана, но через год из-за болезни мальчика увезли на лечение в Лейпциг. В местной гимназии словесность преподавал брат известного лингвиста Карла Бругмана, принадлежавшего к лейпцигской школе младограмматиков. Он познакомил своих учеников с принципами сравнительно-исторического исследования. В 1877 г. Шахматов вернулся в Москву и продолжил обучение. Интерес к лингвистике и самостоятельное изучение языков, в том числе санскрита, способствовали тому, что уже в гимназические годы он написал серьезную филологическую работу о древнерусском литературном памятнике «Житие Феодосия Печерского». Благодаря ей юноша познакомился с известными московскими филологами — Н. И. Стороженко, В. Ф. Миллером, Ф. Ф. Фортунатовым. Последний пригласил одаренного гимназиста приходить на свои домашние семинары, которые посещали, в частности, Ф. Е. Корш и И. В. Ягич.
В 1883 г. Шахматов поступил на историко-филологический факультет Московского университета. В 1886 г. в книге «Исследования о языке» была опубликована его первая крупная лингвистическая работа — «Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV веков». В студенческие годы будущий ученый увлекся изучением народных говоров и с этой целью совершал поездки в Олонецкую губернию.
С 1890 г., после сдачи магистерского экзамена и получения должности приват-доцента, Шахматов начал читать в университете курс истории русского языка, одновременно преподавая латынь в гимназии. Но через год вдруг оставил университет и сделался земским начальником в Саратовской губернии, окунувшись в борьбу с последствиями неурожая и холерными беспорядками. Однако это не помешало ему в 1893 г. издать труд «Исследования в области русской фонетики», посвященный сопоставлению типов вокализма в древнерусском языке и в диалектах современного русского языка. Работа была представлена в качестве диссертации, за которую соискатель степени магистра получил докторскую степень. Вскоре ему было предложено стать адъюнктом Академии наук.
С декабря 1894 г. по 1916 г. Шахматов редактировал академическое издание Словаря современного русского языка, заменив скончавшегося Я. К. Грота. При нем концепция Словаря несколько изменилась, став более научной: Алексей Александрович счел нужным включить в него говоры. Летом следующего года он путешествовал по Калужской губернии, изучая местные говоры, а потом составил программы-вопросники и разослал их по сельским училищам и школам с целью обогащения состава Словаря.
В 1896 г. Шахматов с молодой женой совершил путешествие в южнославянские земли с целью изучения говоров Герцеговины и Черногории.
Жизненный путь ученого отмечен удивительно быстрым карьерным ростом. В 1898 г., в возрасте 34 лет, он стал академиком. Через год получил назначение на должность директора русского отделения Библиотеки Академии наук, где, помимо обычной организаторской деятельности, много занимался рукописями и даже создал в Библиотеке специальное Рукописное отделение. В 1904 г. ученого включили в Комиссию по подготовке реформы орфографии, а после кончины Ф. Ф. Фортунатова в 1914 г. он занял пост председателя Комиссии.
Многогранный и глубокий талант Шахматова обеспечил ему приоритет во многих областях филологического знания. В частности, он заложил основы текстологии как науки. Проблема исторической достоверности летописей, которая заинтересовала ученого еще в гимназии, подробнейшим образом была рассмотрена им в работе «Разыскания о древнейших русских летописных сводах* (1908), посвященной «Повести временных лет*. Результатом этого исследования стала реконструкция одного из важнейших историко-литературных памятников Древней Руси и публикация в 1916 г. его сводного текста.
В 1908 г. Шахматов возобновил свою педагогическую деятельность, начав читать курс истории русского языка на историко-филологическом факультете Петербургского университета, а после ухода А. И. Соболевского возглавил кафедру русского языка.
Эти лекции легли в основу фундаментальных исследований ученого, посвященных истории русского языка, его морфологии и синтаксису. В 1909—1911 гг. вышел в свет трехтомный «Курс истории русского языка», в 1916 г. — «Введение в курс истории русского языка. Ч. 1. Исторический процесс образования русских племен и наречий». Последние два тома, посвященные синтаксису, были опубликованы в 1925—1927 гг., после смерти автора.
Шахматовская морфология, учение о грамматических формах изменяемых частей речи, отчасти лежит в основе современного понимания вопроса. Грамматическая форма, в его представлении, — это разные виды слов, отличающиеся формальным значением (т. е. познаваемые лишь во взаимодействии с другими словами). Им противостоят реальные значения, которые подразделены на четыре категории — существительного, прилагательного, глагола и местоимения. Помимо этого, выделяются слова, имеющие лишь формальное значение — неизменяемые части речи.
В работе о синтаксисе представлено полное описание типов простого предложения в русском языке, делается попытка решить вопрос о структурных типах предложения (наработки ученого о сложном предложении остались в черновиках), сформулировано учение о двусоставном и односоставном предложениях, о словосочетании с анализом его типов, а также о второстепенных членах предложения. Исследование содержит огромный материал с массой синтаксических конструкций. Учение о частях речи отчасти перенесено в синтаксис из морфологии. Ученый впервые предложил рассматривать предложение как средство психологической коммуникации.
В русском языкознании Шахматов представляет сравнительно-историческое направление. Он один из самых плодовитых лингвистов конца XIX — начала XX в., оставивший монументальные труды в области славистики, исторической грамматики, фонетики, морфологии, диалектологии и проч. Ученый много и плодотворно занимался проблемами русского и славянского этногенеза, вопросами прародины и праязыка. Путем сравнительно-исторического анализа славянских языков Шахматов пытался восстановить общерусский праязык и выдвинул гипотезу о том, что уже к концу первого тысячелетия он распался на южнорусское, восточнорусское и севернорусское наречия. На развитие древнерусской культуры и языка, по мнению ученого, особое влияние оказала Болгария.
Для Шахматова история языка неотделима от истории народа, государства, нации. Он впервые поднял и исследовал вопрос о влиянии литературного языка на мещанские и деревенские говоры: «Культура проникает во всякую страну через ее городские и торговые центры. Купцы, горожане, правящие классы являются ее распространителями городские слои Новгорода, Ростова, Смоленска и других городов прибывших с юга княжеских дружинников, княжеских тиунов, торговых людей и духовенства могли сглаживать те или иные областные особенности своей речи, усваивая южное произношение; за городом должна была пойти деревня».
Одной из последних работ ученого стал «Очерк современного русского литературного языка», опубликованный посмертно, в 1925 г. В нем исследователь дает свое понимание процессов становлсния русского литературного языка. Он противопоставляет «книжный» и «народный» языки, а предшественником современного литературного языка считает именно «книжный» язык Древней Руси.
В начале 1920-х гг. выдающийся языковед В. В. Виноградов отмечал: «История русского языка в ее современном состоянии носит на себе неизгладимую печать шахматовского влияния. Даже борьба с теориями Шахматова чаше всего ведется при помощи того оружия, а иногда и тех средств, которые извлекаются из научных арсеналов самого же Шахматова. Исторические задачи, не решенные Шахматовым, стоят и перед нами».
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ А. А. ШАХМАТОВА Древнейшие судьбы русского племени. Пг.: Рус. историч. журнал, 1919.
64 с.
Исследование о Радзивилловской или Кенигсбергской летописи. СПб.: Изл. имп. Об-ва любителей древней письменности, 1902. 114 с.
Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV века. СПб.: Тип. Имп. Акал, наук, 1886. 154 с.
Исследования в области русской фонетики. Варшава: Тип. Варшавск. учеб, округа, 1893. 318 с.
Исследования о двинских грамотах XV в.: Ч. 1—2. СПб.: Тип. Имп. Акал, наук, 1903. 6, 140, VI, 184 с.: 3 л. ил. (Исследования по русскому языку. Т. 2. Вып. 3).
Историческая морфология русского языка / Предисл. С. П. Обнорского. М.: Учпедгиз, 1957. 400 с.
История русского языка. СПб.: Лит. Богданова, 1911 — 1912. 256 с.
К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях: [пер. с нем.]. Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1912. 54 с.
Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. / Предисл. М. Приселкова. М.; Л.: Изд-во Акал, наук СССР, 1938. 372 с.
Очерк древнейшего периода истории русского языка. Пг.: Тип. Имп. Акал, наук, 1915. 4, 367 с. (Энциклопедия славянской филологии. Изд. Отделения рус. яз. и словесности Имп. Акал. наук. Вып. II. 1).
Очерк современного русского литературного языка / Подгот. изд.
С. П. Обнорского; вступ. ст. С. И. Бернштейна: Изд. 4-е. М.: Учпедгиз, 1941. 288 с.
Повесть временных лет. Т. I. Пг.: Архсогр. комиссия, 1916. Т. I. Вводная часть. Текст. Примечания. 1916. VIII, LXXX, 403 с.
Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб.: Тип. М. А. Александрова, 1908. XX, 687 с.
Синтаксис русского языка / Под ред. и с коммент. Е. С. Истриной. 2-е изд. Л.: Учпедгиз, 1941. 620 с.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ А. А. ШАХМАТОВА
Виноградов В. В. История русских лингвистических учений. М.: Высш. школа, 1978. 367 с.
Виноградов В. В. Алексей Александрович Шахматов. Пг.: Колос, 1922. 80 с. (Биографическая библиотека).
Макаров В. И. А. А. Шахматов: пособие для учащихся. М.: Просвещение, 1981. 159 с. (Люди науки).
Масальская Е. А. Повесть о брате моем А. А. Шахматове / Предисл. М.А. Цявловского. М.: М. и М. Сабашниковы, 1929. XIV, 248 с. (Записки прошлого. Воспоминания и письма).
Фольклорное наследие А. А. Шахматова / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. И. Ереминой. СПб.: Изд-во РХГА, 2005. 800 с.
А. А. Шахматов: сб. статей и материалов / Под ред. С. П. Обнорского. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. 474 с.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Березин 1; Березин 2; Березин 3; Булахов; КЛЭ; Лексикографы; РСЯ 2; Славяноведение; Смирнов; Русский язык; Хрестоматия.
Источник: Русские филологи XIX века. Биобиблиографический словарь-справочник.
Шахматов, Алексей Александрович
(род. в 1864 г.) — выдающийся ученый. Из дворян Саратовской губернии. Учился в 4-й московской гимназии. Еще на гимназической скамье начал изучать по рукописям памятники древнерусской письменности и написал две статьи, появившиеся в 1882 г. в "Archiv für slavische Philologie" ("Zur Kritik der altrussischen Text", т. V, и "Zur Textkritik des Codex Sviatoslavi vom J. 1073", т. VI). В 1883 г. Ш. поступил в московский университет, на историко-филологический факультет. Во время пребывания в университете, в том же "Archiv" он напечатал в 1883 г. свой первый труд по истории русского языка, содержавший замечания на диссертацию А. И. Соболевского и указания на значение примет древнерусских памятников для исследования древнерусских наречий и определения местности памятника ("Beiträge zur russisch. Grammatik", т. VII). В 1884 г. в академических "Исследованиях по русскому языку" (т. I) появились его "Исследования о языке новгородских грамот XIII и XVI веков", замечательные по точности и строгости примененного автором метода. Окончив курс, Ш. был оставлен при университете. В 1890 г. Ш., по выдержании магистерского экзамена, сделался приват-доцентом. В это время им прочитан систематический курс по истории русского языка, вышедший в литографированном издании. В 1891 г. Ш. был назначен земским начальником, но недолго оставался в этой должности. В 1893—94 гг. в "Русском Филологическом Вестнике" были напечатаны его "Исследования в области русской фонетики". Ш. представил эту работу в 1894 г. для соискания степени магистра, но историко-филологический факультет присудил ему высшую степень: доктора русского языка и словесности. В 1894-м году Ш. выбран адъюнктом отделения русского языка и словесности академии наук; в настоящее время он состоит ординарным академиком и управляющим русским отделением академической библиотеки.
В 1903 г. Ш. явился одним из деятельнейших инициаторов предварительного съезда славистов и выработал программу "Славянской энциклопедии". В области историко-литературной внимание Ш. привлекали летописи, патерик и хронограф. Его исследования коренным образом меняют наши представления об этих памятниках. Сюда относятся: "Несколько слов о нестеровом житии Феодосия" ("Известия отд. русского языка и словесности", т. I, кн. I и в "Сборнике отд.", т. 64); "Киево-Печерский патерик и печерская летопись" ("Известия", т. II, кн. 3); "Киево-Печерский патерик и житие Антония" ("Ж. М. Н. Пр.", 1898); "К вопросу о происхождении хронографа" ("Сборник", т. 66); "Путешествия Мисюря Мунехина и хронограф" ("Известия", VI, I); "Исходная точка летосчисления Повести временных лет"; "Хронология древнейших русских летописных сводов"; "Древнейшие редакции Повести временных лет" ("Ж. М. Н. Пр.", 1897); "О начальном киевском летописном своде" ("Чтения в Общ. Истории и Древностей", 1897); "Симеоновская летопись XVI в. и Троицкая начала XIV в." ("Известия", V).
Щ.
Лингвистические труды Ш.
Уже в первых работах Ш., содержащих ряд поправок к изданиям древнерусских текстов, заметны самостоятельные взгляды на разные спорные вопросы исторической фонетики русского языка. В "Beiträge zur russischen Grammatik" высказан ряд ценных замечаний, особенно по классификации и характеристике древнерусских рукописей по местностям. Результаты своих занятий рукописями автору удалось вскоре дополнять и проверить наблюдениями над живыми северно-великорусскими говорами, благодаря поездке в Олонецкую губернию, где он обратил особое внимание на произношение современных рефлексов древнего
и богаты глубокими и новыми наблюдениями и выводами. Касаясь, кроме указанного выше главного содержания, целого ряда других темных вопросов древнерусской фонетики, диссертация Ш. является одним из капитальнейших трудов последнего времени в области истории русского языка. К 1894 г. относится статья: "К вопросу об образовании русских наречий" ("Русский Филологический Вестник", № 3), впоследствии расширенная и переработанная автором ("К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей", в "Журнале Министерства Народного Просвещения", 1899, апрель) и заключающая ряд интересных и свежих мыслей относительно первичной и современной группировок русских говоров, сложившихся под влиянием разных исторических условий. Появление Ш. в составе отделения русского языка и словесности Императорской академии наук совпадает с возобновлением печатного органа отделения — "Известий отд. русского языка и словесности и т. д.", издававшегося когда-то под редакцией И. И. Срезневского. Не довольствуясь участием в издании в качестве одного из редакторов, Ш. становится одним из деятельнейших сотрудников "Известий", редкая книжка которых не заключает в себе какой-нибудь его работы. Так, в первом же томе "Известий" (1896) напечатаны: составленные им прекрасные программы для собирания особенностей северно- и южно-великорусских говоров (кн. 1 и 3) и богатое собрание "Материалов для изучения великорусских говоров", извлеченных им из поступивших в академию ответов на разосланные программы (кн. 2, 3 и 4). Там же напечатана Ш. статья: "К истории звуков русского языка. Смягченные согласные. Глава I. Эпоха общеславянская. Глава II. Эпоха общерусская" (кн. 4), содержащая несколько ценных соображений о палатализации согласных в русском и славянском языках вообще. В следующем 1897 г., кроме продолжения "Материалов для изучения великорусских говоров" (кн. 1 и 2), Ш. напечатал лишь ряд критических отзывов (об "Опыте русской диалектологии" Соболевского, о юбилейном сборнике Хαριστήρια в честь Корша, о ярославском областном словаре Якушкина и т. д.). В том же году им выпущен первый выпуск II тома нового академического словаря русского языка, перешедшего под его главную редакцию за смертью Я. К. Грота и принявшего в его руках совсем иной вид, по богатству и полноте материала и научности издания. В 1898 г., кроме нового выпуска словаря русского языка, выходящего с тех пор регулярно по одному выпуску в год, Ш. напечатал в "Известиях" новую статью по славянской акцентологии, примыкающую к прежним его трудам в этой области: "К истории ударений в славянских языках" (т. III, кн. 1), а также продолжение "Материалов для изучения великорусских говоров" (кн. 1 и 2), которые находим и в 1 кн. IV тома "Известий" (1899). После некоторого промежутка в лингвистической деятельности Ш., объясняющегося временным увлечением его некоторыми историко-литературными вопросами (о составе древнерусских летописей), он снова возвращается к своим исследованиям в области исторической фонетики русского и славянских языков, озаглавленным "К истории звуков русского языка". Кроме вопроса "об общеславянском ä" ("Известия", т. VI, 1901, кн. 4), в этой серии трудов особенное внимание его привлекает вопрос о русском полногласии ("Известия", т. VII, 1902, кн. 2), в связи с которым он приводит ряд в высшей степени интересных фонетических явлений русского и других славянских языков, впервые им отмеченных и собранных под именем "третьего полногласия" ("Первое и второе полногласие. Сочетания с краткими плавными. Замена долгих плавных слоговыми и 3-е полногласие" ("Известия", т. VII, 1902, кн. 2 и 3, и т. VIII, 1903, кн. 1). Если гипотеза, выставленная здесь Ш. для объяснения этих явлений, и может при дальнейшей проверке ее оказаться неосновательной, то все же исследователям данного вопроса долго еще придется считаться с ней, и во всяком случае на них будет лежать обязанность так или иначе объяснить замечательную последовательность и повторяемость отмеченных Ш. фактов. К 1903-му же году относится довольно большая работа о "Русском и словенском акании" (в "Сборнике статей в честь Ф. Ф. Фортунатова", стр. 1—92), представляющая интересную попытку сравнения двух аналогичных явлений русской и словенской фонетики. Несмотря на свои молодые годы (ему нет еще 40 лет), Ш. занимает в настоящее время одно из самых первых мест в ряду наших специалистов по истории русского и славянских языков, по глубине знаний, оригинальности и самостоятельности взглядов и обилию научных работ первостепенного значения. В настоящем Словаре Ш. поместил статьи о Повести временных лет и о Русском языке. С. Б—ч.
{Брокгауз}
Шахматов, Алексей Александрович
(1864—1920) — член Академии наук (с 1894), председательствующий в Отделении русского языка и словесности Академии наук (с 1906); основатель и редактор периодического органа Академии наук "Известия Отделения русского языка и словесности".
Как лингвистШ. приобрел мировую известность своими трудами по восточнославянским языкам ("О языке новгородских грамот", 1885, "Исследование о двинских грамотах", 1903, "Несколько заметок о языке Псковских памятников", 1909, "Очерк древнейшего периода истории русского языка", 1915, "Введение в курс истории русского языка", 1916. и мн. др.). Кроме того Шахматов работал и в области изучения других славянских языков, а также издал обширный "Мордовский этнографический сборник" (1910). Работы Ш. по языку касаются преимущественно двух основных вопросов — истории звуков и связи истории языка с историей народа; эта связь устанавливается им гл. обр. на основании звуковых явлений и частью на основании словарных заимствований из других языков. Социологическую базу изменений языка составляют, по Ш., политические перегруппировки, миграции народов, перенесения и столкновения культур разных народов, причем культуру он понимает идеалистически — как выражение "национального духа".
Работ, характеризующих язык вне исторической перспективы (в указанном выше ее понимании), у Ш. почти нет; в числе работ Ш. мы почти не находим монографий по морфологии и синтаксису. Эти два отдела представлены только его общими курсами: "История форм склонения в русском языке" (литографирован. изд. 1911), "Очерк современного русского литературного языка" и "Синтаксис русского языка" (1925 и 1927).
src="http://pagead2.googlesyndication.com/pagead/show_ads.js">
Как при восстановлении праязыка и эпох, не засвидетельствованных письменными памятниками, так и при восстановлении эпох, засвидетельствованных письменными памятниками, Ш. прибегал к сравнительному методу, находя, что факты живых народных говоров дают более ценные и надежные показания, чем письменные памятники. Строя свою схему истории языка гл. обр. на основании сравнения живых говоров, Ш. однако много работал и над изучением старинных памятников с целью выяснения того, в какой мере они могут отражать явления живого языка той среды, в которой они возникли. Это изучение привело его к выводам о существовании разных орфографических систем, не всегда отвечавших особенностям живого говора, в разных культурных центрах и о существовании в древней Руси особого книжного (не везде одинакового) произношения, отличного от живого, а также литературных "койнэ", отличных от живых говоров народных масс.
Лит.
: ВиноградовВ. В., А. А. Шахматов, П., 1922; "Известия Отделения русского языка и словесности Российской академии наук", т. XXV (посвященный памяти Шахматова, там же библиография его трудов), Петроград, 1922.Р. Н.
Ш. как историк. В своих научных работах Ш. выступает не только в качестве языковеда, но и историка. Основная тема исторического исследования Ш. — начальные этапы истории вост. славян; основная тема в изучении текстов — летопись, преимущественно в древнейшей ее части. Исходя из предвзятой схемы праязыков и их распадения на "семьи", наречия и диалекты, Ш. отвергал самостоятельность украинского и белорусского народов, которые являлись для него "русскими народностями". С этой концепцией, соответствующей идеологии великорусского великодержавного шовинизма, он пытался согласовать подсказываемую историческими фактами и диаметрально противоположную первой схему первичной обособленности и самостоятельности древних восточнославянских племен. Подробно развитые еще в 1899 ("К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей") взгляды Ш. вновь подтверждены им в работах позднейшего времени, особенно в исследовании "Древнейшие судьбы русского племени" (1919). Вся сумма привлеченных им исторических фактов призвана обосновать и укрепить основную идею исконного единства "русского" народа. Своим политическим острием эта работа одновременно направлена против учения о диалектическом характере исторического процесса. Ш. сводил исторический процесс к расселению вост. славян и их различным передвижениям под "напором" других народов, также находившихся в состоянии миграции.
Гораздо значительнее научные заслуги Ш. в области изучения русской летописи. Ш. существенно изменил взгляды на летопись, показав, что в каждом своде обнаруживается ряд напластований из более древних сводов. Отчленив из Лаврентьевской, Ипатьевской и др. летописей более древнюю "Повесть временных лет", Ш. показал, что и внутри последней имеются напластования более древних сводов. В результате тщательного анализа, итоги которого изложены Ш. в "Разыскании о древнейших летописных сводах" (1908), он пришел к выводу, что древнейшим сводом был Киевский 1039; на основе Киевского был составлен в 1050 Новгородский и в 1073 Киево-Печерский; оба последних свода легли в основание 2-го Киево-Печерского свода 1093—96. 2-й Киево-Печерский свод, по мнению Ш., явился непосредственным предшественником "Повести временных лет", составителем которой был Нестор. После Нестора, по мнению Ш., "Повесть временных лет" вновь переделывалась, причем первоначально Ш. предполагал 4 ее редакции, позднее насчитывал 3. Одна из редакций "Повести временных лет" вошла в Лаврентьевский свод, другая — в Ипатьевский, но обе уже в переработанном виде. Ш. принадлежит ценная попытка восстановления путем анализа текста не только первоначальной редакции "Повести", но и древнейшего свода 1039.
Ограниченность Ш. как буржуазного ученого сказывалась в том, что многие из его выводов основываются на субъективных впечатлениях. Анализ его формальный, не связанный с анализом социально-экономических условий, развитие которых определяло на деле ход развития летописания. В этом отношении Ш. стоит позади даже В. С. Иконникова и тем более Е. В. Аничкова, попытавшегося при исследовании древних памятников (т. н. "Слово Григория" и др.) увязать их анализ с изучением социально-экономических условий.
Лит.
: Перечень работ Ш. в "Известиях Отделения рус. языка и словесности Росс. академии наук", т. XXV, П., 1922; там же ряд статей, подводящих итоги его научной деятельности в различных областях. Лучшее изложение взглядов Ш. на летописное дело в коллективной "Истории русской литературы до XIX в.", под ред. А. Е. Грузинского и др., т. I, изд-во "Мир", Москва, [1916]. Более кратко эти взгляды изложены в кн. Сперанский M. [H.], История древней русской литературы, 3 изд., М., 1920. Критич. замеч. о выводах Ш. относит. летописи: Истpин В. М., Замечания о начале русского летописания, "Известия отделения рус. языка и словесности Российской академии наук", тт. XXVI и XXVII, Л., 1923—24; Быковский С. Н., Племя и нация в работах буржуазных археологов и историков и в освещении марксизма-ленинизма, "Сообщения ГАИМК". [Л.], 1932, № 3—4; Никольский Н. К., Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры, вып. 1, в кн. Сборник по русскому языку и словесности Академии наук, т. II, вып. 1, Ленинград, 1930.С. Быковский.