— московский дворянин, видный деятель в Смутное время. Впервые он упоминается в 1587 году, когда мы находим известие, что он был в Польше в плену, куда, по-видимому, попал еще при Иоанне Грозном. По возвращении из Польши он ревностно служил царю Федору Иоанновичу и Борису Годунову. В 1596 году был воеводой в Туле, потом воеводой сторожевого полка в Крапивне. В 1597 году он был воеводой в Новомонастырском остроге, в Черниговской области, в 1598 году находился в Москве и был приставом у датского посла. В 1600 году князь Григорий Петрович был объезжим головой в Москве, в 1601 году воеводой передового полка в Новосиле, в 1603 году первым воеводой в Белгороде и в 1605 году находился на воеводстве в Рыльске, где при появлении первого Лжедимитрия, передался на его сторону. Нам несколько неясны мотивы, по которым он сделал это, так как, не принадлежа по служебному положению своего рода к боярской партии, он не мог быть и политическим противником Годунова и желать его гибели. По-видимому, переход его на сторону первого Лжедимитрия обусловливался чисто личными расчетами. Примкнув к Лжедимитрию, он принял участие в борьбе его с московскими войсками, вступил с ним в Москву и здесь действительно начал играть при дворе нового государя видную роль. Возвышению его положила конец смерть Лжедимитрия. Царь Василий Шуйский, разгромивший весь двор свергнутого царя, не пощадил и Шаховского. Князь Григорий Петрович был сослан на воеводство в Путивль, причем, по некоторым известиям, захватил с собой и государственную печать, похищенную им из царского дворца в момент гибели Лжедимитрия. Разумеется, в отдаленном Путивле Шаховской не мог быть доволен своим положением; он скоро нашел выход из него. Пользуясь распространившимися в народе слухами, что царь Димитрий жив и лишь скрывается от своих врагов, он задумал создать новое правительство, при котором бы мог играть самостоятельную видную роль. Для этого он начал очень искусно пользоваться тем положением, в которое поставил его царь Василий Шуйский, сослав в Путивль, где находил себе опору первый самозванец и где еще сильны были воспоминания о нем и боялись возмездие от нового правительства за помощь ему. Созвав жителей Путивля, он торжественно объявил им, что московские изменники-бояре умертвили вместо Димитрия совершенно другое лицо; что законный царь жив, скрывается и ждет помощи от своих подданных. Вместе с тем Шаховской указал на опасность, которой подвергался Путивль и вся северская область от правительства Шуйского, и сослался на судьбу Новгорода при Иоанне Грозном. как, например, возмездия, которое грозит и Путивлю. Путивль быстро восстал, за ним поднялась и вся северская область; потом слух, что Димитрий жив, распространился и по другим московским областям, и скоро к Шаховскому, выдававшему себя за царского уполномоченного, начало стекаться множество народа с разных сторон. Во главе всего этого сборного ополчение естественно и очутился Шаховской, как инициатор всего дела. Но для народных масс было недостаточно уверений, что царь Димитрий жив, было необходимо личное присутствие царя, и Шаховскому надо было найти лицо, которое взяло бы на себя эту роль. Переписываясь с Молчановым, бежавшим после смерти Лжедимитрия в Польшу и распустившим оттуда слух о спасении царя, Шаховской уговаривал его взять на себя эту роль; но Молчанов не решался на это и прислал взамен себя известного Болотникова, который и был принят Шаховским как посланник царя и получил командование над ополчением. Болотников обещанием разных льгот и социального переворота успел привлечь к себе множество черни, беглых холопов и крестьян, разных разбойников, воров, недовольных московским режимом и нашедших себе прибежище на Украйне и в "диком поле". Восстание быстро разрослось, охватило заоцкие города и рязанскую область, и Болотников с большим успехом разбил нескольких воевод, взял множество царских городов и, присоединяя к себе по дороге новые отряды, подступил к Москве, и некоторое время держал в осаде самого царя Василия. Под Москвой, впрочем, в его войске произошли несогласия. Рязанское ополчение, состоявшее из мелкого служилого дворянства и вышедшее против правительства вследствие неприязни к боярскому олигархическому правительству, совсем не было настроено в духе социального переворота, который господствовал в войсках Болотникова и, кажется, поддерживался и Шаховским. Вследствие этого рязанцы скоро передались на сторону Шуйского, усилили его и позволили разбить ослабевшего теперь Болотникова, который удалился сперва в Калугу, а потом в Тулу. Между тем Шаховской, остававшийся все это время в Путивле, составлявшем как бы главную квартиру движения, уже отчаялся найти человека, согласного взять на себя имя покойного царевича. Личного присутствие царя, между тем, требовал народ, который уже начал разочаровываться в уверениях Шаховского, что царь жив и скоро явится к своему войску. Движение грозило прекратиться, и в такой крайности Шаховской должен был изменить тактику. В это время на Дону появился новый самозванец, называвший себя царевичем Петром, сыном царя Федора Иоанновича, и собравший вокруг себя целую шайку донских казаков и всякой "голытьбы", пользовавшейся этим предлогом для грабежа московских купцов. Шаховской призвал его к себе, собрал новые отряды и с таким ополчением, состоявшим из донских казаков и северских дворян, пошел на помощь к Болотникову, сильно теснимому московскими воеводами. Соединился он с ним в Туле и здесь вместе же с ним был осажден московскими войсками, которые после продолжительной и упорной осады принудили осажденных сдаться. Зачинщики движение были наказаны, и Шаховской "всей крови заводчик", по выражению летописи, был сослан в заточение на Кубенское озеро. В заточении ему, впрочем, пришлось пробыть недолго. Когда появился второй Лжедимитрий и в Россию вошли польские войска, он был освобожден одним из блуждавших тогда по московскому государству польских отрядов и немедленно же снова оказался одним из видных деятелей движение против Шуйского. Он явился к самозванцу в Тушино и получил от него звание "слуги и боярина" и вместе с поляками начал новую борьбу с царскими воеводами. Но после побед Скопина-Шуйского над мятежниками и смерти второго Лжедимитрия, когда выяснилось, что дело самозванцев погибло, Шаховской снова меняет тактику и на этот раз переходит в ополчение Ляпунова, которые явились выручать Москву от поляков. Здесь мы и встречаем его в 1612 году, когда он старался рассорить земское ополчение князя Пожарского и казацкие отряды князя Трубецкого, но потерпел при этом неудачу. Дальнейшая судьба Г. П. Шаховского нам неизвестна.
Спиридов, "Сокращенное описание служеб благородных российских дворян", М. 1810, I, 236; Соловьев (изд. товарищ. "Общ. Польза"), II, 811, 812, 813, 822, 825, 886, 907, 908, 968, 1033; Карамзин (изд. Эйнерлинга), XII, 15—19, 22, 24, 26, 27, 33, 35, 39, 40, 46, 73, 84, 93, 113, пр. 43, 46, 57, 82, 92, 95, 138, 161, 343, 361, 379, 472; "Русская Истор. Библиотека", I, 122—123, 155, 242, 517, 711—712; "Рукопись Филарета" М. 1837, 19, 20; "Собрание Государственных Грамот и Договоров", II, 325, 384; "Акты исторические", II, 150—151, 321, 365; "Акты Археографической Экспедиции", II, 173, 238, 239; "Никоновская летопись", VIII, 82 и сл.; Буссов, 71, 78—80; Паерле (изд. Устрялова), 215, 221; "Летопись о многих мятежах", 84, 105, 109, 123; Барсуков, "Род Шереметевых", II, 195, 215—216; С. Ф. Платонов, "Очерки по истории смуты в Московском Государстве", СПб. 1899, 319, 320, 331, 340, 341, 343, 419, 557. "Энциклопедический Словарь" Ефрона, т. 77, стр. 226; "Справочный Энциклопедический Словарь" Крайя, XII, 222.
Е. Лихач.
{Половцов}
Шаховской,
князь Григорий Петрович— деятель смутного времени. Служил Лжедмитрию I и не хотел признать царем Шуйского. Уже в минуту смерти самозванца Ш. задумал воскресить его и с этой целью унес государственную печать. Василий Шуйский за приверженность его к Лжедмитрию сослал его воеводой в Путивль, наиболее волновавшуюся окраину Московского государства, и тем помог Ш. в его замысле. Ш. немедленно взбунтовал путивльцев, объявив им, что Дмитрий жив и скрывается от своих врагов. При помощи Молчанова и особенно Болотникова, холопа князя Телятевского, Ш. удалось разжечь огонь восстания на юге и востоке; с этой целью он призвал к себе казацкого самозванца лже-Петра. При реке Ворсме мятежники были разбиты и бежали сначала в Калугу, а потом затворились в Туле, но вынуждены были сдаться. Ш., "всей крови заводчик", по выражению летописцев, был сослан на Кубенское озеро в пустынь. Оттуда Ш. освободился во время занятия северных городов польско-русскими отрядами Лжедмитрия II и пробрался в Тушино. Когда Скопин-Шуйский двинулся из Новгорода для освобождения Москвы, Ш. начальствовал над русскими в отряде польского воеводы Зборовского. Скопин разбил этот 4-тысячный отряд. Ш. бежал с Лжедмитрием II в Калугу, куда он привел из Царева-Займища свой отряд казаков. После смерти Лжедмитрия Ш. просил калужан отпустить его в Москву, чтобы испросить себе повинную, но его не пустили. Затем мы видим Ш. среди казаков под Москвой, в ополчении князя Пожарского: как видно из грамоты Пожарского, он пытался увлечь казаков на грабеж русских городов, но это ему не удалось.
{Брокгауз}
Шаховской, князь Григорий Петрович
любимец первого самозванца, назначенный в 1606 г. воеводою в Путивль, возмутил все северские города против царя Василия Шуйского, распустив молву, что Лжедмитрий жив. В 1607 году был отправлен в Каменную пустыню Кубенского озера, освобожден в 1609 г.
{Половцов}