(или Шателович, как он сам подписывался) — штаб-лекарь, инспектор Астраханской врачебной управы; род. в 1745 году и в 1761 г. вступил на службу аптекарским учеником в аптеку сухопутного шляхетского кадетского корпуса. Пробыв здесь около года, он перешел лекарским учеником в С.-Петербургский генеральный сухопутный госпиталь; в 1766 г. по экзамену произведен был в подлекари и в том же году отправлен в Саратов для пользования колонистов. В 1770 году он был произведен в лекари и назначен в Моздокский батальон на Кавказ. На Кавказе он служил в течение 27-ми лет, причем беспрерывно участвовал в кавказских военных действиях. В 1771 г. он принимал участие в походе для усмирения осетин, в 1772 г. участвовал в действиях против кубанских племен, а в 1772—1774 г. — в действиях против кабардинцев). Затем он был переведен в Кизляр к карантинному дому (1775 г.), а в 1788 году произведен в штаб-лекаря и назначен корпусным штаб-лекарем в Кавказский корпус. Во время персидского похода (1790 г.) ему было поручено заведование всей медицинской частью в сухопутном лагере и, несмотря на неблагоприятные климатические условия и тягости похода, он не допустил чрезмерной смертности в войсках. Он также участвовал и во втором персидском походе до Дербента и Баку, а при штурме Анапы (1796—1797) устроил полковые и батальонные лазареты и сопровождал от этой крепости до кавказской линии транспорт из 500 трудно больных и раненых, причем, несмотря на чрезмерную жару, из всего транспорта умерло только 13 человек. В 1797 году он был переведен оператором в астраханскую врачебную управу, причем ему был поручен надзор за военно-медицинской службой на флангах Кавказской линии, в особенности же в пограничных кавказских крепостях: Кизляре и Георгиевске. Посещая часто Кизляр, Шатилович обратил внимание на различные, ни на чем не основанные, стеснения и запрещения из гигиенических соображений, вредно отражавшиеся на промышленности страны, и потому обратился к главному директору медицинской коллегии барону А. И. Васильеву с письмом, в котором просил отменить все эти запрещения, доказывая их неосновательность (посев "Сарацынского пшена и хлопчатой бумаги). Кроме того, он указывал на необходимость учредить для кочующих в астраханской степи калмыков "осповую гофшпиталь", так как последние "по легконравию и суеверию своему бросают во время оспы не токмо посторонних, но и своих детей имея беспримерное отвращение к сей болезни". Наконец, он обратил внимания на воду Кислого Колодца (теперешний Кисловодск), и просил построить у колодца укрепление для безопасности тем, "коим водою пользоваться нужно будет". Барон А. И. Васильев доложил это письмо в подлиннике императору Павлу I-му, который приказал тщательно рассмотреть "все изъясненные в письме оператора Шатиловича обстоятельства", а его самого пожаловать в коллежские советники. Упомянутые выше запрещения, стеснявшие местную промышленность в Кизляре, вскоре были отменены, оспенный же дом для калмыков был построен только в 1800 г. Надзор Шатиловича за медицинской службой на флангах кавказской линии продолжался до начала 1798 г., когда он получил должность инспектора Астраханской врачебной управы.
Я. Чистович, "Очерки из истории русских медицинских учреждений XVIII столетия", стр. 52—63, 68, 75; его же "История первых медицинских школ в России", стр. 610.
П. Гуревич.
{Половцов}