Шешковский Степан Иванович

Найдено 3 определения

Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] Время: [современное]

Шешковский (Степан Иванович) - известный сыскных дел мастер. Родился в 1727 г. (по другим, менее достоверным сведениям - в 1720 г.). Его отец был приказным, дослужившийся до места полицеймейстера города Коломны. Шешковский научился дома грамоте, чтобы пойти по стопам отца. Когда в 1736 г. был подтвержден указ о присылке детей в герольдмейстерскую контору для учения, "кто к чему охоту имеет", старик Шешковский отправил и своего сына, который и был помещен в греко-латинскую школу; но в 1737 г. она сгорела, и Шешковский был взят домой. В 1738 г. Шешковский был определен на службу, 11 лет от роду, в сибирский приказ, где в 1740 г. находился "при делах в тайной канцелярии"; затем копиист Шешковский, по указу Сената, был взят в контору (московскую) тайных розыскных дел. Граф Алексей Иванович Шувалов, сделавшись правителем канцелярии тайных розыскных дел, перевел Шешковского к себе, и в 1754 г. рекомендовал его Сенату на должность протоколиста. В 1757 г. граф доносил лично государыне Елизавете Петровне про "добропорядочные при важных делах и примерные труды" Шешковского, вследствие чего он был назначен секретарем в тайную канцелярию. Когда Екатерина II , взамен уничтоженной Петром III тайной канцелярии, учредила тайную экспедицию, состоявшую при 1-м департаменте Сената, Шешковский поступил туда на службу обер-секретарем и начал улучшать свое финансовое положение покупкой деревенек. Понемногу ревностное служение Шешковского приближает его к Екатерине II, и она поручает ему все крупные сыски, потому что, как выразилась она, посылая его по делу Пугачева в Москву, он "особливый дар имеет с простыми людьми и всегда весьма удачно разбирал и до точности доводил трудные разбирательства". Наибольший расцвет деятельности Шешковского - восьмидесятые года. Он производил следствие по делу Н. Пассек, иркутского наместника Якобия, Радищева , Новикова , Невзорова и Колокольникова и создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Пытка была уничтожена, но кнут существовал, и сама Екатерина II указывала на его благодетельную силу. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из рук Шешковского. В то же время Шешковский усердно посещал церковь, даже допрос производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал акафист сладчайшему Иисусу и Божией Матери. Понятно, какую ненависть питали к нему все, начиная с простого народа и кончая царедворцами, перед которыми Шешковский часто унижался, но иногда прибегал и к угрозам, прикрываясь близостью к государыне. Известна, например, унизительно-заискивающая переписка главнокомандующего московского, князя Прозоровского , с Шешковским по делу Новикова. Умер Шешковский в 1793 г. Г. Лучинский.

Источник: Биографический словарь. 2008

ШЕШКОВСКИЙ Степан Иванович

1727–1794). Оберсекретарь Тайной экспедиции при Правительствующем сенате в 1767–1790 гг.; фактический руководитель ведомства политического сыска России с начала 1760х гг. Печально знаменитый в Екатерининскую эпоху Степан Шешковский, которого Пушкин заклеймил «домашним палачом кроткой Екатерины», родился в семье коллежского регистратора. Отец отдал его в греколатинскую школу, но поскольку он учился там только до 10летнего возраста, то образование получил самое поверхностное. Первоначально отец пристроил его на службу в Сибирский приказ, где с 1740 г. он числится среди приказных недорослей. Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба мелкого чиновника, находившегося отнюдь не в гуще политических событий, если бы его отец не был лично знаком с самим главой Канцелярии тайных розыскных дел А.И. Шуваловым, приближенным императрицы Елизаветы Петровны. В 1752 г. старший Шешковский по своим делам едет в Петербург, где останавливается в доме Шувалова, и в том же году его сына назначают на должность архивариуса столичного ведомства политического сыска. А.И. Шувалов остался доволен усердием своего подчиненного и менее чем через два года, в феврале 1754 г., доносит в Сенат, что «в Канцелярии тайных розыскных дел имеется архивариус Степан Шешковский, безпорочно и состояния доброго и во исполнении важных дел поступает добропорядочно и ревностно, почему и достоин быть он, Шешковский, протоколистом». Сенат утвердил представление. Должность протоколиста была достаточно важной в этом ведомстве, поскольку требовала умения точно и сжато изложить в протоколе содержание допроса и на его основе грамотно составить подаваемые вышестоящим лицам вплоть до самой императрицы «экстракты» и проекты приговора по делу. Одновременно она давала богатый опыт ведения допросов. Шешковский вкладывает в работу на новом поприще всю душу, и через три года о его усердной службе начальник докладывает самой Елизавете Петровне. Примерная старательность была оценена, и императрица «всемилостивейше пожаловать соизволила». С этого времени Шешковский начинает делать личные доклады по наиболее важным делам самой государыне. Смерть в 1761 г. Елизаветы Петровны и ликвидация ее преемником Канцелярии тайных розыскных дел не остановила его карьеры, и 25 февраля 1762 г. Шешковский становится секретарем в учрежденной Петром III Тайной экспедиции при Правительствующем сенате. Свержение и смерть императора также не поколебали его положения, поскольку Екатерина II остро нуждалась в политическом сыске и опытных кадрах для его ведения. В 1763–1764 гг. он активно участвует в расследованиях по делам митрополита Арсения Мацеевича и Мировича. За проявленное усердие в апреле 1764 г. получает чин надворного советника и завоевывает полное доверие новой императрицы. Связь с государыней, стремившейся постоянно быть в курсе расследования политических преступлений и давать по ним собственные указания, он чаще всего поддерживает через своего непосредственного начальника генералпрокурора Сената А.А. Вяземского или статссекретаря Екатерины, хотя неоднократно делает ей и личные доклады. П.А. Радищев, сын автора знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву», попавшего за него в Тайную экспедицию и там познакомившегося с фактической главой этого зловещего учреждения, описывает его со слов отца так: «Низкий происхождением, воспитанием и душевными качествами, Шешковский был грозою столицы... ему была препоручена Тайная канцелярия, и этот Великий инквизитор России исполнял свою должность с ужасною аккуратностью и суровостью. Он действовал с отвратительным самовластием и суровостью, без малейшего снисхождения и сострадания. Шешковский сам хвалился, что знает средство вынуждать признания; а именно, он начинал тем, что допрашиваемое лицо хватит палкой под самый подбородок, так что зубы затрещат, а иногда и повыскакивают... Всего замечательнее то, что Шешковский обращался таким образом только с знатными особами, ибо простолюдины были отдаваемы на расправу его подчиненным... Наказание знатных особ он исполнял собственноручно. Розгами и плетьми он сек часто. Кнутом он сек с необыкновенной ловкостью, приобретенной частым упражнением». По самым приблизительным подсчетам современников, он за долгие годы своей службы высек не менее двух тысяч человек. Среди них были генералы и даже дамы, хорошо известные в обществе. Согласно слухам, среди последних особ пострадали Елизавета Петровна Дивова (урожденная графиня Бутурлина) и Анна Алексеевна Турчанинова (урожденная графиня Эльмпт). С помощью Шешковского императрица жестоко расправлялась с теми придворными дамами, которые осмеливались отпускать шутки по ее поводу или обсуждать женские достоинства самой государыни. При всем этом «домашний палач» отличался крайней набожностью и ханжеством. Комната для истязаний в Тайной экспедиции была увешана иконами, а когда Шешковский вел допрос, то в его устах непрерывно звучали библейские тексты. Когда же по его приказу людей начинали сечь или пытать, то под их крики и стоны он с особенным умилением начинал петь акафист Сладчайшему Иисусу или Божьей Матери. Исправно исполняя свое кнутобойное ремесло, он стремился сделать так, чтобы ни одно многолюдное сборище в столице не прошло без его надзора. Историк П.Ф. Карабанов писал, что Шешковский «везде бывал, часто его встречали там, где и не ожидали. Имея, сверх того, тайных лазутчиков, он знал все, что происходило в столице: не только преступные замыслы или действия, но и даже вольные и неосторожные разговоры». Такая старательность не могла остаться незамеченной, и 4 января 1767 г. он производится в коллежские советники и уже официально получает должность оберсекретаря Тайной экспедиции при Сенате. Почти за полтора десятилетия ревностной службы Шешковский стал хорошо известен Екатерине II, и когда наконец был схвачен Е. Пугачев, не было сомнений, кого назначить для допроса самозванца. С этой целью Шешковский командируется императрицей в Москву. По прибытии в Москву Шешковский первым делом явился к М. Н. Волконскому и получил от него последние сведения по поводу предводителя мятежников. 5 ноября 1774 г. в 9 часов утра в старую столицу привезли Пугачева, которого поместили на Монетном дворе и приковали к стене надежными цепями. Уже через час к нему явились Волконский и Шешковский. После первого допроса, продолжавшегося до двух часов дня, формальный глава следствия уехал, поручив всю черновую работу своему старательному помощнику. Первоначально оберсекретарь Тайной экспедиции полагал окончить дело за 60–70 часов, однако не смог уложиться в этот срок. Составляя донесение Екатерине II на четвертый день непрерывных допросов, князь Волконский сообщал императрице, что допрос Пугачева окончить, «по пространству его гнусной истории и скаредных его злых деяний», никак не удается и в лучшем случае он завершится дня через два. Отвергая упреки в излишней медлительности, он рисует картину «напряженного труда» следственной комиссии: «Шешковский, всемилостивейшая государыня, пишет день и ночь злодеев гисторию, но окончить еще не мог». Несмотря на прогнозы Волконского и самого исполнителя, следствие в действительности затянулось на месяц. Императрица все это время находилась в курсе процесса и направляла его в нужное русло. На основании собранных Шешковским сведений суд над Пугачевым состоялся в Москве 29–31 декабря 1774 г. и приговорил его к смерти. Казнь состоялась 10 января следующего года. За активнейшее участие в следствии по делу Пугачева Шешковский удостаивается чина статского советника. По возвращении в СанктПетербург фактический глава Тайной экспедиции занимается привычными розыскными и «воспитательными» обязанностями. Наибольшую известность в послепугачевскую эпоху получили его расследования по делу Натальи Пассек, ради которого он вновь ездил в Москву; по книге Радищева, по делам секретаря Коллегии иностранных дел надворного советника Вальва, обвиненного в шпионаже; просветителя Новикова и студентов Невзорова и Колокольникова. За эти и многие другие дела Шешковский в 1781 г. производится в чин действительного статского советника и получает орден Св. Владимира 2й степени, в 1791 г. – «при особо порученных от ея императорского величества делах» – чин тайного советника. Сохранились описания внешности «домашнего палача» Екатерины II. Наиболее подробное принадлежит майору Бехтереву, побывавшему «в гостях» у фактического руководителя Тайной экспедиции: «За столом, заваленным грудами бумаг между двух восковых свечей, я разглядел прямо сидевшую против меня добродушную фигуру невысокого, сгорбленного, полного и кротко улыбавшегося старика. Ему было под семьдесят лет. В таком роде я встречал изображения некоторых, прославленных тихим правлением, римских пап. Жирный, в мягких складочках, точно взбитый из сливок, подбородок был тщательно выбрит, серые глаза глядели вяло и сонно; умильные, полные губы, смиренно и ласково сложенные, казалось, готовы были к одним ободряющим привет и ласку словам. Белые сквозящие жиром руки в покорном ожидании были сложены на животе...» Однако эта неказистая фигурка внушала трепет окружающим, великолепно осведомленным о творимых им делах. Когда, например, А.Н. Радищеву при аресте сказали, что его делом будет заниматься Шешковский, тот упал в обморок. А когда Шешковский передал автору «Путешествия из Петербурга в Москву» слова императрицы о том, что она считает его «бунтовщиком хуже Пугачева», и показал орудия пыток, тот был морально сломлен, немедленно признался и раскаялся во всем. Информируя Екатерину II о ходе следствия, Шешковский так оценивал состояние Радищева: «В себе иного не содержит, как он описал гнусность своего сочинения и кое он сам мерзит». Благодаря этому смертный приговор обвиняемому был заменен ссылкой в Сибирь.

Источник: Спецслужбы Российской Империи. 2010

Шешковский, Степан Иванович

— тайный советник, состоявший "при особо порученных от ее императорского величества делах", заведовавший Тайной канцелярией. Родился в 1727 г., 20 ноября, в Петербурге, где отец его в то время служил канцеляристом в Правительствующем Сенате. В ранние детские годы отец Шешковского стал обучать его грамоте; когда же в мае 1736 года последовал Высочайший указ, чтобы "офицером, дворянским и против всякого звания служилым и подьяческим детям от семи лет и выше, явиться в С.-Петербурге у герольдмейстера и малолетних записывать в школы и обучать грамоте и прочим наукам, кто к чему охоту возымеет", то Ш. был отправлен в коллегию экономии для определения в греко-латинскую школу, и как умевший уже читать и писать, обучался латинскому языку. В следующем году большой пожар уничтожил строения греко-латинской школы и занятия были прекращены на довольно большой срок, а еще через год Ш. был определен на службу в Сибирский приказ в число приказных недорослей. В 1740 г. Ш. находился "при делах в Тайной канцелярии". Впрочем, два года спустя он снова числится копиистом Сибирского приказа, так что следует предположить, что вышеупомянутое нахождение при делах Тайной канцелярии было лишь временной командировкой. Однако служить в Сибирском приказе в канцелярии набора драгунских лошадей Ш. не желал и 10 февраля 1743 г. он скрылся, уехав самовольно в Петербург. Узнав об этом, его начальство было сильно встревожено и принялось энергично его разыскивать. Между тем в Петербурге Ш. подготовил себе перевод в московскую контору тайных розыскных дел, состоявшийся в конце того же 1743 г., а затем возвратился в Москву. Сумев поправиться назначенному в Тайную канцелярию гр. А. И. Шувалову, он быстро двинулся по службе. В 1748 г. он был уже подканцеляристом московской конторы тайных розыскных дел, затем пере брался в Петербург, где вскоре занял должность архивариуса Тайной канцелярии. В 1754 г. по представлению гр. Шувалова Сенат назначает Ш. протоколистом той же канцелярии. Наконец еще три года спустя "за добропорядочные его при важных делах поступки и примерные труды" он был назначен секретарем в Тайную канцелярию императрицей Елизаветой Петровной по личному докладу гр. А. И. Шувалова. Прослужив секретарем Тайной канцелярии до уничтожения ее Петром III, 7 февраля, Ш. за это время успел приобрести настолько сильные связи, что даже самое уничтожение Тайной канцелярии послужило лишь ему на пользу — он был назначен секретарем Сената. Императрица Екатерина II, хотя и подтвердила по вступлении своем на престол указ об уничтожении Тайной канцелярии, но вслед за тем, без всякого указа, при Сенате возникла тайная экспедиция, ничем не уступавшая Тайной канцелярии. Приобретя уже давно репутацию ловкого сыщика, способного к тайным розыскам, Ш. явился весьма нужным человеком в первые годы царствования императрицы Екатерины II, когда возникло множество дел, требовавших услуг именно таких людей. Все это дало ему возможность вскоре сделаться известным самой императрице, которая и стала поручать ему производить розыски по важнейшим делам. Так в 1763 г. он находился при допросе Арсения Мацеевича, производившемся в присутствии самой Екатерины, гр. Орлова и генерал-прокурора Глебова. В следующем году он производил розыски по делу Мировича и за выказанные им в этом деле заслуги был произведен в надворные советники. Продолжая числиться в 1 департаменте Правительствующего Сената, Ш., кажется, с самого возникновения тайной экспедиции состоял при ней. Произведенный в 1767 г. в коллежские советники, Ш. в то время уже занимал должность обер-секретаря Правительствующего Сената и был вообще на виду, причем императрица Екатерина II настолько хорошо была осведомлена о его способностях и деятельности, что отзывалась о нем, как о чиновнике, имеющем "особливый дар производить следственные дела", почему после поимки Пугачева писала генерал-майору П. C. Потемкину, что отправляет к нему в Москву Ш., "который особливый дар имеет с простыми людьми и всегда весьма удачно разбирал и до точности доводил труднейшие разбирательства". Отправившись в начале октября 1774 г. в Москву, Ш. явился там кн. Волконскому, причем последний передал ему собственноручное письмо императрицы, заключавшее вероятно наставления к ведению предстоящего следствия. Как только привезли Пугачева (5 ноября того же года) в Москву, Ш. тотчас же пришлось приступить к делу. Работа осложнялась особенно тем, что императрица Екатерина II, непременно требовала, чтобы Пугачев был расспрошен "от дня рождения его" и чтобы было произведено в ясность и "досконально узнаны все кроющиеся плутни, от кого родились и кем производимы и вымышлены были". По свидетельству кн. Волконского Ш. "писал день и ночь злодеев историю", и в средине декабря следствие было окончено. Императрица осталась вполне довольна произведенным следствием, и главный следователь Ш. за свои труды в награду был произведен 8 декабря 1775 г. в статские советники. По свидетельству современников Ш. вместе с священником сопровождал Пугачева к месту казни. Не успев отдохнуть от работы во время следствия по Пугачевскому делу, Ш. вскоре вынужден был снова приняться за следствие. На этот раз порученное ему для расследование дело, хотя и не имело никакого политического интереса, но зато лично касалось Екатерины, а потому и считалось весьма важным. Оно заключалось в том, что в Петербурге стали появляться на императрицу карикатуры и пасквили. Ш. поручено было во что бы то ни стало разыскать их автора. В это время у Ш. в руках перебывало несколько придворных дам, причем некоторые из них, как например фрейлина гр. А. А. Эльмпт и гр. Е. П. Бутурлина были допрашиваемы с пристрастием. Затем Ш. было поручено, "слегка телесно наказать" генерал-майоршу M. Д. Кожину и произвести розыски еще по некоторым делам, что еще более приблизило его к Екатерине II, и 1 января 1781 г. она пожаловала его в действительные статские советники и сделала почти независимым от генерал-прокурора. Из других известных дел конца царствования Екатерины II, которые поручались Ш., укажем на его командировку в 1784 г. в Москву для допроса Натальи Пассек, просившей императрицу выслушать от нее очень важное дело. Затем в 1788 г. он производил следствие по доносу на иркутского наместника Якобия. В этом деле Ш. почему-то старался обвинить Якобия, и последний был оправдан, лишь благодаря энергичному заступничеству Державина. Наконец, в 1789 г. он допрашивал А. Н. Радищева, в следующем году производил следствие по делу секретаря государственной Коллегии иностранных дел надворного советника Вальца, обвинявшегося в сношениях с иностранными министрами, а еще через год производил следствие по делу Новикова и студентов Невзорова и Колокольникова. Все эти дела давали возможность Ш. отличиться пред Екатериной II, и последняя щедро награждала его труды по тайной экспедиции и пожаловала ему орден св. Владимира 2-ой степени, а в 1791 г. произвела в тайные советники. Последней для него наградой императрицы была пожалованная ему пенсия по 2000 рублей в год. Вообще положение Ш. при дворе было настолько влиятельное, что многие высшие государственные сановники нередко заискивали перед ним, добивались его дружбы. Зато люди независимые или смелые относились к нему с нескрываемым презрением. Так, обычным приветствием Потемкина Ш., был вопрос "каково кнутобойничаешь, Степан Иванович", на что последний неизменно подобострастно отвечал: "Помаленечку, ваша светлость". Сохранились рассказы о том, что Ш. приходилось не только подвергать пыткам других, но и на собственной спине испытать неоднократно все прелести быть высеченным. Так, А. Н. Соковнин утверждает, что С. И., будучи однажды пойман кадетами пажеского корпуса, был ими немилосердно высечен. Еще чаще, конечно, доставалось Ш. от отдельных смельчаков, которые, поймав его где-либо в укромном уголке, не раз сторицей воздавали ему за все испытанное в его застенке. Но зато там, где он чувствовал свою силу Ш. умел наводить страх. Одно имя его нередко пугало арестованных. Радищев, например, арестованный за свое сочинение "Путешествие из Петербурга в Москву" и привезенный к главнокомандующему в Петербурге гр. Я. А. Брюсу, когда услышал, что туда же явился человек "от Ш.", то при одном ненавистном для всей России имени этом упал в обморок. Ш. скончался в Петербурге 12 мая 1794 г. Тело его погребено на кладбище Александро-Невской лавры. Два месяца спустя после его смерти генерал-прокурор Самойлов уведомил вдову его, что ее императорское величество, помня ревностную службу покойного супруга ее, высочайшую свою милость соизволила продлить, и на оставшееся его семейство всемилостивейше повелела выдать ей с детьми десять тысяч рублей.

"Русская Старина" 1870 г. т. II, декабрь ст. П. А. Ефремова, 1872 г. т. V, 1784 г. август, 1875 г. т. XIII, 1879 г. июнь, и сентябрь. — "Русский Архив" 1866 г. № 2, ст. Н. В. Калачева, 1869 и 1876 гг. т. III. — "Исторический Вестник" 1885 г. т. XXII, декабрь, cт. А. Н. Корсика. — "Восемнадцатый Век", сборник П. Бартенева; кн. I, И. И. Дмитриев "Взгляд на мою жизнь" "Библиографические Записки" т. I, (1858 г.) "Русские Ведомости" 1882 г. № 23. — Рассказ "Сторожила", "Русский Вестник" 1858 г. № 23. — "Архив князя Воронцова" т. V. — "Сборник Императорского Русского Исторического Общества" т. II. — "Записки И. В. Лопухина". М. 1860 г. — "Записки Державина". — М. Н. Лонгинов "Новиков и Мартинисты" M. 1867 г. т. IV, приложение (18).

Е. Ястребцев.

{Половцов}

Шешковский, Степан Иванович

— известный сыскных дел мастер. Род. в 1727 г. (по другим, менее достоверным сведениям, — в 1720 г.). Его отец был приказный, дослужившийся до места полицеймейстера города Коломны. Ш. научился дома грамоте, чтобы пойти по стопам отца. Когда в 1736 г. был подтвержден указ о присылке детей в герольдмейстерскую контору для учебы, "кто к чему охоту имеет", старик Ш. отправил и своего сына, который и был помещен в греко-латинскую школу; но в 1737 г. она сгорела, и Ш. был взят домой. В 1738 г. Ш. был определен на службу, 11-ти лет от роду, в Сибирский приказ, где в 1740 г. находился "при делах в тайной канцелярии"; затем копиист Ш., по указу сената, был взят в контору (московскую) тайных розыскных дел. Граф Алексей Иванович Шувалов, сделавшись правителем канцелярии тайных розыскных дел, перевел Ш. к себе и в 1754 г. рекомендовал его сенату на должность протоколиста. В 1757 г. граф доносил лично государыне Елизавете Петровне про "добропорядочные при важных делах и примерные труды" Ш., вследствие чего он был назначен секретарем в тайную канцелярию. Когда Екатерина II, взамен уничтоженной Петром III тайной канцелярии, учредила тайную экспедицию, состоявшую при 1-м департаменте сената, Ш. поступил туда на службу, в 1767 г. был назначен обер-секретарем и начал улучшать свое финансовое положение покупкой деревенек. Понемногу ревностное служение Ш. приближает его к Екатерине II, и она поручает ему все крупные сыски, потому что, как выразилась она, посылая его по делу Пугачева в Москву, он "особливый дар имеет с простыми людьми и всегда весьма удачно разбирал и до точности доводил трудные разбирательства". Наибольший расцвет деятельности Ш. — восьмидесятые годы. Он производил следствие по делу Н. Пассек, иркутского наместника Якобия, Радищева, Новикова, Невзорова и Колокольникова и создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Пытка была уничтожена, но кнут существовал, и сама Екатерина II указывала на его благодетельную силу. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из рук Ш. В то же время Ш. усердно посещал церковь, даже допрос производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал акафист сладчайшему Иисусу и Божьей Матери. Понятно, какую ненависть питали к нему все, начиная с простого народа и кончая царедворцами, перед которыми Ш. часто унижался, но иногда прибегал и к угрозам, прикрываясь близостью к государыне. Известна, например, унизительно-заискивающая переписка главнокомандующего московского, князя Прозоровского, с Ш. по делу Новикова. Умер Ш. в 1793 г.

Г. Лучинский.

{Брокгауз}

Источник: Большая русская биографическая энциклопедия. 2008