1878-1976), политический деятель. Один из лидеров правого крыла 2-4-й Государственной думы. В 1917 член Временного комитета Государственной думы; принимал вместе с А. И. Гучковым отречение Николая II от престола. После октября 1917 участвовал в создании белой Добровольческой армии. С 1920 в эмиграции. В 1944 арестован в Югославии, вывезен в СССР, дo 1956 в заключении за антисоветскую деятельность. В 1960-х гг. призвал эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР. Воспоминания: "Дни" (1925), "1920-й год" (1927) и др.
Шульгин Василий Витальевич
ШУЛЬГИН Василий Витальевич
Источник: История отечества. Энциклопедический словарь. 1999
ШУЛЬГИН Василий Витальевич
(1878-1976) Полит. деятель, публицист. Окончил юрид. ф-т Киевского ун-та (1900). С 1905 сотр., с 1913 ред. газ. «Киевлянин». С 1907 депутат 2-й, 3-й, 4-й Гос. дум, монархист и убежденный националист. В 1917-18 один из рук. Белого движения, член Особого совещания при генерале А.Деникине, ред. газ. «Великая Россия». С 1918 жил в эмиграции в Англии и во Франции, с 1924 - в Белграде. В 1921 и 1925-26 нелегально посещал Сов. Россию. С 1924 член РОВС, в 1926-27 член редколлегии белградской газ. "Россия". В сер. 1930-ых от полит. деятельности отошел, жил в Югославии. В 1945 арестован и депортирован в СССР. Освобожден из заключения в 1956, жил во Владимире, занимался лит. деятельностью. Кн. на актуальные полит. темы «1920 год», «Дни» (1925), «Три столицы» (1927), «Что нам в них не нравится» (1930), «Письма к русским эмигрантам» (1961) и др. произв. Автор кн. «Годы: Воспоминания бывшего члена Гос. думы» (издана в 1979).
Источник: Российские журналисты. 1000 ориентиров профессионального мастерства
ШУЛЬГИН Василий Витальевич
(1878–1976), русский политический деятель.
Монархист. Член Государственной думы (2–4 состава). Сподвижник П.А. Столыпина. В феврале 1917 принял из рук императора Николая II отречение от престола. После Октябрьской социалистической революции один из организаторов борьбы против Советской власти. По приговору советского суда был осужден за контрреволюционную деятельность. В заключении с 1944 по 1956 во Владимирской тюрьме, освобожден по возрасту. Призвал русскую эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР. Автор исторических воспоминаний «Дни», «1920‑й год». В 80 лет
(24. 11. 1958) закончил рукопись «Опыт Ленина», которую передал в архив КГБ СССР.
В рукописи «Опыт Ленина (Огненная страсть к Родине)» В.В. Шульгин пишет, что сожалеет, что не пришлось лично встретиться с В. И. Лениным, задуманное им считает грандиозным, а самого одним из «властителей мира». В.В. Шульгин пишет, что росло и крепло и, наконец, к 1927 г. достигло почти сказочной силы влияние Сталина. «Трудно найти в истории со времен Чингисхана властителя более могучего и абсолютного. Французский король Людовик ХIV говорил про себя:
– Государство – это я!
В его устах это была звонкая фраза, но если бы эти слова повторил Сталин, то это была бы сама действительность. Если Сталин наморщил брови, то это могло означать смерть многих людей и даже целых народов.
Если Сталин улыбнулся, то мог пролиться дождь милосердия. Если он задумался, то это могло быть нарождением всяких начинаний, вплоть до перемены географии и климата.
По мановению вождя появлялись озера, каналы, моря и вырастали, как грибы после дождя миллионные города. Пирамиды фараонов в свое время бывшие чудом единовластия, повторились при Сталине в ином виде, но в более грандиозных размерах. Была создана колоссальная военная промышленность, благодаря которой была отбита грозная атака Гитлера. В этой войне самодержавие Сталина достигло своего апогея, высшей точки. Разумеется, превосходные планы русских генералов и природное боевое могущество русского народа для меня вне сомнения. Но без исконной способности обожать своего монарха и повиноваться ему беспрекословно, каковую способность Сталин сумел воскресить в русском народе, Россия не выдержала бы удара Германии.
Это обожание Сталина и каменную веру в него я ясно мог ощутить, когда страна, где я жил (Югославия), была оккупирована, и я три месяца провел в ближайшем соприкосновении с советскими войсками». В.В. Шульгин пишет, что эта армия была оснащена тщательно подготовленной техникой, и вел ее вождь, в которого эти люди безоглядно, свято верили и готовы были за него лечь костьми. Сталин объявил войну с Гитлером Отечественной. Соединение всей власти в одних руках сыграло великую роль в истории русского народа.
Свою рукопись В.В. Шульгин заканчивал словами: «По истечении сорока лет вражда утихла. И обстоятельства повернулись так, что у меня появилось смутное желание как‑то включиться в опыт, как‑то приладиться к делу, которое делает моя родина. Этому доказательство настоящее мое произведение под заглавием «Опыт Ленина». То, что здесь написано, написано свободным пером. Так писать – мое призвание. Писать же несвободным пером я не могу, не умею; никогда не умел и на старости лет не научусь. Я действительно искренне желаю, чтобы он, опыт, был доведен до конца. Это нужно всем людям на земле, и доказательствам этой мысли посвящена моя настоящая книга».
Монархист. Член Государственной думы (2–4 состава). Сподвижник П.А. Столыпина. В феврале 1917 принял из рук императора Николая II отречение от престола. После Октябрьской социалистической революции один из организаторов борьбы против Советской власти. По приговору советского суда был осужден за контрреволюционную деятельность. В заключении с 1944 по 1956 во Владимирской тюрьме, освобожден по возрасту. Призвал русскую эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР. Автор исторических воспоминаний «Дни», «1920‑й год». В 80 лет
(24. 11. 1958) закончил рукопись «Опыт Ленина», которую передал в архив КГБ СССР.
В рукописи «Опыт Ленина (Огненная страсть к Родине)» В.В. Шульгин пишет, что сожалеет, что не пришлось лично встретиться с В. И. Лениным, задуманное им считает грандиозным, а самого одним из «властителей мира». В.В. Шульгин пишет, что росло и крепло и, наконец, к 1927 г. достигло почти сказочной силы влияние Сталина. «Трудно найти в истории со времен Чингисхана властителя более могучего и абсолютного. Французский король Людовик ХIV говорил про себя:
– Государство – это я!
В его устах это была звонкая фраза, но если бы эти слова повторил Сталин, то это была бы сама действительность. Если Сталин наморщил брови, то это могло означать смерть многих людей и даже целых народов.
Если Сталин улыбнулся, то мог пролиться дождь милосердия. Если он задумался, то это могло быть нарождением всяких начинаний, вплоть до перемены географии и климата.
По мановению вождя появлялись озера, каналы, моря и вырастали, как грибы после дождя миллионные города. Пирамиды фараонов в свое время бывшие чудом единовластия, повторились при Сталине в ином виде, но в более грандиозных размерах. Была создана колоссальная военная промышленность, благодаря которой была отбита грозная атака Гитлера. В этой войне самодержавие Сталина достигло своего апогея, высшей точки. Разумеется, превосходные планы русских генералов и природное боевое могущество русского народа для меня вне сомнения. Но без исконной способности обожать своего монарха и повиноваться ему беспрекословно, каковую способность Сталин сумел воскресить в русском народе, Россия не выдержала бы удара Германии.
Это обожание Сталина и каменную веру в него я ясно мог ощутить, когда страна, где я жил (Югославия), была оккупирована, и я три месяца провел в ближайшем соприкосновении с советскими войсками». В.В. Шульгин пишет, что эта армия была оснащена тщательно подготовленной техникой, и вел ее вождь, в которого эти люди безоглядно, свято верили и готовы были за него лечь костьми. Сталин объявил войну с Гитлером Отечественной. Соединение всей власти в одних руках сыграло великую роль в истории русского народа.
Свою рукопись В.В. Шульгин заканчивал словами: «По истечении сорока лет вражда утихла. И обстоятельства повернулись так, что у меня появилось смутное желание как‑то включиться в опыт, как‑то приладиться к делу, которое делает моя родина. Этому доказательство настоящее мое произведение под заглавием «Опыт Ленина». То, что здесь написано, написано свободным пером. Так писать – мое призвание. Писать же несвободным пером я не могу, не умею; никогда не умел и на старости лет не научусь. Я действительно искренне желаю, чтобы он, опыт, был доведен до конца. Это нужно всем людям на земле, и доказательствам этой мысли посвящена моя настоящая книга».
Шульгин, Василий Витальевич
(р. 1878) — публицист, политический деятель царской России. Крупный помещик Волынской губ. Окончил юридический факультет Киевского ун-та. Депутат 2-й, 3-й и 4-й Гос. дум от Волынской губ. Во 2-й Гос. думе — лидер крайних правых (черносотенцев), в 3-й — один из руководителей националистов; ярый сторонник политики Столыпина, идеолог крупных помещиков-дворян быв. Юго-Зап. края. Сотрудник, а затем редактор реакционной газеты "Киевлянин", основанной отцом Ш. В 4-й Гос. думе после раскола фракции националистов становится во главе фракции "прогрессивных националистов". Во время империалистской войны вступает вместе со своей фракцией в оппозиционный "прогрессивный блок" и выступает в Думе с оппозиционными речами. Во время Февральской революции — член Временного исполнительного комитета Государственной думы. Стремясь спасти монархический строй и династию Романовых, вместе с А. И. Гучковым убеждал Николая II отречься от престола в пользу сына. С осени 1917 — руководитель "Русского национального союза" в Киеве. После Октябрьской революции принимал участие в различных организациях монархической контрреволюции, работал в деникинском стане в качестве члена "Особого совещания"; редактировал (1919—20) монархическую газету "Великая Россия", Разочаровавшись в деникинщине и врангелевщине, после их разгрома написал воспоминания "Дни", в которых дал картину полного разложения белой "Грабь-армии", показал ярко классовый характер деникинской политики, признал крушение "белой идеи". В эмиграции сотрудничал в журн. Струве "Русская мысль". В 1926 нелегально побывал в СССР и описал свои впечатления в кн. "Три столицы"; несмотря на лютую ненависть к пролетарской революции, Ш. принужден был признать громадные достижения Сов. власти после гражданской войны.
Шульгин,
Василий ВитальевичРод. 1878, ум. 1976. Политик, публицист, один из вдохновителей Белого движения. Выпускник юридического факультета Киевского университета (1900). Сотрудник и редактор газеты "Киевлянин" (с 1911 г.), "Россия" (1918). Депутат Второй, Третьей и Четвертой Государственных Дум (фракция русских националистов и умеренных правых). Вместе с А. И. Гучковым принял отречение императора Николая II (2 марта 1917 г.). Входил в "Лигу русской культуры". С октября 1917 г. глава "Русского национального союза", участник формирования Добровольческой армии (1918), член врангелевского "Русского совета" (1920, Константинополь). В 1920 г. эмигрировал. Состоял в Русском общевоинском союзе (с 1924 г.) и Национально-трудовом союзе нового поколения (с 1933 г.). В 1944 г. арестован советской контрразведкой, доставлен в Москву. По приговору советского суда отбывал во Владимирской тюрьме 25-летний срок заключения. После освобождения идеологически сотрудничал с советскими властями. Автор исторического романа "Приключения князя Воронецкого" (1-я ч. 1914, 2-я ч. 1934), статей, мемуарных очерков ("1920", "Дни"), книг "Три столицы: Путешествие в красную Россию" (Париж, 1927), "Что нам в них не нравится: Об антисемитизме в России" (1929), "Письма к русским эмигрантам" (сборник статей, 1961), "Годы: Воспоминания бывшего члена Государственной Думы" (1979, с купюрами).
Шульгин Василий Витальевич
1878-1976 гг.) - политический деятель, публицист. Родился в Киеве в семье профессора истории Киевского университета. Окончил 2-ю Киевскую гимназию и юридический факультет Киевского университета (1900 г.). Еще со студенческих лет являлся антисемитом, но был против еврейских погромов. С 1907 г. посвятил себя целиком политической деятельности. Являлся депутатом II - IV Государственных дум от Волынской губернии. В Думе скоро стал одним из лидеров правых - монархической группы националистов-прогрессистов и одним из лучших ораторов. Приветствовал разгон II Думы, называл ее "думой народного гнева и невежества". В III Думе поддерживал П.А. Столыпина и его реформы, выступал за суровые меры в отношении революционеров, отстаивал идею введения смертной казни. В 1914 г. ушел добровольцем на фронт был ранен. Неготовность русской армии к войне, отступление армии в 1915 г. потрясли его. В Думу вернулся решительным противником правительства. В августе 1915 г. в Государственной думе был избран Прогрессивный блок, который ставил свой задачей создание правительства, ответственного перед Думой. В.В. Шульгин был избран в руководство Прогрессивного блока. С трибуны Государственной думы он призывал "бороться с властью до тех пор, пока она не уйдет". 27 февраля 1917 г. в Таврический дворец, где заседала Дума, ворвалась революционная толпа. Позже В.В. Шульгин передаст ощущения того момента: "Солдаты, рабочие, студенты, интеллигенты, просто люди... Они залили растерянный Таврический дворец. ...Но сколько их ни было - у всех было одно и то же лицо: гнусно - животно - тупое или гнусно - дьявольски - злобное... Пулеметов - вот чего мне хотелось". 27 февраля 1917 г. Советом старейшин Думы В.В. Шульгин был избран во Временный комитет Государственной думы, который брал на себя функции правительства. Временный комитет принял решение, что император Николай II должен немедленно отречься от престола в пользу сына Алексея при регентстве его брата великого князя Михаила Александровича. 2 марта к царю в Псков для переговоров
Временный комитет направил В.В. Шульгина и А.И. Гучкова. Но Николай II подписал Акт об отречении от престола в пользу брата великого князя Михаила Александровича. 3 марта В.В. Шульгин принимал участие в переговорах с великим князем Михаилом Александровичем, в результате которых тот отказался принимать престол до решения Учредительного собрания. 26 апреля 1917 г. В.В. Шульгин признавался: "Не скажу, что вся Дума целиком желала революции; все это было бы неправдой....Но, даже не желая этого, мы революцию творили". В.В. Шульгин всячески поддерживал Временное правительство, но, видя его неспособность навести порядок в стране, в начале октября 1917 г. переехал в Киев. Там он возглавил "Русский национальный союз". После Октябрьской революции В.В. Шульгин создал в Киеве подпольную организацию "Азбука" с целью борьбы с большевизмом. В ноябре-декабре 1917 г. отправился на Дон в Новочеркасск, участвовал в создании белой Добровольческой армии. Видя разложение белого движения, писал: "Белое дело начиналось почти что святыми, а кончили его почти что разбойники". С конца 1918 г. редактировал газету "Россия", потом "Великая Россия", воспевая монархические и националистические принципы и чистоту "белой идеи". После окончания гражданской войны эмигрировал. В 1925-1926 гг. нелегально прибыл в Россию, побывал в Киеве, Москве, Ленинграде.
Посещение СССР описал в книге "Три столицы", свои впечатления подытожил словами: "Когда я шел туда, у меня не было родины. Сейчас она у меня есть". С 30-х гг. жил в Югославии. В 1937 г. отошел от политической деятельности. Когда в 1944 г. советские войска вступили на территорию Югославии, В.В. Шульгин был арестован и препровожден в Москву. За "враждебную коммунизму и антисоветскую деятельность" он был приговорен к 25 годам заключения. Срок отбывал во Владимирской тюрьме, работал над воспоминаниями. После смерти И.В. Сталина в период широкой амнистии политзаключенных в 1956 г. был освобожден, поселился во Владимире. В 1960-х гг. призывал эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР. В 1965 г. он снялся в документальном фильме "Перед судом истории": В.В. Шульгин, сидя в Екатерининском зале Таврического дворца, где заседала Государственная дума, отвечал на вопросы историка. Был гостем XXII съезда КПСС (октябрь 1961 г.), на котором была принята новая Программа партии - программа строительства коммунизма. Его перу принадлежат воспоминания: "Дни" (1925 г.), "1920-й год" (1921 г.), "Три столицы" (1927 г.), "Приключения князя Воронецкого" (1934 г.).
Временный комитет направил В.В. Шульгина и А.И. Гучкова. Но Николай II подписал Акт об отречении от престола в пользу брата великого князя Михаила Александровича. 3 марта В.В. Шульгин принимал участие в переговорах с великим князем Михаилом Александровичем, в результате которых тот отказался принимать престол до решения Учредительного собрания. 26 апреля 1917 г. В.В. Шульгин признавался: "Не скажу, что вся Дума целиком желала революции; все это было бы неправдой....Но, даже не желая этого, мы революцию творили". В.В. Шульгин всячески поддерживал Временное правительство, но, видя его неспособность навести порядок в стране, в начале октября 1917 г. переехал в Киев. Там он возглавил "Русский национальный союз". После Октябрьской революции В.В. Шульгин создал в Киеве подпольную организацию "Азбука" с целью борьбы с большевизмом. В ноябре-декабре 1917 г. отправился на Дон в Новочеркасск, участвовал в создании белой Добровольческой армии. Видя разложение белого движения, писал: "Белое дело начиналось почти что святыми, а кончили его почти что разбойники". С конца 1918 г. редактировал газету "Россия", потом "Великая Россия", воспевая монархические и националистические принципы и чистоту "белой идеи". После окончания гражданской войны эмигрировал. В 1925-1926 гг. нелегально прибыл в Россию, побывал в Киеве, Москве, Ленинграде.
Посещение СССР описал в книге "Три столицы", свои впечатления подытожил словами: "Когда я шел туда, у меня не было родины. Сейчас она у меня есть". С 30-х гг. жил в Югославии. В 1937 г. отошел от политической деятельности. Когда в 1944 г. советские войска вступили на территорию Югославии, В.В. Шульгин был арестован и препровожден в Москву. За "враждебную коммунизму и антисоветскую деятельность" он был приговорен к 25 годам заключения. Срок отбывал во Владимирской тюрьме, работал над воспоминаниями. После смерти И.В. Сталина в период широкой амнистии политзаключенных в 1956 г. был освобожден, поселился во Владимире. В 1960-х гг. призывал эмиграцию отказаться от враждебного отношения к СССР. В 1965 г. он снялся в документальном фильме "Перед судом истории": В.В. Шульгин, сидя в Екатерининском зале Таврического дворца, где заседала Государственная дума, отвечал на вопросы историка. Был гостем XXII съезда КПСС (октябрь 1961 г.), на котором была принята новая Программа партии - программа строительства коммунизма. Его перу принадлежат воспоминания: "Дни" (1925 г.), "1920-й год" (1921 г.), "Три столицы" (1927 г.), "Приключения князя Воронецкого" (1934 г.).
Источник: Краткий исторический словарь. 2004
ШУЛЬГИН Василий Витальевич
1.01.1878— 2[15].02.1976), публицист, политический и общественный деятель, депутат II–IV Государственных Дум, активный участник право-монархического движения, в дальнейшем один из лидеров Всероссийского Национального Союза (ВНС). Родился в семье проф. истории Киевского ун-та В. Я. Шульгина (1822–1878), издававшего с 1864 газету «Киевлянин» (передовая статья первого номера которого заканчивалась словами: «Это край русский, русский, русский!»). Однако в год рождения Шульгина отец умер; мать вскоре вышла замуж за проф. Киевского ун-та, преподавателя политической экономии Д. И. Пихно (1853–1913), взявшего на себя редактирование «Киевлянина». Окончил 2-ю Киевскую гимназию (1895) и юридический ф-т Киевского ун-та (1900). Год проучился в Киевском политехническом ин-те. В 1902 отбывал воинскую повинность в 3-й саперной бригаде, вышел в запас в звании прапорщика полевых инженерных войск. После воинской службы уехал в Волынскую губ., где занимался сельским хозяйством. В 1905 записался добровольцем на Русско-японскую войну, но она закончилась, и Шульгина отправили в Киев, где, продолжая военную службу, он напрямую столкнулся с революционными беспорядками, в которых заметную роль играли революционеры-евреи, бывшие, по словам Шульгина, у «освободительного» движения за «офицерский корпус».
Свое отношение к революции позже высказал следующими словами: «Мы знали, что идет революция — беспощадная, жестокая, которая уже изрыгает хулу на все святое и дорогое, которая затопчет Родину в грязь, если сейчас же, не ожидая ни минуты долее, не дать ей... «в морду». Выйдя в отставку, поселился в деревне, продолжив занятия сельским хозяйством. Избирался земским гласным, стал ведущим журналистом «Киевлянина». На политической сцене Шульгин появился уже на откате революции в 1907. Толчком к политической деятельности для него послужило желание поляков провести в Гос. Думу от Киевской, Подольской и Волынской губ. только своих депутатов. Не желая допустить подобной ситуации, Шульгин принял активнейшее участие в предвыборной кампании во II Гос. Думу, всячески стараясь расшевелить равнодушных к политике местных жителей. Агитация принесла Шульгину популярность, и одним из кандидатов в депутаты оказался он сам. Был выбран в Гос. Думу II созыва от Волынской губ. (имел там 300 дес. земли), где присоединился к немногочисленным правым: В. М. Пуришкевичу, П. А. Крушевану, гр. В. А. Бобринскому, еп. Платону (Рождественскому) и др., став вскоре одним из лидеров правых в Гос. Думе. Деятельность II Думы, протекала в период, когда революционный террор был еще в разгаре, и введенные П. А. Столыпиным военно-полевые суды сурово и оперативно карали революционеров. Дума, состоящая преимущественно из представителей радикальнолевых и либеральных партий, кипела гневом на немилосердное подавление революции правительством. Наряду с Пуришкевичем Шульгин требовал публичного, во всеуслышание осуждения революционного террора либерально-левым большинством II Гос. Думы, однако Дума уклонилась от публичного осуждения революционных террористов.
Этому вопросу было посвящено одно из первых выступлений Шульгина. В разгар нападок на жестокость правительства он задал думскому большинству вопрос: «Я, господа, прошу вас ответить: можете ли вы мне откровенно и, положа руку на сердце, сказать: «А нет ли, господа, у кого-нибудь из вас бомбы в кармане?» И хотя в зале сидели лидеры эсеров, открыто одобрявших террор своих боевиков, а также либералы, которые так и не решились публично осудить революционный террор левых, на Шульгина «обиделись». Под крики левых «пошляк!» он был удален из зала заседаний и стал «печально знаменит» как «реакционер». Как оратор всегда выделялся подчеркнуто корректными манерами, говорил неторопливо, сдержанно, искренне, но почти всегда иронично и ядовито, за что даже удостоился своеобразного панегирика от Пуришкевича: «Твой голос тих, и вид твой робок,/ Но черт сидит в тебе, Шульгин,/ Бикфордов шнур ты тех коробок,/ Где помещен пироксилин!». Являлся убежденным сторонником Столыпина и его реформ, которые поддерживал всеми силами с думской кафедры и со страниц «Киевлянина». В III Гос. Думе был избран в Совет фракции правых. Активно работал в думских комиссиях. Почетный председатель одного из волынских отделов Союза Русского Народа, действительный член Русского Собрания (РС) в 1911–1913, одно время являлся тов. председателя Совета РС (до 28 янв. 1911). Принимал участие в заседаниях Главной Палаты Русского Народного Союза им. Михаила Архангела (РНСМА), являлся членом комиссии по составлению «Книги русской скорби» и «Летописи погромов смутных 1905–1907 годов». В 1909–1910 печатался в журнале РНСМА «Прямой путь» со статьями по национальному вопросу. С образованием ВНС вступил в его ряды. В 1912 вышел из фракции правых, присоединившись к фракции русских националистов. Член Главного Совета ВНС, член Киевского Клуба Русских Националистов. С 1911 редактор газеты «Киевлянин». После убийства П. А. Столыпина и связанного с ним кризиса ВНС поддержал его левое крыло, высказывавшееся за альянс с октябристами на платформе внутренней политики В. Н. Коковцова, выступавшего за умеренный в отношении либеральной общественности курс. Антисемит со студенческих лет. При этом осуждал еврейские погромы, имел особую позицию по ограничению евреев в правах, считая, что оно развращает полицию. Будучи солидарен с остальными правыми во взгляде на главенство евреев в революции 1905–1907, сделал собственные выводы, согласно которым правительство допустило крупную ошибку, не пойдя по пути постепенного дарования евреям равноправия: правительству следовало, считал Шульгин, «разгадать противника и во главу угла поставить еврейский вопрос. Манифест 17 октября этого не сделал, он даровал конституцию «русскому народу», но забыл упомянуть о еврейском равноправии. Это было больше, чем преступление, это была ошибка...». Осенью 1913, вразрез с позицией руководства ВНС, публично осудил «организаторов» дела Бейлиса и со страниц «Киевлянина» выступил с резкой критикой действий прокуратуры, протестуя против «обвинения целой религии в одном из самых позорных суеверий». За эту статью был приговорен к тюремному заключению на 3 мес.«за распространение в печати заведомо ложных сведений о высших должностных лицах», а номер «Киевлянина» от 27 сент. 1913 был конфискован.
Правые обвинили Шульгина в продажности и в измене правому делу. От судебного преследования его спасло только вмешательство Императора Николая II, который решил «посчитать дело не бывшим». В последующем, тема антисемитизма в России и собственного к нему отношения получила у Шульгина развитие в книге «Что нам в них не нравится...» (Париж, 1929). С началом Первой мировой войны добровольцем отправился на фронт. Служил в 166-м Ровенском пехотном полку в звании прапорщика. Участвуя в атаке, был ранен. Оправившись после ранения, продолжил службу в качестве начальника земского передового перевязочно-питательного отряда. Вернувшись к делам в IV Гос. Думе, был избран членом Особого совещания по обороне. Наряду с гр. В. А. Бобринским явился инициатором выделения из фракции русских националистов и умеренно-правых (ФНУП) «прогрессивно-национальной группы» (13 авг. 1915), вошедшей в состав оппозиционного правительству Прогрессивного блока. Был избран тов. председателя новой фракции, фактически, из-за частых отъездов Бобринского, возглавив прогрессивных националистов. Мотивировал свой выход из ФНУП непониманием большинством своих недавних софракционеров, «защищавшим неприкосновенность уклада русской жизни», задач выдвинутых войной, считая, что «интерес настоящей минуты превалирует над заветами предков». Находился в руководстве Прогрессивного блока, сблизившись с М. В. Родзянко, П. Н. Милюковым и др. либеральными деятелями. Оказавшись в стане врагов самодержавия, по-прежнему вполне искренне продолжал считать себя монархистом и черносотенцем, видимо забыв собственные выводы о революции 1905–1907, когда, по его же словам, «либеральные реформы только подзадорили революционные элементы, толкнули их на активные действия». В 1915 с трибуны Гос. Думы протестовал против ареста и осуждения по уголовной статье депутатов-большевиков, считая этот акт незаконным и «крупной государственной ошибкой». 3 нояб. 1916 выступил в Гос. Думе с речью, в которой подверг правительство критике, практически солидаризировавшись с громовой речью лидера кадетов П. Н. Милюковым «Глупость или измена?», произнесенной 1 нояб. 1916. 27 февр. 1917 был избран Советом старейшин, вставшей на путь революции Думы, во Временный комитет Гос. Думы (ВКГД). Комиссар Временного комитета Гос. Думы и Временного правительства над Петроградским телеграфным агентством. Свое отношение к февральским событиям позже выразил словами: «Пулеметов — вот чего мне хотелось». В то же время Шульгин признавал и свою вину в случившейся катастрофе: «Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции; это было бы неправдой... Но даже не желая этого, мы революцию творили... Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность». Принимал участие в составлении списка министров Временного правительства, а также целей его программы. После решения ВКГД о необходимости немедленного отречения Императора Николая II от престола в пользу Наследника, эта задача была возложена на Шульгина и лидера октябристов А. И. Гучкова, которые 2 марта 1917 выехали в Псков, где находился в это время Государь, и приняли у него отречение. Сам Шульгин, трагически воспринимая падение монархии, тем не менее, считал, что отречение дает шанс на спасение монархии и Династии. Участвовал в переговорах с вел. кн. Михаилом Александровичем, в результате которых он отказался воспринять престол до решения Учредительного Собрания.
Участник заседания Гос. Думы всех созывов (27 апр. 1917), частных совещаний Гос. Думы, частного совещания общественных деятелей в Москве (10 авг. 1917), на котором вошел в состав бюро по организации общественных сил. Выступал на Государственном совещании в Москве (12–15 авг. 1917), требовал «неограниченной власти», сохранения смертной казни, запрещения выборных комитетов в армии, недопущения автономии Украины. 30 авг. 1917 был арестован при очередном посещении Киева Комитетом охраны революции как редактор «Киевлянина», но вскоре был освобожден. В окт. 1917 переехал в Киев, где возглавил Русский национальный союз. Публично отказался от участия в работе Предпарламента, однако был выдвинут Монархическим союзом Южного берега Крыма своим кандидатом на выборах в Учредительное Собрание. С марта 1918 по янв. 1920 возглавлял нелегальную секретную организацию под названием «Азбука», в которую входили как штатские, так и офицеры. Целями организации провозглашались выяснение политических настроений солдат, офицеров и населения городов Киева и Одессы, борьба с большевизмом, верность союзникам и приверженность монархии.«Азбука» занималась политической разведкой, вербовала офицеров в Белую армию.
Считая большевизм национальной катастрофой, отзывался о нем следующим образом: «Это не более как грандиозная и в высшей степени тонкая немецкая провокация, проводимая при помощи русско-еврейской банды, одурачившей несколько тысяч русских солдат и рабочих». О начавшейся гражданской войне в одном из частных писем писал: «Очевидно нам не нравилось, что у нас не средние века. Мы сто лет делали революцию... Теперь добились: царит средневековье... Теперь семьи вырезываются до пня... и брат отвечает за брата». В мае-июне 1918 сотрудничал с Национальным центром. На страницах продолжавшего выходить «Киевлянина» боролся с парламентаризмом, с украинским национализмом и сепаратизмом. В нояб.-дек. 1917, побывав в Новочеркасске, Шульгин принял активное участие в формировании Добровольческой армии. Категорически выступал против какого-либо соглашения с немцами, был возмущен заключенным большевиками Брестским миром. С приходом в Киев немцев (февр. 1918), в знак протеста отказался издавать «Киевлянин», в последнем номере которого обращался к немцам со словами: «Мы— ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем, до тех пор, пока идет война». Исходя из этих взглядов, ориентировался на страны Антанты, от которых ожидал помощи Белому движению. В авг. 1918 Шульгин приехал к ген. А. И. Деникину, где разработал «Положение об Особом совещании при Верховном руководителе Добровольческой армии» и составил список Совещания. Издавал газету «Россия» (затем «Великая Россия»), в которой воспевал монархические и националистические принципы (кандидатом на престол видел вел. кн. Николая Николаевича), выступал за чистоту «Белой идеи», сотрудничал с деникинским Осведомительным агентством (Освагом). Отстаивая монархический принцип, в одной из своих газетный статей отмечал, что «только монархисты в России умеют умирать за Родину». Однако принять монархическую идею (даже в конституционном варианте, за который в то время выступал Шульгин) в качестве знамени Белого движения генералы не решились. В 1920 Шульгин вместе с белогвардейскими отрядами, пытавшимися пробиться через Днестр, покинул Крым. Перебравшись в Румынию, в числе других солдат и офицеров Шульгин был разоружен и выдворен за пределы румынской территории. Вернувшись в уже «красную» Одессу, Шульгин проживал там на нелегальном положении до июля 1920, затем выехал в Крым, в армию П. Н. Врангеля. Затем он вновь оказался в Румынии, откуда выехал в Константинополь. После окончания гражданской войны находился в эмиграции (Турция, Болгария, Югославия, Польша, Франция). С 1923 Шульгин являлся членом Русского Общевоинского Союза, созданного генералом П. Н. Врангелем, поддерживал контакты с начальником врангелевской контрразведки Е.К.Климовичем, выполняя его поручения.
В сер. 1920-х стал объектом искусной провокации советской разведки, создавшей специальную организацию «Трест», выдававшую себя за монархическую. По заданию Климовича Шульгин связался с руководством «Треста» и осенью 1925 нелегально перешел границу СССР. В 1925–1926 совершив «секретную», как он думал, поездку в СССР, посетив в сопровождении агентов «Треста» Киев, Москву и Ленинград, написал книгу «Три столицы», в которой восхвалял силу подпольных монархических групп СССР. После раскрытия этой операции ОГПУ, получившей широкую огласку за рубежом, доверие к Шульгину среди эмигрантов было подорвало, и он отошел от всякой политической деятельности (с 1938). В 1933–1935 являлся штатным лектором Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП). В качестве лектора НТСНП выступал по общим политическим вопросам, занимался разъяснительной работой о деятельности П. А. Столыпина, читал лекции о деятельности Гос. Дум и по др. вопросам. Перед Второй мировой войной проживал в Сремских Карловцах (Югославия), посвящая себя литературной деятельности. В гитлеровском нашествии на СССР увидел угрозу безопасности исторической России и принял решение не поддерживать нацистов, но и не бороться с ними. В окт. 1944 г. Сремские Карловцы, где жил Шульгин, был освобожден Советской Армией. 2 янв. 1945 он был задержан в югославском городе Нови-Сад оперуполномоченным контрразведки «Смерш» и препровожден в Москву, где был судим за тридцатилетнюю (1907–1937) антикоммунистическую деятельность. После предъявления обвинения и проведения следствия, которое продолжалось более двух лет, по решению Особого совещания при МГБ СССР Шульгин был приговорен к тюремному заключению сроком на 25 лет. На вопрос, заданный перед вынесением приговора, признает ли он себя виновным, Шульгин ответил: «На каждой странице моя подпись, значит, я как бы подтверждаю свои дела. Но вина ли это, или это надо назвать другим словом — это предоставьте судить моей совести». Отбывал заключение во Владимирской тюрьме (1947–1956). В 1956 был досрочно освобожден, жил во Владимире. Выйдя из тюрьмы, продолжил работу над воспоминаниями. Автор «Писем к русским эмигрантам» (М., 1961), в которых, по словам Д.Жукова, «хвалил все вокруг, с наслаждением человека долго не видевшего воли».
Призывал эмиграцию к отказу от борьбы с советской властью и ее признанию. Впоследствии Шульгин с досадой отзывался об этой своей работе, утверждая, что его обманули. Тем не менее, не соглашаясь во взглядах с советским руководством на прошлое и на будущее страны, разделял современную ему политику СССР, считая, что правительство делает то, что действительно полезно и необходимо народу. Был приглашен в качестве гостя на XXII съезд КПСС. Скончался во Владимире на девяносто девятом году жизни.
Соч.: Писатель. Посвящается В. Г. Короленко. СПб., 1907; Адмирал Макаров. Пролог. Киев, 1908; Погром. Киев, 1908; Саперный бунт. Харьков, 1908; Выборное земство в Юго-западном крае. Киев, 1909; Стенограмма речи В. В. Шульгина в заседании Государственной думы 28-го января о смертной казни. [Оренбург, 1909]; Недавние дни. Харьков, 1910; Один из многих. Киев, 1913; Приключения князя Воронецкого. Киев, 1914; Исторические речи, произнесенные в заседаниях Государственной думы 1 и 3 ноября [1916]. Речь П. Н. Милюкова, В. В. Шульгина, В. А. Маклакова. Уфа, 1916; Малая Русь (сборник статей). Киев, 1918; Монархисты. Екатеринодар, 1918; Народоправство. Статьи В. В. Шульгина и А–ъ. Ростов н/Д., 1918; Нечто фантастическое. София, 1922; «Что нам в них не нравится...». Об антисемитизме в России. Париж, 1929; М., 1992; М., 1994; Приключения князя Воронецкого в стране свобод. Париж, 1930; Украинствующие и мы. Белград. 1939; Письма к русским эмигрантам. М., 1961; Бейлисиада // Память. Исторический сборник. Вып. 4. М., 1979–Париж, 1981; Годы. Дни. 1920. М., 1990; Три столицы. М., 1991; Размышления. Две старые тетради // Неизвестная Россия. ХХ век. Кн. 1. М., 1992; Воспоминания. 1917–1918 // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1994. Т. 5; Пятна // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1996. Т. 7; Опыт Ленина // Наш современник. 1997. № 11; Мистика // Наш современник. № 3. 2002; Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М., 2002.
Лит.: В. В. Шульгин // История государства Российского. Жизнеописания. ХХ в. Кн. 2. М., 2000; Голостенов М. Е. Шульгин В. В. // Политические деятели России 1917. Биографический словарь. М., 1993; Жуков Д. Жизнь и книги В. В. Шульгина // Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989; Его же. Перед судом истории и черная шляпа // Русь. 1992. № 1; Его же. Прозрения. Россия на Голгофе. М., 1991; Заславский Д.О. Рыцарь черной сотни В. В. Шульгин. Л., 1925; К истории осведомительной организации Азбука. Из коллекции П. Н. Врангеля (архив Гуверовского института). Публ. В. Г. Бортневского // Русское прошлое. Кн. № 4. СПб., 1993; Кирьянов Ю. И. Шульгин В. В. // Политические партии России. Конец XIX — первая треть ХХ века. Энциклопедия. М., 1996; Колесников В. Владимирский узник // Свет. Природа и человек. 1990. № 12; Коцюбинский Д.А. Национал-либеральная традиция в эмигрантской политологии. Василий Шульгин и Александр Солженицын // Из истории российской эмиграции: Сб. науч. ст. СПб., 1992; Его же. Русский национализм в начале ХХ столетия. Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001; Кушнирович М. Тот самый Шульгин // Родина. 1995. № 6; Правые партии. 1905–1917. Документы и материалы. В 2-х тт. / Сост., вст. ст., коммент. Ю. И. Кирьянова. М., 1998; Поляков Ю.А. Апрель шестьдесят седьмого: страсти по Шульгину // Вопросы истории. 1994. № 3; Пученков А. С. В. В. Шульгин и южнорусское Белое движение в 1917–1918 гг. // Политические партии России: прошлое и настоящее. Сб. статей. СПб., 2005; Репников А. В. Судьба монархиста в России (страницы политической биографии В. В. Шульгина) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2002. № 3; Его же.»...Моя судьба — это ничтожная песчинка в грандиозном «Опыте Ленина»» // Духовность. Кн. 6 (январь-май). — Сергиев Посад, 2004; Репников А. В. Христофоров В. С. В. В. Шульгин: обзор документов личного фонда // Вестник архивиста. № 3–4 (75–76). 2003; Их же. В. В. Шульгин последний рыцарь самодержавия. Новые документы из Архива ФСБ // Новая и новейшая история. 2003. № 4; Сотрудники Азбуки свято исполнили долг // Источник. 1997. № 3. Арх.: ГАРФ. Ф. Р-5974 (В. В. и Е.Г.Шульгины). А. Иванов
Свое отношение к революции позже высказал следующими словами: «Мы знали, что идет революция — беспощадная, жестокая, которая уже изрыгает хулу на все святое и дорогое, которая затопчет Родину в грязь, если сейчас же, не ожидая ни минуты долее, не дать ей... «в морду». Выйдя в отставку, поселился в деревне, продолжив занятия сельским хозяйством. Избирался земским гласным, стал ведущим журналистом «Киевлянина». На политической сцене Шульгин появился уже на откате революции в 1907. Толчком к политической деятельности для него послужило желание поляков провести в Гос. Думу от Киевской, Подольской и Волынской губ. только своих депутатов. Не желая допустить подобной ситуации, Шульгин принял активнейшее участие в предвыборной кампании во II Гос. Думу, всячески стараясь расшевелить равнодушных к политике местных жителей. Агитация принесла Шульгину популярность, и одним из кандидатов в депутаты оказался он сам. Был выбран в Гос. Думу II созыва от Волынской губ. (имел там 300 дес. земли), где присоединился к немногочисленным правым: В. М. Пуришкевичу, П. А. Крушевану, гр. В. А. Бобринскому, еп. Платону (Рождественскому) и др., став вскоре одним из лидеров правых в Гос. Думе. Деятельность II Думы, протекала в период, когда революционный террор был еще в разгаре, и введенные П. А. Столыпиным военно-полевые суды сурово и оперативно карали революционеров. Дума, состоящая преимущественно из представителей радикальнолевых и либеральных партий, кипела гневом на немилосердное подавление революции правительством. Наряду с Пуришкевичем Шульгин требовал публичного, во всеуслышание осуждения революционного террора либерально-левым большинством II Гос. Думы, однако Дума уклонилась от публичного осуждения революционных террористов.
Этому вопросу было посвящено одно из первых выступлений Шульгина. В разгар нападок на жестокость правительства он задал думскому большинству вопрос: «Я, господа, прошу вас ответить: можете ли вы мне откровенно и, положа руку на сердце, сказать: «А нет ли, господа, у кого-нибудь из вас бомбы в кармане?» И хотя в зале сидели лидеры эсеров, открыто одобрявших террор своих боевиков, а также либералы, которые так и не решились публично осудить революционный террор левых, на Шульгина «обиделись». Под крики левых «пошляк!» он был удален из зала заседаний и стал «печально знаменит» как «реакционер». Как оратор всегда выделялся подчеркнуто корректными манерами, говорил неторопливо, сдержанно, искренне, но почти всегда иронично и ядовито, за что даже удостоился своеобразного панегирика от Пуришкевича: «Твой голос тих, и вид твой робок,/ Но черт сидит в тебе, Шульгин,/ Бикфордов шнур ты тех коробок,/ Где помещен пироксилин!». Являлся убежденным сторонником Столыпина и его реформ, которые поддерживал всеми силами с думской кафедры и со страниц «Киевлянина». В III Гос. Думе был избран в Совет фракции правых. Активно работал в думских комиссиях. Почетный председатель одного из волынских отделов Союза Русского Народа, действительный член Русского Собрания (РС) в 1911–1913, одно время являлся тов. председателя Совета РС (до 28 янв. 1911). Принимал участие в заседаниях Главной Палаты Русского Народного Союза им. Михаила Архангела (РНСМА), являлся членом комиссии по составлению «Книги русской скорби» и «Летописи погромов смутных 1905–1907 годов». В 1909–1910 печатался в журнале РНСМА «Прямой путь» со статьями по национальному вопросу. С образованием ВНС вступил в его ряды. В 1912 вышел из фракции правых, присоединившись к фракции русских националистов. Член Главного Совета ВНС, член Киевского Клуба Русских Националистов. С 1911 редактор газеты «Киевлянин». После убийства П. А. Столыпина и связанного с ним кризиса ВНС поддержал его левое крыло, высказывавшееся за альянс с октябристами на платформе внутренней политики В. Н. Коковцова, выступавшего за умеренный в отношении либеральной общественности курс. Антисемит со студенческих лет. При этом осуждал еврейские погромы, имел особую позицию по ограничению евреев в правах, считая, что оно развращает полицию. Будучи солидарен с остальными правыми во взгляде на главенство евреев в революции 1905–1907, сделал собственные выводы, согласно которым правительство допустило крупную ошибку, не пойдя по пути постепенного дарования евреям равноправия: правительству следовало, считал Шульгин, «разгадать противника и во главу угла поставить еврейский вопрос. Манифест 17 октября этого не сделал, он даровал конституцию «русскому народу», но забыл упомянуть о еврейском равноправии. Это было больше, чем преступление, это была ошибка...». Осенью 1913, вразрез с позицией руководства ВНС, публично осудил «организаторов» дела Бейлиса и со страниц «Киевлянина» выступил с резкой критикой действий прокуратуры, протестуя против «обвинения целой религии в одном из самых позорных суеверий». За эту статью был приговорен к тюремному заключению на 3 мес.«за распространение в печати заведомо ложных сведений о высших должностных лицах», а номер «Киевлянина» от 27 сент. 1913 был конфискован.
Правые обвинили Шульгина в продажности и в измене правому делу. От судебного преследования его спасло только вмешательство Императора Николая II, который решил «посчитать дело не бывшим». В последующем, тема антисемитизма в России и собственного к нему отношения получила у Шульгина развитие в книге «Что нам в них не нравится...» (Париж, 1929). С началом Первой мировой войны добровольцем отправился на фронт. Служил в 166-м Ровенском пехотном полку в звании прапорщика. Участвуя в атаке, был ранен. Оправившись после ранения, продолжил службу в качестве начальника земского передового перевязочно-питательного отряда. Вернувшись к делам в IV Гос. Думе, был избран членом Особого совещания по обороне. Наряду с гр. В. А. Бобринским явился инициатором выделения из фракции русских националистов и умеренно-правых (ФНУП) «прогрессивно-национальной группы» (13 авг. 1915), вошедшей в состав оппозиционного правительству Прогрессивного блока. Был избран тов. председателя новой фракции, фактически, из-за частых отъездов Бобринского, возглавив прогрессивных националистов. Мотивировал свой выход из ФНУП непониманием большинством своих недавних софракционеров, «защищавшим неприкосновенность уклада русской жизни», задач выдвинутых войной, считая, что «интерес настоящей минуты превалирует над заветами предков». Находился в руководстве Прогрессивного блока, сблизившись с М. В. Родзянко, П. Н. Милюковым и др. либеральными деятелями. Оказавшись в стане врагов самодержавия, по-прежнему вполне искренне продолжал считать себя монархистом и черносотенцем, видимо забыв собственные выводы о революции 1905–1907, когда, по его же словам, «либеральные реформы только подзадорили революционные элементы, толкнули их на активные действия». В 1915 с трибуны Гос. Думы протестовал против ареста и осуждения по уголовной статье депутатов-большевиков, считая этот акт незаконным и «крупной государственной ошибкой». 3 нояб. 1916 выступил в Гос. Думе с речью, в которой подверг правительство критике, практически солидаризировавшись с громовой речью лидера кадетов П. Н. Милюковым «Глупость или измена?», произнесенной 1 нояб. 1916. 27 февр. 1917 был избран Советом старейшин, вставшей на путь революции Думы, во Временный комитет Гос. Думы (ВКГД). Комиссар Временного комитета Гос. Думы и Временного правительства над Петроградским телеграфным агентством. Свое отношение к февральским событиям позже выразил словами: «Пулеметов — вот чего мне хотелось». В то же время Шульгин признавал и свою вину в случившейся катастрофе: «Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции; это было бы неправдой... Но даже не желая этого, мы революцию творили... Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность». Принимал участие в составлении списка министров Временного правительства, а также целей его программы. После решения ВКГД о необходимости немедленного отречения Императора Николая II от престола в пользу Наследника, эта задача была возложена на Шульгина и лидера октябристов А. И. Гучкова, которые 2 марта 1917 выехали в Псков, где находился в это время Государь, и приняли у него отречение. Сам Шульгин, трагически воспринимая падение монархии, тем не менее, считал, что отречение дает шанс на спасение монархии и Династии. Участвовал в переговорах с вел. кн. Михаилом Александровичем, в результате которых он отказался воспринять престол до решения Учредительного Собрания.
Участник заседания Гос. Думы всех созывов (27 апр. 1917), частных совещаний Гос. Думы, частного совещания общественных деятелей в Москве (10 авг. 1917), на котором вошел в состав бюро по организации общественных сил. Выступал на Государственном совещании в Москве (12–15 авг. 1917), требовал «неограниченной власти», сохранения смертной казни, запрещения выборных комитетов в армии, недопущения автономии Украины. 30 авг. 1917 был арестован при очередном посещении Киева Комитетом охраны революции как редактор «Киевлянина», но вскоре был освобожден. В окт. 1917 переехал в Киев, где возглавил Русский национальный союз. Публично отказался от участия в работе Предпарламента, однако был выдвинут Монархическим союзом Южного берега Крыма своим кандидатом на выборах в Учредительное Собрание. С марта 1918 по янв. 1920 возглавлял нелегальную секретную организацию под названием «Азбука», в которую входили как штатские, так и офицеры. Целями организации провозглашались выяснение политических настроений солдат, офицеров и населения городов Киева и Одессы, борьба с большевизмом, верность союзникам и приверженность монархии.«Азбука» занималась политической разведкой, вербовала офицеров в Белую армию.
Считая большевизм национальной катастрофой, отзывался о нем следующим образом: «Это не более как грандиозная и в высшей степени тонкая немецкая провокация, проводимая при помощи русско-еврейской банды, одурачившей несколько тысяч русских солдат и рабочих». О начавшейся гражданской войне в одном из частных писем писал: «Очевидно нам не нравилось, что у нас не средние века. Мы сто лет делали революцию... Теперь добились: царит средневековье... Теперь семьи вырезываются до пня... и брат отвечает за брата». В мае-июне 1918 сотрудничал с Национальным центром. На страницах продолжавшего выходить «Киевлянина» боролся с парламентаризмом, с украинским национализмом и сепаратизмом. В нояб.-дек. 1917, побывав в Новочеркасске, Шульгин принял активное участие в формировании Добровольческой армии. Категорически выступал против какого-либо соглашения с немцами, был возмущен заключенным большевиками Брестским миром. С приходом в Киев немцев (февр. 1918), в знак протеста отказался издавать «Киевлянин», в последнем номере которого обращался к немцам со словами: «Мы— ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем, до тех пор, пока идет война». Исходя из этих взглядов, ориентировался на страны Антанты, от которых ожидал помощи Белому движению. В авг. 1918 Шульгин приехал к ген. А. И. Деникину, где разработал «Положение об Особом совещании при Верховном руководителе Добровольческой армии» и составил список Совещания. Издавал газету «Россия» (затем «Великая Россия»), в которой воспевал монархические и националистические принципы (кандидатом на престол видел вел. кн. Николая Николаевича), выступал за чистоту «Белой идеи», сотрудничал с деникинским Осведомительным агентством (Освагом). Отстаивая монархический принцип, в одной из своих газетный статей отмечал, что «только монархисты в России умеют умирать за Родину». Однако принять монархическую идею (даже в конституционном варианте, за который в то время выступал Шульгин) в качестве знамени Белого движения генералы не решились. В 1920 Шульгин вместе с белогвардейскими отрядами, пытавшимися пробиться через Днестр, покинул Крым. Перебравшись в Румынию, в числе других солдат и офицеров Шульгин был разоружен и выдворен за пределы румынской территории. Вернувшись в уже «красную» Одессу, Шульгин проживал там на нелегальном положении до июля 1920, затем выехал в Крым, в армию П. Н. Врангеля. Затем он вновь оказался в Румынии, откуда выехал в Константинополь. После окончания гражданской войны находился в эмиграции (Турция, Болгария, Югославия, Польша, Франция). С 1923 Шульгин являлся членом Русского Общевоинского Союза, созданного генералом П. Н. Врангелем, поддерживал контакты с начальником врангелевской контрразведки Е.К.Климовичем, выполняя его поручения.
В сер. 1920-х стал объектом искусной провокации советской разведки, создавшей специальную организацию «Трест», выдававшую себя за монархическую. По заданию Климовича Шульгин связался с руководством «Треста» и осенью 1925 нелегально перешел границу СССР. В 1925–1926 совершив «секретную», как он думал, поездку в СССР, посетив в сопровождении агентов «Треста» Киев, Москву и Ленинград, написал книгу «Три столицы», в которой восхвалял силу подпольных монархических групп СССР. После раскрытия этой операции ОГПУ, получившей широкую огласку за рубежом, доверие к Шульгину среди эмигрантов было подорвало, и он отошел от всякой политической деятельности (с 1938). В 1933–1935 являлся штатным лектором Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП). В качестве лектора НТСНП выступал по общим политическим вопросам, занимался разъяснительной работой о деятельности П. А. Столыпина, читал лекции о деятельности Гос. Дум и по др. вопросам. Перед Второй мировой войной проживал в Сремских Карловцах (Югославия), посвящая себя литературной деятельности. В гитлеровском нашествии на СССР увидел угрозу безопасности исторической России и принял решение не поддерживать нацистов, но и не бороться с ними. В окт. 1944 г. Сремские Карловцы, где жил Шульгин, был освобожден Советской Армией. 2 янв. 1945 он был задержан в югославском городе Нови-Сад оперуполномоченным контрразведки «Смерш» и препровожден в Москву, где был судим за тридцатилетнюю (1907–1937) антикоммунистическую деятельность. После предъявления обвинения и проведения следствия, которое продолжалось более двух лет, по решению Особого совещания при МГБ СССР Шульгин был приговорен к тюремному заключению сроком на 25 лет. На вопрос, заданный перед вынесением приговора, признает ли он себя виновным, Шульгин ответил: «На каждой странице моя подпись, значит, я как бы подтверждаю свои дела. Но вина ли это, или это надо назвать другим словом — это предоставьте судить моей совести». Отбывал заключение во Владимирской тюрьме (1947–1956). В 1956 был досрочно освобожден, жил во Владимире. Выйдя из тюрьмы, продолжил работу над воспоминаниями. Автор «Писем к русским эмигрантам» (М., 1961), в которых, по словам Д.Жукова, «хвалил все вокруг, с наслаждением человека долго не видевшего воли».
Призывал эмиграцию к отказу от борьбы с советской властью и ее признанию. Впоследствии Шульгин с досадой отзывался об этой своей работе, утверждая, что его обманули. Тем не менее, не соглашаясь во взглядах с советским руководством на прошлое и на будущее страны, разделял современную ему политику СССР, считая, что правительство делает то, что действительно полезно и необходимо народу. Был приглашен в качестве гостя на XXII съезд КПСС. Скончался во Владимире на девяносто девятом году жизни.
Соч.: Писатель. Посвящается В. Г. Короленко. СПб., 1907; Адмирал Макаров. Пролог. Киев, 1908; Погром. Киев, 1908; Саперный бунт. Харьков, 1908; Выборное земство в Юго-западном крае. Киев, 1909; Стенограмма речи В. В. Шульгина в заседании Государственной думы 28-го января о смертной казни. [Оренбург, 1909]; Недавние дни. Харьков, 1910; Один из многих. Киев, 1913; Приключения князя Воронецкого. Киев, 1914; Исторические речи, произнесенные в заседаниях Государственной думы 1 и 3 ноября [1916]. Речь П. Н. Милюкова, В. В. Шульгина, В. А. Маклакова. Уфа, 1916; Малая Русь (сборник статей). Киев, 1918; Монархисты. Екатеринодар, 1918; Народоправство. Статьи В. В. Шульгина и А–ъ. Ростов н/Д., 1918; Нечто фантастическое. София, 1922; «Что нам в них не нравится...». Об антисемитизме в России. Париж, 1929; М., 1992; М., 1994; Приключения князя Воронецкого в стране свобод. Париж, 1930; Украинствующие и мы. Белград. 1939; Письма к русским эмигрантам. М., 1961; Бейлисиада // Память. Исторический сборник. Вып. 4. М., 1979–Париж, 1981; Годы. Дни. 1920. М., 1990; Три столицы. М., 1991; Размышления. Две старые тетради // Неизвестная Россия. ХХ век. Кн. 1. М., 1992; Воспоминания. 1917–1918 // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1994. Т. 5; Пятна // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1996. Т. 7; Опыт Ленина // Наш современник. 1997. № 11; Мистика // Наш современник. № 3. 2002; Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М., 2002.
Лит.: В. В. Шульгин // История государства Российского. Жизнеописания. ХХ в. Кн. 2. М., 2000; Голостенов М. Е. Шульгин В. В. // Политические деятели России 1917. Биографический словарь. М., 1993; Жуков Д. Жизнь и книги В. В. Шульгина // Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989; Его же. Перед судом истории и черная шляпа // Русь. 1992. № 1; Его же. Прозрения. Россия на Голгофе. М., 1991; Заславский Д.О. Рыцарь черной сотни В. В. Шульгин. Л., 1925; К истории осведомительной организации Азбука. Из коллекции П. Н. Врангеля (архив Гуверовского института). Публ. В. Г. Бортневского // Русское прошлое. Кн. № 4. СПб., 1993; Кирьянов Ю. И. Шульгин В. В. // Политические партии России. Конец XIX — первая треть ХХ века. Энциклопедия. М., 1996; Колесников В. Владимирский узник // Свет. Природа и человек. 1990. № 12; Коцюбинский Д.А. Национал-либеральная традиция в эмигрантской политологии. Василий Шульгин и Александр Солженицын // Из истории российской эмиграции: Сб. науч. ст. СПб., 1992; Его же. Русский национализм в начале ХХ столетия. Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001; Кушнирович М. Тот самый Шульгин // Родина. 1995. № 6; Правые партии. 1905–1917. Документы и материалы. В 2-х тт. / Сост., вст. ст., коммент. Ю. И. Кирьянова. М., 1998; Поляков Ю.А. Апрель шестьдесят седьмого: страсти по Шульгину // Вопросы истории. 1994. № 3; Пученков А. С. В. В. Шульгин и южнорусское Белое движение в 1917–1918 гг. // Политические партии России: прошлое и настоящее. Сб. статей. СПб., 2005; Репников А. В. Судьба монархиста в России (страницы политической биографии В. В. Шульгина) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2002. № 3; Его же.»...Моя судьба — это ничтожная песчинка в грандиозном «Опыте Ленина»» // Духовность. Кн. 6 (январь-май). — Сергиев Посад, 2004; Репников А. В. Христофоров В. С. В. В. Шульгин: обзор документов личного фонда // Вестник архивиста. № 3–4 (75–76). 2003; Их же. В. В. Шульгин последний рыцарь самодержавия. Новые документы из Архива ФСБ // Новая и новейшая история. 2003. № 4; Сотрудники Азбуки свято исполнили долг // Источник. 1997. № 3. Арх.: ГАРФ. Ф. Р-5974 (В. В. и Е.Г.Шульгины). А. Иванов
Источник: Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900–1917 гг. 2008