Советская система образования для мусульман на Ср. Урале в 1920-е гг

После завершения Гражданской войны сов. власть приступила к планомерному разрушению интов мус. общины, постепенно лишая ее присущих ей функций (образовательной, финансовой, социальной, идеологической и др.). Одной из гл. задач стало создание параллельных общинным ин-тов, ориентированных на мусульман, но действовавших при поддержке гос-ва. В первую очередь были созданы параллельные ин-ты образования. 22.08.1919 г. указом Екатеринб. губвоенревкомта был упразднен Мус. временный революционный комитет, а вместо него создана мус. секция для культурно-просветительской работы среди мусульман при губотделе народного образования. После этого началась коренная перестройка образовательных и культурных ин-тов уральских мусульман с последовательным удалением оттуда религии. Изменения коснулись всех уровней образования. 1.09.1919 г. в Екатеринбурге открылся мус. детсад (ул. Коковинская, 14). В октябре 1921 г. он слился с детским очагом, в результате чего были образованы 1-й и 2-й мус. детсады. В обоих дошкольных учреждениях находились 84 ребенка в возрасте от 3 до 7 лет. Осенью 1920 г. коллегия губ. подотдела нацменьшинств приняла решение организовать аналогичные детсады для мусульман в Надеждинске, Верхотурье и Ниж. Тагиле. В результате страшного голода нач. 1920-х гг. из Поволжья на Урал были привезены оставшиеся без родителей татарские и башкирские дети. Для их размещения в ряде городов Урала были организованы мус. детдома. Так, в мус. приюте Екатеринбурга в 1922 г. находилось 33 ребенка. По достижении 8-летнего возраста все дети из детсадов и детдомов переводились в Ударную школу. К 1919 г. в Екатеринбурге действовали мус. школа 1-й ступени по адресу: ул. А. Валека, 15 и мус. школа по адресу: ул. Шейнкмана, 14, где значительное внимание уделялось прежде всего религиозному обучению. В целом же к 1920 г. на тер. Пермской губ. насчитывалось 643 школы для детей татар и башкир. Значительную сложность для выстраивания альтернативной системы образования для мус. нацменьшинств представлял переход от религиозного к светскому образованию. В частности, не хватало учебных пособий; по воспоминаниям учащихся тех лет, они учились по старым религиозным книгам и прятали их, если заходил инспектор. В феврале 1920 г. прошел 1-й съезд работников просвещения нацменьшинств Екатеринб. губ., на котором была озвучена необходимость разработки методических пособий для нац. учебных заведений. Помимо этого, коллегия подотдела нацменьшинств в апреле 1920 г. приняла решение об издании при подотделе спецжурнала на татарском яз. по культурнопросветительским мероприятиям. В эти годы была сформирована сеть средних и средних спец. учебных заведений. Президиум Уралсовета в одном из документов обращает внимание на то, что «борьба с религиозными предрассудками» не может проводиться мерами администрирования, а потому гл. задачей должно стать расширение сети школ и др. просветительских учреждений для татаро-башкирского населения. Впоследствии существовавшая сеть ср. татарских и башкирских школ начала укрупняться, в школах вводились новые предметы и программы. Религиозные кадры заменялись светскими преподавателями, хотя ощущалась их острая нехватка. С целью подготовки учительских кадров в 1919 г. в Екатеринбурге был образован Мус. педтехникум (также «3-годичные мус. или татаро-башкирские курсы»). Аналогичные учебные заведения появились и в др. городах Урала – Троицке, Кудымкаре, Тобольске. Студенты мус. техникума испытывали материально-технические трудности из-за недофинансирования. 35% из них были выходцами из детских домов, получали небольшие стипендии, часто не имели одежды и обуви, жили в деревянном бараке. В 1930 г. произошла перестройка нац. педтехникумов: они приобрели аграрный или индустриальный уклон. После реформы Свердловский татаро-башкирский педтехникум имел 4 отделения: школьное (готовило работников школ 1-й ступени); внешкольное (работников райпионербюро); дошкольное (участковых и кустовых дошкольных организаторов-методистов); политпросвещения (работников домов культуры, библиотек, изб-читален и др. учреждений культуры). Однако выпускаемых пед. кадров все равно не хватало. Поэтому широкое распространение во 2-й пол. 1920-х – 1-й пол. 1930-х гг. получила подготовка учителей через краткосрочные педагогические курсы. Параллельно этим процессам уничтожались религиозные учебные заведения. На основании постановления президиума Всерос. центр. исполкома Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов от 9.06.1924 г. о мус. вероучении Наркомпрос совместно с наркомом внутренних дел разработал инструкцию «О преподавании мус. вероучения среди вост. народностей, исповедующих мус. вероучение». После ее утверждения ВЦИК 27.07.1925 г. президиум Уралсовета разослал этот документ с собств. инструкцией: 1) посещать занятия могут только дети с 14 лет, окончившие школу 1-й ступени; 2) обучение допускается только в мечетях, которые, по заключению органов просвещения и здравоохранения, удовлетворяют всем санитарно-техническим требованиям; 3) с преподавателей берется подписка о том, что, кроме вопросов веры, никаких др. предметов они вести не будут; 4) преподавание должно вестись в часы по окончании занятий в сов. школах. В действительности же религиозные учебные заведения в 1920-е гг. фактически прекратили свою работу. На съезде мус. духовенства 4-го Горнозаводского р-на Уральской обл. 1927 г. констатировалось, что «население боится открывать религиозные школы». В результате доносов были закрыты ряд нелегальных мектебов в Екатеринбурге, которые работали на частных квартирах. 26.06.1926 г. Свердловский окружной исполком без объяснения причин отклонил ходатайство Свердловского мус. религиозного об-ва о разрешении преподавать основы ислама в здании мечети. В 1928 г. были подведены первые итоги нац. политики на Урале в обл. народного образования. Кол-во нац. школ и учителей с 1925 по 1928 г. выросло на 29%. Тем не менее как школам, так и учителям было далеко до русских учебных заведений и педагогов. Изза отсутствия дореволюционной базы здания школ не отвечали элементарным требованиям санитарии и гигиены, в школах были грубые скамейки, вместо парт – ветхие доски, во многих школах не было шкафов. Качественный состав учителей по школьной переписи 1927 г. выявил, что среди татарских педагогов нет ни одного с высшим образованием, 42% окончили медресе, соответствовавшие уровню нижне-средней школы, ср. образование имели 27% педагогов (у русских – 92%). Преподавание велось на двух языках. По итогам исследования на предмет религиозности учащихся в свердловской татаро-башкирской 7-летней школе, проведенного в том же году, верующими себя считали 40% учащихся, неверующими – 24%, колеблющимися – 37%. Исследования, проведенные в др. р-нах Уральской обл., дали аналогичные результаты. Т.о., несмотря на определенный прогресс в деле строительства параллельной системы образования и политики, направленной на разрушение образовательной функции мус. общин, влияние ислама на сознание учащихся не было преодолено в короткие сроки, на которые рассчитывали сов. власти. Это стало одной из причин ужесточения антиисламской политики, выразившейся в кампаниях по закрытию мечетей (см. Типология закрытия мечетей Ср. и Юж. Урала) и репрессий против имамов (см. Репрессированные имамы Свердловской обл.). Лит.: ГАСО, ф. Р-17, оп. 1, д. 98; д. 821, л. 116; ф. Р-88, оп. 5, д. 49; ф. Р-79, оп. 2, д. 241, л. 11, 25, 29; ф. Р-102, оп. 1, д. 363; ф. Р-233, оп. 1, д. 258, л. 287, 494; д. 926, л. 9; д. 1158; Латыпов Р.Т. Подготовка нац. кадров для татаро-башкирского населения Урала в 1920–1930 годы. – http://tatural.ru/index.php?option=comcontent&t ask=view&id=29&Itemid=33; ЦДООСО, ф. 4, оп. 4, д. 300, л. 39 об., 262 об. А.С., Р.Б.