(прозванием Хрипун) — боярин, потомок удельных князей Тверских, известный деятель Смутного времени, сторонник Шаховского, Болотникова и Лже-Петра. Первое упоминание о нем относится к 22 июня 1587 г., когда он рындою присутствовал при приеме литовского посла Сапеги недавно перед тем восшедшим на престол царем Федором. 7 августа 1590 г. разбиралось местническое дело Т. с кн. Иваном Никитичем Одоевским, а 25 апреля 1591 г. "искал (он) своего отечества на князь Андрее Петровиче Куракине для того что Куракину велено бить в сторожевом полку в первых, а Телятевскому в большом полку в других" 22 мая 1597 г. — в звании стольника присутствовал в Грановитой палате при приеме знатного цесарского посла, бургграфа Авраама Донавского. При Борисе Годунове он был пожалован в бояре, заседал в думе, сделался видным сановником и был одним из наиболее выдающихся воевод этого царствования. В 1604 г., когда действия Лжедимитрия приняли угрожающий характер, Т. во главе значительного отряда выступил из Брянска для противодействия самозванцу и для защиты противившегося ему Новгорода. Около Трубчевска он принял участие в совете русских воевод, решившем послать сандомирскому воеводе Мнишеку требование уйти из пределов России. Участвовал Т. и в битве под Трубчевском, окончившейся поражением Лжедимитрия.
В 1605 Г. T., один из немногих воевод, остался верен новому царю, Федору Борисовичу, и должен был бежать в Москву, когда увидел измену Басманова и войска и понял, что приверженцы самозванца одержали верх. Есть известие, что по прибытии в Москву он был арестован, но потом, когда положение дел окончательно повернулось в пользу Лжедимитрия, присягнул самозванцу и получил свободу. 3 июня 1605 г. T. вместе с Воротынским был избран московским населением идти в Тулу, где находился самозванец, с повинною от столицы. Лжедимитрий встретил посланных грубою и резкою речью, приближенные его также их позорили, а T., как остававшегося дольше других верным Годуновым, чуть не убили. Во все время царствования Самозванца он, по-видимому, находился в опале и влияния на дела не имел.
В 1607 г., когда царем был уже Василий Шуйский, появились слухи о новом самозванце. В видах самозащиты царь Василий отрекся от того, что говорил раньше о смерти царевича Димитрия, и с большой торжественностью перенес тело убиенного из Углича в Москву, объявив всем, что Димитрий не покончил с собою в припадке болезни, а действительно был убит. T., верно служивший царю Борису, возмутился тем, что убийство царевича официально стало приписываться Годунову, и стал на сторону нового Димитрия, хотя ничего положительного о нем еще никто не знал. Отказавшись раньше предаться "живому, торжествующему самозванцу", T. теперь предался одному его имени. Возможно также, что он верил в спасение Лжедимитрия, о чем тогда в Москве ходили упорные слухи. Ставший во главе восстания против Шуйского, известный Болотников был раньше холопом T., и последний имел на него, по-видимому, сильное влияние. При Лже-Петре он начальствовал значительною частью его приверженцев и, будучи во главе их, около Тулы разбил московского воеводу Воротынского и завял Тулу и Дедилов. Затем он двинулся к Калуге и по дороге к ней встретился с сильным московским войском под начальством воевод Татева, Черкасского и Борятинского. В жестокой битве при Пчельне, происшедшей 2 мая 1607 г., Т. разбил наголову царское войско, причем Татев и Черкаский легли на поле битвы, 15 тыс. человек перешли на сторону Болотникова, а остальная часть в беспорядке бежала к Калуге в стан Мстиславского. Эта решительная и блестящая победа Т. произвела в Москве ошеломляющее впечатление. Потребовались неимоверные усилия со стороны московского правительства, чтобы собрать новое значительное войско и прежнее, деморализованное неудачами и ненадежное, привести в боевое состояние. Дав отдых своим людям после битвы при Пчельне, Т. соединился с Болотниковым и направился затем к Кашире с намерением занять ее, но при р. Восме встретился с московскими полками. 21 мая на берегах этой реки произошло новое сражение, в котором верх одержало царсвое войско. О роли Т. в этой битве существуют две версии. По одной из них, он был в лагере мятежников и после поражения с небольшим уцелевшим отрядом бежал в Тулу, где и скрывался вместе с Шаховским, Болотниковым и Лже-Петром. По другому известию, T. в самый разгар сражения с четырехтысячным отрядом перешел на сторону Шуйского и тем решил дело в пользу последнего. Если принять первую версию, то ничем нельзя объяснить последующую судьбу Т. Как известно, царь Василий лично осадил Тулу; осажденные два раза посылали в Польшу с просьбой выслать какого-нибудь нового Лжедимитрия, — и он, наконец, нашелся в лице Тушинского вора; тем не менее Тула продержалась только до 10 октября, когда голод и болезни принудили осажденных сдаться; свое категорическое обещание помиловать мятежников Шуйский не сдержал: Болотникова утопили, Лже-Петра повесили, Шаховского сослали в пустынь на Кубенское озеро. При перечислении этих лиц и постигших их кар о Т. ничего не говорится. Между тем в "Древней Российской Вивлиофике", многие сведения которой почерпнуты из сгоревших в 1812 г. при московском пожаре документов, есть указание, что Т. умер в 1612 г. в боярском сане. Трудно предположить, чтобы T., если он действительно находился в стане мятежников при их сдаче, был пощажен. Поэтому едва ли соответствует истине следующее категорическое положение Карамзина: "Князя Телятевского, знатнейшего и тем виновнейшего изменника, из уважения к его именитым родственникам не лишили ни свободы, ни боярства, к посрамлению сего вельможного достоинства и к соблазну государственному". Соловьев более правдоподобно предполагает, что при Шуйском Т. мог быть в опале и все же умереть в боярском сане, вернув его к себе после свержения Василия Шуйского. "С другой стороны, — продолжает Соловьев, — нельзя не принять к сведению и показания, что Телятевский еще при Восме перешел на сторону Шуйского", и это положение, по-видимому, наиболее правдоподобно, легко объясняя вместе с тем и дальнейшую судьбу Т.
"Акты Археографической Экспедиции", т. II, стр.43, 173. — "Древняя Российская Вивлиофика", т. XI, стр. 421; т. XIII, стр. 14, 254, 294, 330—331, 342, 377, 383; т. XX, стр. 86. — Дела польские, в архиве министерства иностран. дел в Москве, лист 209. — Разрядная книга Е. В. Барсова, лл. 483, 561—562, 595—596. — Разрядная книга П. О. Лихачева, стр. 501—Карамзин, "История госуд. Российского", изд. Эйнерлинга, т. X, прим. 58, 315; т. XI, стр. 93, 111, 113, 117, 120—121; прим. 272, 285, 311; т. XII, стр. 16, 19, 27, 31, 32, 34, 39, 40; прим. 51, 61, 114, 123, 131—133, 155. — С. М. Соловьев, "История России с древнейших времен", изд. т-ва "Обществ. Польза", кн. II, стр. 767, 769, 770, 822, 825. — Н. П. Лихачев, "Разрядные дьяки XVI стол.", стр. 492, 503, 504, 518—519, 523; в приложении стр. 49, 63, 71. — "Справочный энциклопед. словарь", Крайя-Старчевского, т. 10, s. v. — "Энциклопедич. словарь" Брокгауза-Ефрона, 1-е изд., т. 32, стр. 827—828.
{Половцов}
Телятевский, князь Андрей Андреевич
— известный деятель эпохи Смутного времени. В 1605 г. Т. со своим отрядом остался верен Годуновым и должен был бежать в Москву, когда понял, что приверженцы Самозванца одержали верх; позже он был заключен в тюрьму. В 1607 г., когда царем был Василий Шуйский, появились слухи о новом самозванце. В видах самозащиты царь Василий отрекся от того, что говорил раньше о смерти царевича, и с большой торжественностью перенес тело убиенного из Углича в Москву, всем объявив, что Димитрий был действительно убит. Т. возмутился этим и стал на сторону нового Димитрия, хотя точно о нем никто еще не знал ничего. Ставший во главе восстания против Шуйского Болотников был холопом кн. Т., который, вероятно, имел на него влияние. При появлении Лжепетра Болотников склонял народ на сторону этого нового самозванца, а кн. Т. 2 мая при Пчельне разбил царское войско под начальством воевод Татева и Черкасского. Мятежники основались при р. Восме, и 21 мая на берегах этой реки произошло сражение; царское войско одержало победу. Кн. Т., предводительствовавший войсками самозванца, с небольшим уцелевшим отрядом бежал в Тулу и там скрывался вместе с Шаховским, Болотниковым и Лжепетром. Царь лично осадил Тулу. Осажденные два раза посылали в Польшу с просьбой выслать какого-нибудь нового Лжедимитрия — и он наконец нашелся в лице Тушинского вора. Тула продержалась до 10 октября; сдача была вызвана обещаниями помилования. Помилования, однако, не было; Болотникова утопили, Лжепетра повесили, Шаховского сослали в пустынь на Кубенское оз. Какая участь постигла кн. Т. — достоверно неизвестно. Умер он в 1612 г., в боярском сане ("Древн. росс. вифлиоф.", XX, 86). Ссылаясь на это указание, Карамзин думает, что "кн. Т., знатнейшего и тем виновнейшего изменника, не лишили ни свободы, ни боярства"; но Соловьев предполагает, что при Шуйском он мог быть в опале и умереть все же в боярском сане, вернув его себе после свержения Василия Шуйского.
{Брокгауз}