ТРАМ (Театр рабочей молодежи)

Первые трамы (в Ленинграде, Баку, Харькове) возникли в середине 1920-х гг. К концу десятилетия образовалось движение — «трамизм». Ленинградский ТРАМ сформировался на основе агитколлектива при Доме коммунистического воспитания молодежи им. М.В. Глерона. Этот коллектив с успехом играл разнообразный агитационный репертуар: инсценировки «Человек в рыжем парике», «Комсомольское рождество», агитпьесы «Женитьба Интеллигентского», «Поход десяти тысяч» (по роману Серафимовича «Железный поток»).Молодые кружковцы в духе того времени воспитывались как «синтетические» актеры. Они танцевали, пели, исполняли акробатические трюки, играли на музыкальных инструментах. В коллективе образовалось дружное талантливое ядро руководителей и педагогов (режиссеров, теоретиков, композиторов, художников) во главе с М.В. Соколовским. Возникло характерное для 20-х гг. сотворчество профессионалов и любителей. В июне 1925 г. Ленинградский губполитпросвет принял решение о создании на базе глероновского агитколлектива «Театра рабочей молодежи». В первые сезоны ТРАМ оставался самодеятельной студией — актеры днем трудились на производстве, а вечером репетировали и выступали с инсценировками, живыми газетами, музыкально-танцевальными синтетическими зрелищами. Первоначально трамовцы давали по 8 представлений в месяц, потом по 14. Актерам все труднее было совмещать работу в театре и на производстве. Возникла необходимость освободить наиболее плотно занятых в репертуаре от основной профессии. В начале 1928 г. ТРАМ окончательно перешел на положение профессионального театра, из тесного неудобного Дома им. Глерона трамовцы переехали в помещение на Литейном проспекте, 51. Трамовская художественно-творческая система формировалась на протяжении нескольких лет исканий и проб. Основным предметом сатирико-юмористического и публицистического отражения и театрального воплощения был молодежный быт, точнее — борьба «нового» и «старого» быта. В первом спектакле — комедии Горбенко «Сашка Чумовой» (1925) — легко обнаруживалось живогазетное происхождение. Центральный персонаж, Сашка Чумовой, был «маской» разгильдяя и хвастуна, Саша Деловой и Нюра — «масками» серьезных комсомольцев. Отрицательные персонажи давались в приемах буффонады. «Бузливая когорта» Скоринко, посвященная героической истории комсомола, строилась на принципах историко-революционной инсценировки. Однако уже в спектакле «Сашка Чумовой» приемы задорной, веселой игры с обильным включением в нее песен, ритмических перестроений, танцев, физкультурных элементов, взятых из живой газеты и «инсценировочного» арсенала, были объединены историей приключений и злоключений главного героя, что представляло собой шаг вперед к созданию трамовской пьесы. В дальнейшем трамовский репертуар интенсивно обогащался новыми художественными идеями и постановочными приемами, причем от спектакля к спектаклю усложнялись характеры сценических героев, их взаимоотношения. Неприкрытая «лозунговость» сменялась стремлением к развернутому показу событий и неоднозначному их толкованию, с тем чтобы спектакль превращался в источник зрительских размышлений. Все эти накопления, по едва ли не единодушному мнению критики, нашли свое наиболее полное осуществление в спектакле «Плавятся дни», которым ТРАМ 29 апреля 1928 г. открыл свои выступления на предоставленном ему стационаре. Летом того же года состоялись первые гастроли Ленинградского ТРАМа в Москве. Все три спектакля, показанные молодежным театром — «Бузливая когорта», «Зови, фабком!», «Плавятся дни» (особенно последний), — прошли с огромным успехом и вызвали обширную прессу. Спектакль «Плавятся дни» посмотрели Горький, Маяковский, Мейерхольд. 8 июля «Правда» напечатала статью Луначарского, в которой он подчеркнул происхождение ТРАМа из самодеятельного агитколлектива, но приветствовал его уже не как «любопытный тип само-деятельной сцены», а в качестве «театра, вносящего свое, новое и ценное в изумительный и роскошный театральный мир, расцветший в нашей стране после революции». Однако своеобразие ТРАМа как творческого организма, породившее немало споров в годы его расцвета, заключалось в том, что он не только вырос из самодеятельности, но на протяжении 1920-х гг., наиболее плодотворных лет работы, сохранял существенные черты любительского объединения, тесно связанного с породившей его социальной средой и массовой рабочей самодеятельностью. ТРАМ создал оригинальную организационно-художественную систему на стыке самодеятельных и профессиональных начал организации коллективной работы и творчества. «Трамовское движение» явилось своеобразным выражением студийных форм театра 1920-х гг. Вся атмосфера взаимоотношений в коллективе, условия и характер творчества были пронизаны коллективизмом, одержимостью идейными задачами театра. После перехода трамовских актеров на положение профессионалов они организовали коммуну — жили в общежитии, питались из общего котла. (Одной из причин было значительное понижение заработной платы после ухода актеров с производства.) Авторство драматурга и постановщика в этом театре было относительно. На репетициях пьесы переделывались Соколовским, обогащались многими репликами, придуманными исполнителями ролей, вносились предложения и композитором и художником. В результате пьеса превращалась в спектакль, который был плодом коллективных усилий. Пьесы были о молодежи, их «материал» известен, часто характеристики, подробности поведения совпадали с данными актеров, нередко и роли создавались с расчетом на определенных исполнителей. Показательно, что на афише фамилия драматурга печаталась не сверху названия пьесы, как это принято у профессионалов, а внизу — в одном ряду и одним шрифтом с фамилиями композитора, художника. Коллективность создания подчеркивалась тем, что на афише не фигурировал режиссер. Вместо этого сообщалось, что «спектакль сработан под руководством М. Соколовского». «Под руководством», но всеми его участниками. Инициатива всячески поощрялась. Как бы прочно ни устанавливалась партитура действия, импровизационное самочувствие совместной игры оставалось у актера, без него был немыслим трамовский «стиль», который стимулировал зрительское сотворчество и сопереживание. И в зрительском восприятии доминировало впечатление от спектаклей ТРАМа как от вдохновенного коллективного действа. В многочисленных рецензиях редко появлялись фамилии исполнителей даже главных ролей, говорилось о содержании спектаклей, об их общем решении, но более всего — об общей тональности действия, о взаимосвязи со зрительным залом, о заразительности задорной, красочной игры актерского коллектива. «ТРАМ победил, — писал П. Марков, — ясно выраженным современным мироощущением, которое с неотразимой эмоциональной силой перебрасывается в зрительный зал... ТРАМ захвачен жаждой понять проблематику современности — его сила в напоре мысли и в эмоциональной насыщенности. Его мысль горяча, чувства напряжены, он страстно и искренне думает о роли молодежи в стране, о морали, долге, любви, о личности и коллективе, о подчинении задачам социалистического строительства» (2, 5).Трамовский спектакль именовался «диалектическим представлением». В предисловии к публикации пьесы «Плавятся дни» А. Пиотровский и М. Соколовский так раскрывали это понятие: «Тема пьесы — показать противоречия, возникающие перед парнем и девушкой — комсомольцами, в тот момент, когда они решают строить семью, дом. Привычный домашний кров, родня, семейный уют — все это тянет в одну сторону, комсомольский коллектив, общественная работа, ребята тянут в другую. Так создается драматическое столкновение» (1, 3). Для того чтобы дать возможность зрителю поразмыслить над показанным событием, использовался прием, ведущий, как впоследствии говорил Б. Брехт, к «эффекту отчуждения». Пиотровский и Соколовский отчасти предвосхитили теорию брехтовского «эпического театра». Они объясняли: «В те моменты, где необходимо показать глубокую причину события, действие пьесы как бы приостанавливается, идет своего рода “наплыв”, идет “воспоминание из прошлого”...» (1, 4) Ленинградский ТРАМ наиболее адекватно воплотил идею молодежного рабочего театра и его идеологию. Естественно, что его опыт и репертуар были положены в основу деятельности ряда известных провинциальных ТРАМов — Ростовского, Иваново-Вознесенского, Орехово-Зуевского, Свердловского, Владивостокского. Неотрывность ленинградского ТРАМа от массового движения выражалась не только в огромном общесоюзном резонансе, но и в творческо-организаторской деятельности этого коллектива в родном городе. В ленинградских клубах за короткий срок выросло множество «трамкружков», переименованных в 1929 г. в «трамядра». Наиболее активные и успешно работавшие получили статус «трамстудий». Возник и ПионерТРАМ, чьи спектакли адресовались юным зрителям, ставились исключительно на современные темы, вступали в полемику с Лениградским ТЮЗом (в репертуаре которого доминировали классика и сказки). Взаимоотношения «головного» ТРАМа с его последователями строились на началах товарищества и взаимопомощи. Наиболее одаренные любители из «трамядер» переходили в студии, из студий — в театр. «Младшие» были завсегдатаями в доме «старших», а «старшие» часто приходили советчиками и наставниками к «младшим». Однако далеко не все ТРАМы в стране возникли по образцу или следуя почину ленинградцев. Потребность в создании молодежных самодеятельных театров, как тогда говорили, «повышенного типа», выраставших из драмкружков, реализовалась по-разному. В Москве движение началось с преобразования нескольких кружков на окраинах столицы в районные ТРАМы — Рогожско-Симоновский, Замоскворецкий, Сокольнический, Краснопресненский... Сколь различны могли быть творческие установки в рамках, казалось бы, единого движения, показывает сопоставление Рогожско-Симоновского и Замоскворецкого коллективов. Первый зарекомендовал себя как «конструктивный» самодеятельный театр, переносящий в спектакли, поставленные по пьесам с более или менее стройной фабулой, живгазетные, инсценировочные приемы. Спектакли этого театра «На острие штыков», «Шлак» увлекали молодых зрителей проблематикой, искренним и страстным исполнением актеров — «своих ребят». Замоскворецкий коллектив возглавили известные вахтанговцы Б. Захава и И. Толчанов, работавшие по системе К.С. Станиславско-го. Результатом занятий стала программа отрывков из пьес Мольера, Островского, Пушкина, и, хотя новый театр также назывался ТРАМом, он был далек от специфических задач движения. Это далеко не единственный случай, когда ставшее популярным наименование принимали кружки традиционного любительского направления. После того как трамовское движение приобрело уже немалый размах, МК ВЛКСМ в декабре 1927 г. по инициативе краснопресненских кружковцев принял решение о создании в Москве Центрального театра рабочей молодежи. Был объявлен прием в его труппу наиболее одаренных участников районных ТРАМов, молодежных драмкружков. Новый театр зарождался не на основе спаянного совместным творчеством коллектива, а по волеизъявлению «верхов», что не могло не сказаться на его дальнейшей судьбе. После нескольких лет малоуспешных попыток обрести свое лицо в рамках «трамизма» (по духу ему соответствовали лишь две постановки — «Дай пять» и «Тревога») московский Центральный ТРАМ был переведен на мхатовские рельсы — к его руководству пришел известный режиссер и актер Художественного театра И.Я. Судаков. В 1938 г. ТРАМ был переименован в Московский театр им. Ленинского комсомола. Еще раньше — в 1936 г. — был ликвидирован ЛенТРАМ. Он был слит с труппой Красного театра. Искусственный симбиоз назвали Ленинградским театром им. Ленинского комсомола. Не только ТРАМы, но и другие театры в конце 30-х подвергались сплошной мхатизации. Сгущались тучи над Вс. Мейерхольдом, на чью программу «Театрального Октября» и революционно-публицистические опусы («Зори», «Земля дыбом», «Рычи, Китай») в немалой степени опирались лидеры трамовского движения. Следует сказать, что и само трамовское движение обнаружило исчерпанность внутреннего творческого ресурса — следствие кардинальных перемен в социальной сфере и социально-психологической атмосфере времени. (А. Ш.) Лит.: 1. Театр Рабочей молодежи. М.; Л., 1929; 2. Марков П. Очерки современного театра. К вопросу о публицистическом спектакле // Марков П. О театре. Т. 4. М., 1977; 3. Юзовский Ю. О театре и драме: В 2-х т. М., 1982. Т. 1; 4. Чичеров И. Поймем, наконец, что такое ТРАМ // Жизнь искусства. 1929. № 14; 5. Миронова В. ТРАМ. М., 1977.