1878-1937). Член партии с 1898 г. Сестра В. И. Ленина. Агент "Искры". Участница революции 1905-1907 гг. и Октябрьской революции 1917 г. в Петрограде. В 1917-1929 гг. - член редколлегии и ответственный секретарь "Правды", затем-в ЦКК-НК РКИ. С 1934 г. - член Комиссии советского контроля. В 1925-1934 гг. - член ЦКК партии. Член ЦИК СССР.
Ульянова Мария Ильинична
Ульянова Мария Ильинична
УЛЬЯНОВА Мария Ильинична
(1878-1937) С 1900 агент газ. «Искра». В 1917-24 член редколлегии и отв. секр. ред. газ. "Правда". С 1924 отв. ред. ж. «Рабоче-крестьянский корреспондент». Парт. и гос. деятельница. Член РСДРП с 1898. Младшая сестра Ленина. Училась в Брюссельском ун-те (1898-99). Вела парт. работу в Н.Новгороде, Москве, Киеве, Саратове, Петербурге. С 1925 работала в ЦКК ВКП(б) - Наркомате РКИ, с 1934 в Комиссии сов. контроля при Совнаркоме СССР. Автор воспоминаний о Ленине.
Источник: Российские журналисты. 1000 ориентиров профессионального мастерства
УЛЬЯНОВА Мария Ильинична
(1878–1937), младшая сестра В.И. Ленина, советский партийный деятель.
В 1917–1929 член редколлегии и ответственный секретарь газеты «Правда», затем в Центральной Контрольной Комиссии, член ЦИК СССР.
26 июля 1926 в Президиум Объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) М.И. Ульянова писала:
«Оппозиционное меньшинство ЦК ведет за последнее время систематические нападки на т. Сталина, не останавливаясь даже перед утверждением о якобы разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В.И. В целях восстановления истины я считаю своей обязанностью сообщить товарищам в кратких словах об отношении Ленина к Сталину, в период болезни В.И. (не буду касаться здесь времени, предшествующего его болезни, относительно которого у меня есть ряд доказательств проявления самого трогательного отношения В.И. к Сталину, о чем члены ЦК знают не менее меня. – Примеч. авт. письма), когда я была неотлучно при нем и выполняла ряд его поручений.
В.И. очень ценил Сталина. Показательно, что весной 1922 г., когда с В.И. случился первый удар, а также во время второго удара в декабре 1922 г., В.И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища. И при этом Ильич подчеркивал, что хочет говорить именно со Сталиным, а не с кем‑либо иным. Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина.
Был один инцидент между Лениным и Сталиным, о котором т. Зиновьев упомянул в своей речи и который имел место незадолго до потери Ильичом речи (март 1923 г.), но он носил чисто личный характер и никакого отношения к политике не имел. Это т. Зиновьев хорошо знает, и ссылаться на него было совершенно напрасно. Произошел этот инцидент благодаря тому, что Сталин, которому по требованию врачей было поручено Пленумом ЦК следить за тем, чтобы Ильичу в этот тяжелый период его болезни не сообщали политических новостей, чтобы не взволновать его и не ухудшить его положения, отчитал его семейных за передачу такого рода новостей.
Ильич, который случайно узнал об этом, – а такого рода режим оберегания его вообще всегда волновал, – в свою очередь отчитал Сталина. Т. Сталин извинился, и этим инцидент был исчерпан. Нечего и говорить, что если бы Ильич не был в то время, как я указала, в очень тяжелом состоянии, он иначе реагировал бы на этот инцидент. Документы по поводу этого инцидента имеются, и я могу по первому требованию ЦК предъявить их.
Я утверждаю таким образом, что все толки оппозиции об отношении В.И. к Сталину совершенно не соответствуют действительности. Отношения эти были и остались самыми близкими и товарищескими».
В 1917–1929 член редколлегии и ответственный секретарь газеты «Правда», затем в Центральной Контрольной Комиссии, член ЦИК СССР.
26 июля 1926 в Президиум Объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) М.И. Ульянова писала:
«Оппозиционное меньшинство ЦК ведет за последнее время систематические нападки на т. Сталина, не останавливаясь даже перед утверждением о якобы разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В.И. В целях восстановления истины я считаю своей обязанностью сообщить товарищам в кратких словах об отношении Ленина к Сталину, в период болезни В.И. (не буду касаться здесь времени, предшествующего его болезни, относительно которого у меня есть ряд доказательств проявления самого трогательного отношения В.И. к Сталину, о чем члены ЦК знают не менее меня. – Примеч. авт. письма), когда я была неотлучно при нем и выполняла ряд его поручений.
В.И. очень ценил Сталина. Показательно, что весной 1922 г., когда с В.И. случился первый удар, а также во время второго удара в декабре 1922 г., В.И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища. И при этом Ильич подчеркивал, что хочет говорить именно со Сталиным, а не с кем‑либо иным. Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина.
Был один инцидент между Лениным и Сталиным, о котором т. Зиновьев упомянул в своей речи и который имел место незадолго до потери Ильичом речи (март 1923 г.), но он носил чисто личный характер и никакого отношения к политике не имел. Это т. Зиновьев хорошо знает, и ссылаться на него было совершенно напрасно. Произошел этот инцидент благодаря тому, что Сталин, которому по требованию врачей было поручено Пленумом ЦК следить за тем, чтобы Ильичу в этот тяжелый период его болезни не сообщали политических новостей, чтобы не взволновать его и не ухудшить его положения, отчитал его семейных за передачу такого рода новостей.
Ильич, который случайно узнал об этом, – а такого рода режим оберегания его вообще всегда волновал, – в свою очередь отчитал Сталина. Т. Сталин извинился, и этим инцидент был исчерпан. Нечего и говорить, что если бы Ильич не был в то время, как я указала, в очень тяжелом состоянии, он иначе реагировал бы на этот инцидент. Документы по поводу этого инцидента имеются, и я могу по первому требованию ЦК предъявить их.
Я утверждаю таким образом, что все толки оппозиции об отношении В.И. к Сталину совершенно не соответствуют действительности. Отношения эти были и остались самыми близкими и товарищескими».