Венгеров, Семен Афанасьевич

(1855—1920) Историк литературы, критик, библиограф Семен Афанасьевич Венгеров родился 5 апреля 1855 г. в местечке Лубны Полтавской губернии, но детство провел в Минске, где его отец исполнял должность директора банка. Мать, Паулина Юльевна, немка по происхождению, занималась литературным трудом. В доме Венгеровых в Минске собиралась прогрессивно настроенная молодежь, исповедовавшая идеалы народничества, что значительно повлияло на формирование мировоззрения будущего ученого.
Первоначальное образование Венгеров получил дома, гимназию окончил в Петербурге, потом два года учился в Медико-хирургической академии, а 1875 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета. Юридические науки мало привлекали юношу, но официальная его карьера началась на этом поприще: по окончании курса в 1879 г. со степенью кандидата он недолгое время работал помощником присяжного поверенного. Однако окончательно определившийся в эти годы интерес к истории русской литературы привел молодого юриста к решению полностью посвятить себя деятельности ученого-филолога. В 1880 г. он сдал экстерном экзамены на историко-филологический факультет Юрьевского университета и тогда же по предстаатению О. Ф. Миллера был оставлен при кафедре истории русской литературы Петербургского университета для подготовки к профессорскому званию. Но чистая наука оказалась Венгерову не по карману. Он ушел из университета и с 1882 по 1890 г. служил в правлении Либаво-Роменской железной дороги, не останлия, однако, научных занятий, результатом которых стали многочисленные труды и критические выступления.
Только с 1891 г. Венгеров, к тому времени уже признанный ученый и библиограф, смог полностью посвятить себя научно-библиографической деятельности. Он получил предложение возглавить отдел истории русской литературы в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона. Эта работа хорошо оплачивалась и позволила ученому впервые почувствовать себя материально независимым.
В конце 1890-х гг. Венгеров начал читать лекции в Петербургском университете, от которых вскоре был отстранен по обвинению в политической неблагонадежности. Лишь в 1906 г. он смог вернуться в университет и расширить начатый им еще в 1898 г. Пушкинский семинарий, сплотивший вокруг себя талантливую молодежь сразу трех высших учебных заведений — Высших женских курсов, Психоневрологического института и Петербургского университета. Умелая организаторская работа Венгерова в качестве руководителя, последовательно создававшаяся им творческая атмосфера способствовали необыкновенной популярности и постепенно возраставшей научной значимости работ по изучению наследия Пушкина, выполненных в рамках семинара. К 1910 г. Венгеров — уже доктор русского языка и словесности, профессор нескольких институтов.
С 1914 г. начали выходить печатные сборники семинария под названием «Пушкинист» (последний был выпущен в 1918 г.). В 1915 г. Пушкинский семинарий перерос рамки чисто студенческой организации и преобразовался в Кружок Пушкинистов, а тремя годами позже получил юридический статус Историко-литературного общества имени Пушкина при Петроградском университете. Из Пушкинского семинария, руководимого Венгеровым, вышла целая плеяда выдающихся ученых-филологов — С. М. Бонди, Ю. Н. Тынянов, Н. В. Измайлов, В. М. Жирмунский, С. Д. Балухатый, Б. М. Эйхенбаум и многие другие.
После установления советской власти Венгеров продолжил преподавательскую и лекторскую деятельность. В 1917 г. по его инициативе была создана Российская книжная палата в Петрограде, директором которой он являлся вплоть до своей кончины в 1920 г. (последовавшей после болезни, вызванной физическим истощением).
Первые литературно-критические и историко-литературные работы Венгерова приходятся на студенческие годы. С 1876 г. под псевдонимом «Фауст Щигровского уезда* он публикует в газете «Новое время» свыше 15 статей, составивших серию «Литературные очерки» и посвященных текущей русской литературе, преимущественно писателям второго ряда, без которых, по убеждению Венгерова, нельзя составить полного представления о литературном процессе. В это же время выходит в свет первое монографическое исследование молодого ученого «Русская литература в ее современных представителях. Ив. С. Тургенев. Критико-биографический этюд» (1875). По замыслу автора, книга должна была положить начало серии очерков о крупнейших русских писателях. Уже в этой работе Венгеров выступил сторонником культурно-исторической школы. Он стремился вписать анализ произведений писателя в круг вопросов, которые волновали общество. Выдающийся человек важен исследователю «как дитя своего времени», литература для него — «нс что иное, как отражение нравов, обычаев, понятий и идеалов того общества, где она зарождается и выражением которого она служит». Тургенев, по мнению автора, в своих основных произведениях, таких как «Записки охотника», «Накануне», «Отцы и дети», «Ася», выделяется тремя главными чертами: чуткостью ко всем движениям в русском обществе, реальностью и вместе с тем индивидуальностью (задушевной простотой). Этюд получил одобрение самого Тургенева, признавшего в письме к Венгерову, что в книге «есть много справедливого и хорошего». Помимо методологии культурно-исторической школы, в этой работе заметно влияние видных идеологов народничества — Н. К. Михайловского и П. Л. Лаврова. Именно от Лаврова Венгеров перенял принцип «примиряющей эклектической критики», ставший для ученого основным философско-эстетическим посылом во всех его последующих работах.
Идея Венгерова написать ряд критико-биографических очерков о русских писателях воплощалась на протяжении всей его жизни, правда, не в виде монографий, а в виде журнальных публикаций или сопроводительных статей к изданию сочинений того или иного автора. Он написал биографические очерки, посвященные Н. А. Некрасову (1878), И. И. Лажечникову (1883), А. Ф. Писемскому (1884), И. А. Гончарову (1885), А. В. Дружинину (1895), Н. В. Гоголю (1902), А. П. Чехову (1903), К. С. Аксакову (1912) и др.
В 1878—1879 гг. была продолжена серия «Литературных очерков», но уже в газете «Русский мир». Одновременно Венгеров публикует статьи по самым широким вопросам общественной, политической и литературной жизни России и Европы. В 1881 г. он принимает участие в Венском Литературном конгрессе, что побуждает его написать ряд очерков о гуситском движении.
В начале 1880-х гг. происходит интенсивное сближение Венгерова с партией «Народная воля». Он даже становится редактором народнического журнала «Устои». Несмотря на свою умеренность, журнал подвергался жестким цензурным преследованиям. На третью его книжку в 1882 г. был наложен арест, в том числе и из-за статьи Венгерова «Ложная сентиментальность». Все это привело к тому, что на протяжении более десяти лет Венгеров находился под негласным полицейским надзором.
Цензурным притеснениям подверглось и созданное им в этот период фундаментальное историко-литературное исследование «История новейшей русской литературы. От смерти Белинского до наших дней. Ч. 1. Конечные годы дореформенной эпохи (1848—1855)» (1885). История литературы здесь представлена в широком смысле, как история культуры и общественной мысли. Автор обращает особое внимание на идейное развитие российского общества — борьбу течений западников и славянофилов, деятельность Петрашевского, Герцена и Бакунина, политическую реакцию мрачного семилетия. Через эту призму Венгеров рассматривает и развитие литературы, пытаясь выделить определенную тенденцию в общественно-литературной жизни России и Запада. По постановлению Комитета Министров книга была запрещена и уничтожена, хотя часть ее тиража все же разошлась и получила определенный резонанс.
На середину 1880-х гг. приходится и начало осуществления Венгеровым своих обширных по замыслу и скрупулезных по исполнению библиографических трудов, выдвинувших его в первый ряд русских библиографов. Библиографические работы Венгерова до сих пор остаются в числе образцовых и сохраняют свое практическое значение, несмотря на то что все они либо из-за недостатка финансирования, либо из-за чрезмерной масштабности остались незавершенными. Одной из задач, поставленных ученым-библиографом, было издание сочинений, «обобщающих и сводящих воедино отдельные факты нашей письменности».
Первым в числе его грандиозных проектов оказался «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней)» (1886—1904). Издание словаря, закончившееся на шестом томе, было доведено до буквы «В». При его составлении Венгеров не ограничивался сбором чисто библиографического материала: на основании работы с библиотечными, архивными источниками, автобиографиями он стремился дать критическую оценку деятельности писателя или ученого.
Конечно, в одиночку осуществить это было не под силу даже такому неутомимому и энергичному человеку, как Венгеров. К участию в работе над словарем был привлечен широкий круг ученых. Несколько статей написал философ В. С. Соловьев, статью о
Т. М. Бондареве — Л. Н. Толстой. Самому Венгерову принадлежит свыше 600 статей и заметок. В вышедших шести томах содержатся сведения более чем о 2000 русских писателей и ученых. Однако постепенно характер издания менялся, оно все более становилось похожим на сборник статей и материалов и поэтому было в конце концов приостановлено самим автором.
Параллельно с работой над словарем Венгеров приступает к реализации другого библиографического издания — «Русские книги. С биографическими данными об авторах и переводчиках (1708—1893)» (1895—1899). Субсидировать его согласился сибирский купец и знаменитый библиофил Г. В. Юдин. В «Русских книгах», задуманных как 25-томное издание, Венгеров планировал дать исчерпывающую библиографию всего, что было издано на русском языке за два века, охватив не только художественную литературу, но и все явления интеллектуальной жизни России. В библиографическом отношении «Русские книги» стали шагом вперед в плане научности и освобождения от субъективности в оценках писателей и их произведений, дававших себя знать в словаре. Однако издание оказалось убыточным и было прекращено на третьем томе. По сути, его можно рассматривать как дополнение к «Критико-биографическому словарю».
Возвращение к преподавательской работе в Петербургском университете в 1897 г. ознаменовало новый этап в эволюции историко-литературной концепции Венгерова. В 1898 г. в журнале «Вестник Европы» была напечатана его вступительная лекция «Основные черты истории новейшей русской литературы», позднее неоднократно переиздававшаяся и переведенная на немецкий, чешский и болгарский языки. Первая часть лекционного курса была посвящена переломному этапу развития русской литеразуры — эпохе Белинского. Именно Белинский, по мнению Венгерова, стоит у истоков «всей новой русской литературной мысли». В 1897 г. литографированный курс лекций Венгерова под названием «Эпоха Белинского» был опубликован и позже неоднократно переиздавался.
Продолжая свою основную идею об учительском характере русской литературы, которая «никогда не замыкалась в среде чисто художественных интересов и всегда была кафедрой», Венгеров делает вывод о том, что вся история литературы сводится, во-первых, к истории смены идей и настроений, волновавших русское общество, и, во-вторых, к истории взаимодействия между общественной жизнью и литературой. Форма художественного творчества не играет роли, поэтому она относительно неподвижна и, по утверждению ученого, может не меняться столетиями.
Среди писателей этого периода особое внимание Венгеров уделяет «всеобъемлющему гению» — Пушкину, который для него в первую очередь выразитель «напряжения гражданского чувства», и — Белинскому, в духовной красоте которого заключается «лозунг всей последующей литературы». Поэтому «главная задача историка русского литературного движения — ознакомить читателя с тем, как выполнялся великий завет Белинского».
В «Основных чертах...», так же как и в более поздних обобщающих историко-литературных трудах, Венгеров создал собственный литературоведческий жанр, характеризующийся своеобразным синтезом литературно-критического и историко-литературного подходов к оценке литературных явлений. Он отказался от обычной для академических «историй» монографической группировки материала. В отличие от других представителей культурно-исторической школы — П. Н. Сакулина и И. И. Замотина, наметивших принципы типологического изучения литературы, или А. Н. Пыпина и Н. С. Тихонравова, анализировавших конкретные связи литературы с историей на большом историко-литературном материале, Венгеров пытазся дать суммарное определение некоторых общих закономерностей русской литературы XIX в. В целом в его работах преобладают принципы социологического анализа, типичные для культурно-исторической школы, но одновременно просматривается и явный интерес к психологическому аспекту, который проявляется в стремлении определить психологическую доминанту эпохи.
Попытка Венгерова дать обобщающую характеристику развития русской литературы вылилась в стремление наметить периодизацию «новейшей» русской литературы, то есть литературы второй половины XIX в. Соглашаясь в целом с предложенным В. Г. Белинским делением литературы XVIII — начала XIX в. на ломоносовский, державинский и пушкинский периоды, Венгеров счел, что применительно к последующим этапам такой принцип периодизации через личности неприемлем, поскольку писатели этой поры «никогда не создавали настроений, а только подчинялись им и выражали их». Невозможно, по его мнению, установить периодизацию и по литературным стилям, так как «с 1840-х годов безраздельно установился реализм». Поэтому ученый предлагает деление «по кругу идей» и по именам «представителей теоретической мысли». В соответствии с этим он выделяет в литературном процессе годы русского гегельянства, эпоху реформ, эпоху народничества и т. д. Венгеров отвергает термин «гоголевская эпоха» применительно к литературе 30—40-х гг., выдвинутый Н. Г. Чернышевским, и предлагает называть это время эпохой Белинского, так как именно его идеи во многом определяли характер литературы в эти годы.
В статье «Этапы неоромантического движения» (1910), включенной в первый том выходившей под редакцией Венгерова многотомной «Русской литературы XX века», ученый выступил со своей концепцией литературного движения на рубеже веков, назвав его «неоромантическим периодом». По его мнению, основные черты литературного процесса начала XX в. проявились уже в 1890-е гг., когда «обозначились контуры новых общественных настроений». Именно тогда, после эпохи уныния и общественной апатии 1880-х гг., началась «переоценка всех ценностей» и «отказ от наследства, завещанного прежними периодами русской духовной жизни». В отличие от большинства современников, Венгеров находит в литературных явлениях 1890-х гг. «творческие зародыши какого-то обновления, лучшего будущего», «поиски идеалов». Именно как тоску по идеалу он трактует творчество А. П. Чехова в этот период. Типологические черты общественно-литературной ситуации привели и к появлению новых для русской литературы течений — декадентства и символизма.
Именно общественные настроения обусловили яркую вспышку романтических тенденций не только в русской, но и в мировой литературе конца XIX в.
Венгеров весьма эмоционально характеризует тенденции новейшей «литературной психологии». Эпоха рубежа веков, по его мнению, характерна «бурной чрезвычайностью», а все известные писатели этого периода переживали, хотя и по-разному, состояние «замечательной возбужденности». Именно это и обусловило эволюцию «неоромантического периода» русской литературы, длившегося, по мнению исследователя, с 1890 по 1910 г. «Чрезвычайность* выразилась в тяготении к «надземному», «надмирному», что нашло воплощение в богоискательстве и мистицизме. Другая сторона «чрезвычайности», наиболее ярко проявившаяся в первое десятилетие XX в., — «волна чувственности» с уклоном в сторону горячечного, экстравагантного «оргиазма».
Анализируя гносеологию «неоромантизма», ученый усматривает его корни в ницшеанстве как философском течении, которым увлекалась значительная часть интеллигенции на рубеже веков. Характерно, что «напряженность чувствования, общее стремление к чрезвычайности» Венгеров связывает с революцией 1905 г. и считает это психологическое настроение общим для всех литературных течений эпохи. Таким образом, в оценке «неоромантизма* он исходит из психологического его понимания, соотнесенности с общественными настроениями. Эта концепция была конкретизирована ученым в главах «Русской литературы XX века», посвященных творчеству М. Горького, Л. Андреева и других писателей того периода.
Помимо проблем общей периодизации русской литературы Венгеров в 1910-е гг. занимается выяснением своеобразия и неповторимости русской классической литературы, определением ее мирового значения. В основе философских концепций таких работ, как «Героический характер русской литературы* (1911), «В чем очарование русской литературы XIX века?» (1911), «Рыцарство духа» (1914), «Русская литература в средней школе, как источник идеализма» (1916), просматриваются две сквозные мысли: об исключительном героическом идеализме русской интеллигенции и об исключительном величии русской литературы, сочетающей в себе красоту и тоску по идеалу.
В творениях русских писателей, утверждал Венгеров, «эстетическая мощь теснейшим образом переплетается с высотой этического полета», причем этическое начало, «жажда подвига», иррациональная жертвенность, глубоко сидящие в области бессознательного, и определяют национальное своеобразие русской литературы, ее отличие от литературы западноевропейской. Литература становится «центральным проявлением русского духа», «кафедрой», с которой раздается «учительное слово». Ей присущи преобладание общественных интересов над интересами личности, высокая гражданственность, «религиозность доподлинная» не как черта мировоззрения, а как черта темперамента, то есть готовность жертвовать во имя того, что считается святым. Эта религиозность в сочетании с общественно-политическим направлением идеала, по убеждению Венгерова, придала литературе характер не теории, а действования. Отсюда следует прямой вывод о том, что «вековая работа героической русской литературы — вековая подготовка революции». Учительность без абстрактного теоретизирования, а в подлинно художественном претворении — в этом и есть «очарование» русской литературы.
«У русских писателей, — пишет Венгеров, — жизненность изображения доведена до полного воспроизведения действительности, и это до последних пределов реальное воспроизведение, все-таки, озарено светом идеала и полно такой любви к человеку, о которой и помину нет даже у крупнейших европейских реалистов». Этим объясняется, считает ученый, успех и влияние русской литературы на Западе. Она стоит не только наравне, но и выше западноевропейской литературы.
Обоснование героического и гражданского пафоса русской литературы встретили одобрение М. Горького, который в письме к ученому пожелал его книге «Героический характер русской литературы» как можно более широкого распространения «в это мутное время», что помогло бы многие недоразумения «осветить и рассеять».
Давая общую оценку историко-литературной концепции С. А. Венгерова, нетрудно заметить, что его методология во многом уязвима. Ученый не раз оказывается в плену собственных теоретических схем. Его попытка рассмотреть русскую литературу в виде единого потока, преувеличение роли идеологии при анализе литературного произведения и одновременно недооценка эстетического своеобразия литературы, односторонняя трактовка вопроса о мировом значении русской литературы, преобладание эмоциональных определений — все это снижает научную значимость историко-литературного наследия ученого. Однако сама попытка изучения в единстве эпохи и литературы, рассмотрение связи писателя с общим настроением своего времени и, наконец, стремление определить национальную специфику отечественной литературы, ее нравственно-этическое богатство — те позитивные моменты, которые не утратили своего значения для современного литературоведения.
Завершая анализ обширного наследия С. А. Венгерова в области истории литературы и литературной библиографии, нельзя не сказать еше о двух незаконченных библиографических трудах ученого 1910-х гг., задуманных как продолжение и расширение «Критико-биографического словаря русских писателей*. Это «Источники словаря русских писателей» в 4 томах (1900—1917), доведенные до буквы «Н», а также два тома «Предварительного списка русских писателей и ученых и первые справки о них», содержащие 33 тысячи имен.
С. А. Венгеров увековечил свое имя рядом образцовых для своего времени эдиционно-текстологических работ. В 1893—1901 гг. под его редакцией выходит уникальное семитомное издание «Русская поэзия», в котором с большой полнотой представлены стихотворные тексты вплоть до начала XIX в. с биографическими статьями, комментариями и отрывками из критических и научных статей об авторах. Стараниями Венгерова были введены в оборот многие малоизвестные сведения о поэтах XVIII в., что позволило А. Н. Пыпину, внимательно следившему за всеми выпусками «Русской поэзии», сказать, что поэзия прошлого века «представлена здесь в таком обилии, как это еше никогда не было сделано».
В 1900 г. Венгеров начинает издавать Первое полное собрание сочинений высоко ценимого им В. Г. Белинского (при жизни Венгерова вышло 11 томов, тома 12 и 13 вышли в 1926—1948 гг. под руководством проф. В. С. Спиридонова).
С 1901 г. ученый становится редактором «Библиотеки великих писателей» издательства Брокгауза и Ефрона; под его руководством выходят комментированные собрания сочинений А. С. Пушкина, У. Шекспира, Ф. Шиллера, Дж. Байрона, Ж.-Б. Мольера.
В 1906 г. Венгеров основал в Петербурге издательство «Светоч», в котором начал выпускать произведения, запрещенные до революции 1905 г., в том числе — «Письмо Белинского к Гоголю*. Библиографический энциклопедизм в сочетании с просветительскими задачами нашел проявление в выпуске серий «Материалы для истории русского общественного движения», «Избранные произведения политической литературы», «История религий» и др. В 1909 г. издательство было закрыто, но Венгеров возобновил эту деятельность после Февральской революции 1917 г.
Изданный под его редакцией и при непосредственном участии трехтомник «Русская литература XX века (1890—1910)* (1914—1918) стал первым крупным историко-литературным сводом критических, исследовательских и библиографических материалов по изучению литературного процесса на рубеже веков, сохранившим свое познавательное значение и по сей день. Последнее издание этого труда вышло в свет в 2000 г.
После смерти ученого остался биобиблиографический архив — 2 миллиона карточек, 3500 автобиографий, 35 000 единиц иконографии, который был передан в рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Частично этот архив отражен в современном издании «Русская интеллигенция: Автобиографии и биобиблиографические документы в собрании С. А. Венгерова» (2001).
Даже краткий обзор беспримерной по своему масштабу и культурной значимости деятельности С. А. Венгерова — выдающегося библиографа, яркого литературоведа, одного из первых историков русской литературы XX в. — дает возможность оценить его жизнь как настоящее подвижничество, самоотверженное, почти религиозное (в Венгеровском понимании этого слова) служение на благо отечественной науки и культуры.
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ С. А. ВЕНГЕРОВА
Собрание сочинений: Т. 1—5. СПб.: Прометей, 1911 — 1913. Т. 1. Героический характер русской литературы. 1911. 205 с.; Т. 2. Писатель гражданин. Гоголь. 1913. 8, 238 с.; Т. 3. Передовой боец славянофильства. Константин Аксаков. 1912. 6, 247 с.; Т. 4. В чем очарование русской литературы? (речи и выступления). 2-е изд., превраш. в сборник. Светоч, 1919. 160 с ; Т. 5. Дружинин, Гончаров, Писемский. 1911. 4, 275 с.
История новейшей русской литературы. От смерти БелиН' кого до наших дней. СПб.: Типо-лит. А. Е. Ландау, 1885. Ч. I. Конечны! гч 1Ы дореформенной эпохи (1848—1856). XXVIII. 235 с.
Источники словаря русских писателей / Собрал А. С. Вен орон. СПб.: 1900—1917. Т. 1. Аарон — Гоголь. 1900. VI, 814 с.; Т. 2. Гогоик;; i — Карамзин. 1910. 598 с.; Т. 3. Карамышен — Ломоносов. 1914. 542 с.; Т. 4. Чоначевский — Некрасов. 1917. 542 с.
Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала образованности до наших дней: Т. I—VI. СПб.: Семенова. 1Я ип. (И. Ефрона), 1889—1904. |от А до Ввеленский|.
Очерки по истории русской литературы. 2-е изд., без перемен. ( Нб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1907. 8. 492 с. (Б-ка «Светоча». С рия «История и теория литературы*. № 4).
Иван Сергеевич Тургенев: критико-биографический очерк: в 2 ч. ( Пб.: Тип. И. П. Попова, 1877. 4, 184, 164 с.
Эпоха Белинского: обший очерк: 3-е изд. П.: Светоч, 1919. 64 с.
ЛИТЕРАТУРА 0 ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ С. А. ВЕНГЕРОВА
Калентьева А. Г. Влюбленный в литературу: очерк жизни и деятельности С. А. Венгерова (1855—1920). М.: Книга, 1964. 80 с. (Деятели книги).
Поляков А. С. Труды профессора С. А. Венгерова. Библиографический перечень. М.: Л. Э. Бухгейм, 1916. VI, 77 с.
Фомин А. Г. С. А. Венгеров как организатор и первый директор Российской книжной палаты. Л.: Прибой, 1925. 48 с. (Ин-т книговедения).
Фомин А. Г. С. А. Венгеров как профессор и руководитель Пушкинского семинария // Пушкинский сборник памяти профессора Венгерова. М.; Пг.: Госиздат, 1922. С. I—XL.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ КЛЭ; РП I; Славяноведение.