Восстания рабов в середине II в. до н. э. Аграрное движение римского плебса

Первое восстание рабов в Сицилии
Внешний блеск -и военное могущество Римской державы прикрывали собой глубокие и непримиримые противоречия. Рабовладение в Риме и во многих подчиненных ему областях достигло небывалого развития по сравнению с другими государствами древнего мира. Положение рабов было особенно тяжелым в тех частях Римского государства, где складывался такой тип хозяйства, который был рассчитан на производство товаров для продажи и вместе с тем для выплаты податей Риму. Классическим образцом в этом смысле была Сицилия. В рабовладельческих латифундиях Сицилии, которыми владели местные богачи и римские всадники, скопилась масса рабов из Сирии, Греции, Киликии, Людей, еще недавно свободных, клеймили раскаленным железом, сковыпали цепями и гнали на поля или в рудники. Хозяева, по словам римского историка Диодора Сицилийского, «очень мало заботились об их (рабов.— Ред.] пропитании и одежде», тем самым заставляя их заниматься грабежом на больших дорогах. Постепенно в среде рабов нарастало возмущение.
В 137 г. до н. о. рабы славив тегося своей жестокостью богача Дамофила, доведенные до отчаяния нуждой и пытками, подняли восстание. Во главе их стал раб Эвн, сириец но происхождению, слывший пророком. Восставшие захватили город Энну и расправились с наиболее жестокими рабовладельцами. К ним быстро начали присоединяться рабы из других городов и латифундий. Одновременно в городе Агригспте под руководством киликийца Клеопа также началось восстание рабов, которые вскоре присоединились к Эвну. Через некоторое время восставшие уже насчитывали в своих рядах 200 тыс. человек. Своим царем они избрали Эти, который при этом принял популярное в Сирии имя Антиоха. При нем состоял совет из наиболее уважаемых рабов. Среди них особенно выделялся грек Ахей, оказавшийся способным полководцем. Так угнетенные и эксплуатируемые рабы сделали попытку создать собственное государство.
В первые годы у римского правительства не хватало сил, чтобы подавить восстание. Несколько важнейших городов Сицилии — Тавромений, Агригент, Катана, Мессана, Энна — оказались в руках восставших. Посылавшиеся из Рима войска терпели одно поражение за другим. О внутренней организации царства Эвна, просуществовавшего около пяти лот (137—132 гг.), источники сообщают мало. Известно, однако, что повстанцы громили крупные латифундии, а мелкие крестьянские хозяйства оставляли неприкосновенными. Рабы, по словам Диодора, «не сжигали мелких вилл, не уничтожали в них ни имущества, ни запасов плодов и не трогали тех, которые продолжали заниматься земледелием». Поэтому восставшие рабы пользовались сочувствием и поддержкой свободной бедноты, страдавшей от роста крупного землевладения и ростовщичсства. Рабы овладели оружейными мастерскими, которые начали изготовлять для них оружие. Известно также, что рабы действовали организованно и что надежды рабовладельцев на разлад между вождями восстания— Эвном и Клооном — не оправдались, так как Клеон добровольно подчинился Эвну. В 132 г. до н. э. против рабов был послан со значительной армией консул Рупилий. Долгое время он осаждал два главнейших укрепления восставших — Тавромений и Энну. Даже историки из среды рабовладельцев вынуждены отметить стойкость и мужество, с которыми выдерживали осаду повстанцы. Рупилию удалось овладеть обоими городами только вследствие измены в лагере рабов. Клеон пал в бою. Эвн был схвачен и замучен в тюрьме. Множество участников восстания было казнено.
Движения рабов в других районах Средиземноморья
Одновременно с Сицилийским восстанием происходило крупное восстание рабов и свободной бедноты в Малой Азии во главе с Аристоником.
Борьба рабов за свободу, крестьян за землю переплеталась здесь с борьбой народа против римского господства, опиравшегося на местных царьков, крупных землевладельцев, рабовладельцев, торговцев и ростовщиков, которые объединились с присланной римским правительством армией. Лишь после трех лет ожесточенной борьбы римлянам удалось сломить сопротивление восставших.
Источники сообщают, что Аристоник мечтал основать «город солнца» и называл своих последователей «гражданами солнечного города» — гелиополитами. Возможно, что эту идею он заимствовал из романа Ямбула, описавшего сказочное государство солнца, в котором все должны быть равны и свободны; там не должно быть ни денег, ни торговли, ни тяжелого подневольного труда, ни богатства, ни бедности. В основе этой утопии лежала идеализация первобытно-общинного строя, идеализация прошлого.
Рабы и крестьяне, боровшиеся с развивавшимися рабовладельческими отношениями, были не в состоянии переустроить общество на новых, более прогрессивных началах. Тем не менее классовая борьба рабов с середины II в. до н. э. играла ведущую роль, обостряя все противоречия рабовладельческого строя. В начавшемся с этого времени кризисе Римской республики эта борьба также была важнейшим фактором.
Восстания рабов помимо Сицилии и Пергама охватили и другие территории Римского государства. В италийских городах Минтурнах и Синуессе, в рудниках Аттики и Македонии, на крупнейшем рабском рынке — острове Делос происходили волнения рабов. Хотя все эти движения были подавлены с обычной для рабовладельцев жестокостью (в одних только Минтурнах было распято 450 рабов), они явились грозным предостережением для правящего класса.
Предпосылки движения Граков
Другим тревожным симптомом для господствующего класса было ослабление военного могущества Рима, явившееся результатом обезземеления крестьянства. По цензу 154 г. до н. э. число взрослых мужчин, пригодных для службы в легионах, т. е. имевших земельную собственность и римское гражданство, составляло около 324 тыс., по цензу 136 г. до н. э.— уже около 318 тыс. При наличии цензового принципа в комплектовании армии граждане, лишившиеся земли, выбывали из состава военных контингентов. Численность армии и ее боеспособность падали. Рим утрачивал характер античного полиса, в котором подавляющее большинство граждан состояло из земледельцев-воинов. Могущество Рима, его власть над населением завоеванных территорий и дальнейшее расширение этих территорий ставились под угрозу. Среди бедноты назревало недовольство, которое всегда могло перейти в открытое возмущение. Сицилийское восстание показало, что в случае такого возмущения свободная беднота легко могла оказаться в одних рядах с восставшими рабами.
Все это вызывало серьезное беспокойство в среде правящих слоев. Особенно была встревожена наиболее дальновидная часть нобилитета. В одном из аристократических кружков, группировавшемся вокруг Сципиона Эмилиана, зародилась мысль о необходимости проведения широкой аграрной реформы, направленной на восстановление крестьянского землевладения, возрождение крестьянства, а следовательно, и армии. Наряду с землями, находившимися в частной собственности, в Риме еще продолжали существовать обширные территории «общественного поля». В середине II в. до н. э. подавляющая часть этих земель была оккупирована богатыми нобилями, которые широко использовали труд своих многочисленных рабов. Участники кружка Сципиона предлагали подвергнуть эту землю перераспределению: частично изъять ее у крупных владельцев, поскольку право распоряжаться этими земельными фондами сохранилось за государством, и затем распределить эту землю более мелкими участками среди малоземельного или вовсе безземельного крестьянства.
Однако римские нобили, владея этими землями из поколения в поколение в течение многих десятилетий, привыкли смотреть на них, как на свою собственность; поэтому всякая попытка проведения аграрной реформы не могла не натолкнуться на их ожесточенное сопротивление.
Тиберий Гракх
Борьбу за проведение реформы возглавил участник кружка Сципиона и его родственник — Тиберий Гракх. Он принадлежал к знатному плебейскому роду Семпрониев. Предки Тиберия не раз занимали ведущие магистратуры. Со стороны матери он был внуком Сципиона Африканского, победителя Ганнибала при Заме. Рано вступив на путь военной и политической деятельности, Тиберий выдвинулся во время осады и штурма Карфагена, а затем в Нумантинской войне. Рассказывали, что на Тиберия, когда он отправлялся на войну, произвел неизгладимое впечатление вид Этрурии, где вместо свободных римских земледельцев он увидел только рабов, работавших на полях или пасших скот на пастбищах своих владельцев. Сильное влияние на него имели его близкие друзья — ритор Дисфан из Митилены и стоик Блоссий из Кум. Они познакомили его с некогда вдохновлявшими народных вождей и реформаторов эллинистической Греции идеями возрождения полиса свободных, равных граждан, владеющих неотчуждаемыми земельными наделами.
Тиберий был избран народным трибуном на 133 г. до н. э. Вступив в эту должность, он, ссылаясь на древний закон Лициния и Секстин, выдвинул свой проект установления ограничительной нормы для арендаторов государственной земли, изъятия у них излишков земли и перераспределения этих излишков между малоземельными и безземельными римскими гражданами. Согласно этому законспрсекту, глава семьи мог владеть не более чем 500 югерами государственной земли, на каждого взрослого сына прибавлялось еще по 250 югеров, но в общей сложности не более тысячи югеров на одну семью. Изъятая сверх этой нормы у крупных владельцев земля должна была делиться на участки по 30 югеров и раздаваться беднейшим гражданам в вечное и неотчуждаемое арендное пользование. Для проведения этой реформы Тиберий предложил создать особую комиссию из трех лиц, уполномоченных разрешать все вопросы, связанные с изъятием и распределением земли.
Выдвинув свой законопроект, Тиберий попробовал, как сообщает Аппиан, обратиться к сенату. «Римляне,— говорил он,— завоевали большую часть земли и владеют ею; они надеются подчинить себе и остальную ее часть. В настоящее время перед ними встает решающий вопрос: приобретут ли они остальную землю благодаря увеличению числа боеспособных людей или же и то, чем они владеют, враги отберут у них вследствие их слабости». Однако большая часть сенаторов, оккупировавших крупные площади государственных земель, выступала ярыми противниками Тиберия.
Зато плебс горячо поддержал Тиберия. Законопроект Тиберия стал знаменем, вокруг которого объединились мелкие землевладельцы для борьбы против крупных собственников-рабовладельцев. Со всех концов Италии стекались в Рим крестьяне, чтобы принять участие в голосовании. Тиберий, помышлявший вначале лишь о сохранении всгенного могущества Рима, логикой событий превратился в вождя широкого народного движения. Окруженный толпами своих сторонников, он обращался к ним с горячими речами: «И дикие звери в Италии,— говорил он,— имеют логова и норы, куда они могут прятаться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, как кочевники, бродят повсюду с женами и детьми... Ведь у множества римлян нет ни отчего алтаря, ни гробниц предков, а они сражаются и умирают за чужую роскошь, чужое богатство».
Плебс толкнул умеренного и осторожного Тиберия на путь решительных действий. Когда в народном собрании проходило голосование его законопроекта и другой народный трибун, Октавий, по наущению сената, наложил на этот законопроект трибунский запрет (вето), Тиберий поставил на голосование вопрос: «Может ли быть народным трибуном тот, кто идет против интересов народа?». Собрание единодушно дало отрицательный ответ. Октавий был отстранен от должности. Это был беспрецедентный случай: по неписаной, но неуклонно соблюдавшейся римской конституции ни один магистрат не мог быть отстранен от должности до окончания срока полномочий.
После отстранения Октавия законопроект Тиберия был принят народным собранием. Он сам, его младший брат Гай и его тесть Аппий Клавдий были, избраны в аграрную комиссию. Вскоре Тиберий прямо посягнул и на прерогативы сената, проведя через его голову в народном собрании закон об использовании доходов от провинции Азии для оказания помощи получающим наделы.
Преодолевая ожесточенное сопротивление крупных землевладельцев, комиссия энергично проводила реформу. Но время шло, и приближался срок, окончания годичных полномочий Тиберия в должности трибуна. Хорошо понимая, какое значение имеет для дальнейшего проведения реформы его власть трибуна, Тиберий вопреки обычаю вторично выставил свою кандидатуру на эту магистратуру на следующий, 132 г. Нобили, уже готовившиеся расправиться с ненавистным им вождем плебса, когда он станет частным лицом, сосредоточили теперь все усилия на том, чтобы не допустить вторичного избрания Тиберия. На него посыпались обвинения в нарушении стародавних государственных установлений, в стремлении захватить единоличную тираническую власть и т. д.
В день выборов враги реформы вооружили своих клиентов и сторонников, чтобы силой пометить голосованию. Положение Тиберия осложнялось тем, что многие из крестьян, занятых в это время сельскохозяйственными работами, не могли попасть на выборы в Рим. Когда граждане собрались на Форуме для голосования, произошла схватка, вооруженный отряд сената разгромил гракханцев; 400 человек из них, в том числе и сам Тиберий, были убиты. Тела их были брошены в Тибр, а из уцелевших гракханцев многие были изгнаны из Рима. Блоссий бежал к Аристонику, принял активное участие в восстании и погиб после его разгрома.
Но открыто ликвидировать аграрную комиссию сенат не решился. Она продолжала свою деятельность и после гибели Тиберия (пополнившись новыми членами). В общей сложности за 15 лет ее деятельности около 80 тыс. человек получили земельные наделы. Но противники реформы всячески тормозили ее работу. Давность владения и отсутствие документов зачастую делали невозможным определить, какие участки принадлежали владельцу на правах частной собственности и какие но нраву оккупации. На этой почве возникали бесконечные тяжбы и конфликты, которые комиссия должна была разбирать.
Впервые в связи с аграрной реформой со всей остротой встал вопрос об италиках. По закону Гракха у италийских союзников Рима государственные земли отбирались, аЗО-югерных участков, распределяемых только среди римских граждан, они получать не могли. В этом проявлялась определенная ограниченность гракханского движения. Несмотря на то, что италики участвовали наравне с римскими гражданами во всех войнах Рима, преимущества римских граждан на них не распространялись. Богатые италики стремились получить римское гражданство, чтобы на равных правах участвовать в эксплуатации провинций, бедным италикам римское гражданство дало бы право на земельные наделы и несколько защитило бы их от произвола римских властей.
По мере обострения борьбы за реформу от нее стали отходить некоторые ее прежние сторонники из среды нобилитета. Между ними был и Сципион Эмилиан. Недовольство италиков дало ему предлог затормозить деятельность аграрной комиссии; по его предложению решение дел о спорных землях было передано консулам.
В 125 г. до н. э. сторонник реформы Гракха консул Флакк предложил было компенсировать италиков дарованием им римского гражданства, но это предложение встретило такую бурю негодования в сенате, что Флакк даже не решился поставить его на голосование. Провал проекта Флакка вызвал восстания в италийских городах Аскуле и Фрегеллах.
В этой напряженной обстановке сторонникам аграрной реформы удалось провести в народные трибуны на 123 г. брата Тиберия Гракха — Гая, обладавшего блестящим ораторским дарованием и незаурядными способностями государственного деятеля. Гай занимал должность народного трибуна два года и за это время не только восстановил действие аграрного закона Тиберия, но и провел ряд других важных мероприятий.
Учитывая опыт Тиберия, он старался противопоставить сенату широкий блок, в котором большую роль играл уже не только сельский, но и городской плебс и всадники. Так, например, он провел хлебный закон, снизивший цены на хлеб до 6 1/3 аса за модий, что составляло примерно половину его обычной цены. Он же потребовал, чтобы плебс бесплатно допускался на театральные представления. Проведением этих законов Гаю Гракху удалось значительно увеличить число своих сторонников. Другой закон Гая отдавал на откуп римским всадникам сбор налогов и пошлин, установленных для провинции Азии. Чтобы обезопасить откупщиков от судебных преследований, суды по разбору дел о злоупотреблениях в провинциях передавались всадникам, из числа которых и выходили самые крупные откупщики. Закон об азиатских откупах был выгоден и многим более или менее состоятельным плебеям, участвовавшим в откупных товариществах. Чтобы увеличить доходы представителей этих кругов, Гай Гракх наметил план широкого государственного строительства дорог и общественных зданий, к которому привлекались подрядчики с их рабами; строительные работы могли также доставить заработок и свободной бедноте.
Изыскивая новые земельные фонды для предоставления наделов неимущим, Гай Гракх впервые задумал прибегнуть к колонизации провинций. Он провел закон об основании колонии на месте разрушенного Карфагена, где 6 тыс. человек должны были получить по 200 югеров земли для организации крепких хозяйств. Это мероприятие должно было содействовать укреплению римского влияния и власти в провинциях, а вместе с тем разрядить напряженную обстановку в Италии.
Все эти начинания встречали поддержку как плебса, так и всадников, сплотившихся против нобилитета. Время Гракхов было временем недолгого подъема римской рабовладельческой демократии, но исторические условия в Риме сложились менее благоприятно для развития демократии, чем в Афинах. Большее, чем в Греции, развитие рабства и огромные доходы, извлекавшиеся за счет ограбления провинций, ускоряли превращение значительной части городского плебса в элементы чисто паразитические. Те же причины позволили крупным рабовладельцам, нобилитету, подкармливая городской плебс, удерживать ведущую роль в политической жизни. Сельский плебс был слаб и раздроблен из-за деления крестьянства на римских граждан и италиков. Когда Гай Гракх внес проект о наделении италиков гражданскими правами, среди его сторонников начался раскол. Всадники боялись конкуренции италийских дельцов, плебс — новых претендентов на землю и дешевый хлеб.
Раскол среди приверженцев Гракха был усугублен выступлением ставленника нобилитета трибуна Ливия Друза, выдвинувшего заведомо неосуществимое, демагогическое предложение об основании 12 колоний в самой Италии, что устраивало бедноту больше, чем отъезд в далекую африканскую провинцию. Вскоре после того, как Гай Гракх вернулся из Африки, куда он ездил для устройства новой колонии, его противники перешли в решающее наступление. Сенат объявил в Риме чрезвычайное положение. Гай Гракх и его сторонники укрепились на Авентине. Против них выступили сенаторы, часть примкнувших к сенату всадников, наемные критские стрелки. Как и 11 лет назад, Рим стал свидетелем кровавого столкновения, и снова гракханцы потерпели поражение. Гай был убит, за его голову была выплачена обещанная сенатом крупная награда.
Результаты движения Гракхов
Борьба, возглавлявшаяся Гракхами, окончилась неудачей. Результаты этой борьбы показали,что сохранение устойчивого мелкого землевладения — одной из основ республиканского строя — в условиях развитого рабовладения, бурно растущих денежных отношений и ростовщичества стало уже невозможным. В связи с этим и роль сельского плебса в политической жизни Рима постепенно становится все менее и менее значительной. После подавления гракханцев движение за аграрную реформу временно заглохло отчасти потому, что многие уже получили землю, отчасти потому, что в это время была покорена и обращена в провинцию часть заальпийской Галлии, где в 118 г. до н. э. была основана колония Нарбон. Здесь открывалось новое поле деятельности для многих римлян и италиков, которые быстро наводнили эту область, вскоре вполне романизовавшуюся.
Ряд последующих аграрных законов, итог которым подвел закон, изданный в 111 г. до н. э., свел на нет результаты гракханской реформы. Этот закон объявил частной собственностью италийские и провинциальные земли, находившиеся в оккупации частных лиц, и разрешал продажу наделов, розданных аграрной комиссией Гракхов. Результатом его явилась еще большая концентрация земли в руках немногих. Уже в 104 г. до н. э. народный трибун Марций Филипп заявил, что не более2 тыс. семей в Риме имеют какую-нибудьнедвижимую собственность. Огромная масса обезземеленных крестьян обратилась в клиентов нобилей, получая у них небольшие земельные участки за выплату части урожая и исполнение разных повинностей. Так как большая часть государственной земли Италии перешла в частные руки, то для разрешения аграрного вопроса предстояло изыскивать новые пути. Нерешенным оставался и вопрос об италиках.
Смысл борьбы, которая развернулась в Римской республике после подавления движения Гракхов, состоял в том, что крупные рабовладельцы стремились к наибольшему развитию частной собственности и резко выступали против всех ее ограничений. Объективно это была борьба за широкое развитие рабовладельческого способа производства, которое оказалось несовместимым с преобладанием мелких крестьянских хозяйств. Но, поскольку с развитием крупного частного землевладения и обезземелением вытесняемых рабами крестьян политические права широких слоев населения все более и более урезались, это была одновременно борьба крупных рабовладельцев против рабовладельческой демократии, возможной лишь в условиях античного полиса, состоящего из граждан, которые являются вместе с тем землевладельцами. Внешне эта борьба выражалась в сложных столкновениях оптиматов (т. е. лучших) и популяров (т. е. народных), как стали именовать себя сторонники нобилитета и сторонники плебса.
Борьба оптиматов и популяров. Югуртинекая война
Оптиматы и популяры не были партиями в позднейшем понимании этого слова. Они не имели ни стройной организации, ни четкой программы, ни даже постоянного и определенного в классовом отношении состава. Вожди популяров, выходившие в подавляющем большинстве из среды аристократии, нередко переходили на сторону оптиматов, и, наоборот, оптиматы иногда переходили на сторону своих политических противников. Все это обусловливалось многообразием противоречий и интересов различных социальных групп римского общества. Так, всадники соединялись то с нобилитетом, то с плебсом. Городской плебс, развращаемый подачками, мог визвестных случаях переходить на сторону знати и выступать против сельского плебса. Большую роль играли личные связи и особенно институт клиентелы, ставивший в зависимость от знатных фамилий массу отпущенников, городских плебеев, крестьян, италиков и провинциалов. Кроме того, враждующие «партии» в отдельных случаях использовали и рабов, вооружая их на борьбу со своими противниками.
Новое обострение борьбы между оптиматами и популярами произошло в связи с событиями в Африке. После обращения большой части карфагенских владений в винцию Африку римские и италийские арендаторы, купцы, ростовщики наводнили ее и соседнюю Нумидию, возбуждая к себе ненависть местного населения беззастенчивой эксплуатацией. Когда утвердившийся на нумидийском престоле Югурта овладел городом Циртой, в числе других жителей этого города были перебиты находившиеся здесь римские граждане и италики. Это дало популярам повод к наступлению на сенат, на римское правительство, которое фактически содействовало Югурте в его борьбе за власть. По их настоянию Югурте была объявлена война, длившаяся затем с перерывами шесть лет (111—105 гг.).
Во время этой войны обнаружился начавшийся упадок государственной и военной системы Рима. Командиры, получая от Югурты крупные взятки, проигрывали битвы. Солдаты предавали войскам Югурты захваченных у него слонов, оружие, добычу. Дисциплина пришла в полный упадок: случаи дезертирства и перехода на сторону врага были очень часты. Между тем Югурта, провозгласив себя освободителем Африки, привлек на свою сторону кочевников-гстулов и царя Мавретании Бокха.
Ход войны, однако, изменился, когда командование было поручено Гаю Марию. Он происходил из крестьянской семьи, жившей в небольшой деревушке около города Арпина. Не получивший никакого образования и всю жизнь презиравший эллинскую культуру, «которой учат рабы», Марий выдвинулся благодаря своим военным дарованиям и храбрости. В 119 г. до н. э. он был избран народным трибуном. Участвуя в Югуртинской войне в качестве одного из помощников командующего войсками, Марий сумел завоевать популярность среди солдат; они были уверены, что только Марий сможет разбить Югурту. Как человек, вышедший из народа, он стал в глазах плебса желанным кандидатом на должность консула и командующего войсками в Африке. Его поддержали и всадники, желавшие скорейшей победы. Несмотря на противодействие нобилитета, Марий был в 107 г. до н. э. избран консулом и стал во главе римских войск в Африке.
Воевная реформа Мария
Югуртинская война показала, до какой степени пала боеспособность римской армии. Чтобы вести завоевательные войны, в которых особенно заинтересованы были всадники, наживавшиеся на откупах налогов в провинциях, аренде провинциальной земли и тому подобных операциях, нужна была коренная реформа армии. Эту важную военную реформу, сыгравшую огромную роль в последующих событиях, провел Марий. Во изменение прежних принципов комплектования легионов, когда в армию принимались только граждане, обладавшие земельной собственностью, Марий стал набирать в войско всех желающих, обращая внимание лишь на пригодность их к военной службе. Завербовавшись, солдат должен был прослужить 16 лет, в течение которых получал казенное содержание и жалованье; после отставки ветераны наделялись земельным участком. Кроме того, Марий обещал, что будет делиться с солдатами военной добычей.
Сенат не противодействовал реформе Мария, считая, что «чернь» не захочет идти в солдаты и что Марий позорно провалится. Но беднота из Рима и Италии, соблазненная жалованьем, надеждой на добычу и землю, охотно записывалась в войско. Марий поддерживал среди своих солдат железную дисциплину и приучал их к трудностям и лишениям.
Прибыв в Африку, Марий нанес несколько тяжелых поражений Югурте, переманил на свою сторону гетулов и завязал сношения с Бокхом. Когда Югурта бежал к Бокху, Марий сумел добиться его выдачи. Югурта был передан квестору Мария Корнелию Сулле, что сразу же доставило этому молодому отпрыску обедневшего патрицианского рода широкую известность.
Вслед за войной с Югуртой началась другая, опасная для Рима война с кельто-германскими племенами кимвров и тевтонов, которые в количестве нескольких сот тысяч человек надвигались на Северную Италию. Опустошив часть Галлии и Испании, они в 105 г. до н. э. в Нарбонской Галлии при городе Аравсионе нанесли сокрушительное поражение двум армиям римлян, потерявшим до 80 тыс. человек. Вернувшись из Африки, Марии, который теперь из года в год избирался консулом, выступил против кимвров и тевтонов. Войско, набранное им по новому принципу комплектования, вполне себя оправдало. В двух битвах — 102 и 101 гг. до н. э., при Аквах Секстиевых (в Нарбонской Галлии) и Верцеллах (в Галлии Цизальпинской), кимвры и тевтоны были разбиты наголову, около 80 тыс. пленных было продано в рабство. Марий получил право на триумф и был на вершине славы.
Военная реформа Мария имела большое значение для всей дальнейшей истории Рима. Возникла профессиональная, хорошо обученная и закаленная армия, преданная удачливому полководцу, который, опираясь на армию, становился, в свою очередь, независимым по отношению к гражданским органам власти. Профессиональная армия превратилась в крупную политическую силу, значение которой возрастало по мере обострения классовой борьбы и социальных противоречий. Так как конечной целью солдата бьло получение земли, аграрный вопрос начинает теперь тесно переплетаться с вопросом об удоглетЕорении земельными наделами войска, которое обычно заставляло считаться со своими требованиями.