Задонщина

8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (местность в пределах Тульской обл., расположенная в верховьях р. Дона, в месте впадения в него р. Непрядвы, в 1380 г.— "дикое поле" — незаселенная степь) произошла битва коалиции русских князей, возглавляемой великим князем московским Дмитрием Ивановичем, с монголо-татарским войском, усиленным наемными отрядами, под водительством ордынского правителя Мамая. Это было первое большое сражение русских с поработителями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), окончившееся полным разгромом монголо-татар. Куликовская битва (часто называется Мамаевым побоищем) не положила предела иноземному игу на Руси (это свершится лишь через 100 лет — в 1480 г.), но характер взаимоотношений русских княжеств с Ордой резко изменился, обозначилась главенструюшая объединительная роль Московского княжества и московского князя. Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-нравственное значение для национального самосознания. Не случайно с этим событием связано имя св. Сергия (см. ЖИТИЕ...): основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (см. ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ) (прозванного после битвы на Куликовом поле "Донским") против Мамая и, вопреки монастырским правилам, послал с воинами Дмитрия на поле брани двух монахов своего монастыря — Ослябю и Пересвета. К событиям Куликовской битвы интерес на Руси не ослабевал со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 г., которые в науке объединяются под названием "Куликовский цикл": летописные повести о Куликовской битве, "Задонщина", "Сказание о Мамаевом побоище". 3.— эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. 3. дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (К-Б), составленный монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в 70—80-е гг. XV в., представляет собой переработку только первой половины первоначального текста 3. Остальные 5 списков более позднего времени (самый ранний из них — отрывок концf XV — нач. XVI в., остальные — XVI— XVII вв.). Лишь два списка содержат полный текст, во всех списках много ошибок и искажений. Поэтому на основе данных только всех вместе взятых списков можно реконструировать текст произведения. По совокупности ряда косвенных данных, но, главным образом, на основании самого характера произведения большинство исследователей датируют время его создания 80-ми гг. XIV в. В. Ф. Ржига, уделивший в своих работах много внимания 3., писал: "Попытки приурочить памятник ко времени, более близкому к 1380 г., представляются вполне целесообразными. Они отвечают тому янно эмоциональному характеру, какой имеет Слово Софония (3.— Л.Д.) с начала до конца. В связи с этим есть основания считать, что Слово Софония появилось сразу же после Куликовской битвы, может быть, в том же 1380 г. или в следующем". Традиционным считается, что автором 3. был некий Софоний Рязанец: в двух списках 3. он назван в заглавии автором произведения. В Тверской летописи имеется небольшой отрывок текста, близ кий отдельными чтениями к 3. и "Сказанию о Мамаевом побоище", начинающийся такой фразой: "А се писание Софониа Резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу" (перед этой записью стоит дата Куликовской битвы — 1380). А. Д. Седельников обратил внимание на сходство этого имени с именем рязанского боярина из окружения рязанского князя Олега — Софония Алты-кулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался выступить на стороне Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, бесспорно, как-то связан с памятниками Куликовского цикла. Но можно ли считать его автором 3.? В некоторых списках основной редакции "Сказания о Мамаевом побоище" Софоний назван автором этого произведения. В самом тексте 3. о нем сказано как о человеке по отношению к автору 3. постороннем: "Аз (т. е. "я" — автор 3.) же помяну резанца Софония..." На основании этого чтения 3. исследователь Куликовского цикла И. Назаров еще в 1858 г. утверждал, что оно определяет Софония как предшественника автора 3. В последнее время гипотеза об авторстве Софония была рассмотрена Р. П. Дмитриевой, которая пришла к выводу, что Софоний не был автором 3.: "...последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать" ("Был ли Софоний Рязанец автором "Задонщины"?" — С. 24). Видимо, Софоний был автором не дошедшего до нас еще одного поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов и 3., и "Сказания о Мамаевом побоище". Это предположение согласуется с гипотезой акад. А. А. Шахматова о существовании несохранившегося "Слова о Мамаевом побоище". Основная идея 3.— величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава победы на Куликовом поле донеслась до разных концов земли ("Шибла слава к Железным Вратам, и к Караначи, к Риму, и к Кафе по морю, и к Торнаву, и оттоле ко Царюграду на похвалу русским князем"). В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы, но это не последовательный исторический рассказ о подготовке к сражению, о самом сражении, о возвращении победителей с поля брани, а эмоциональное преломление всех этих событий в авторском восприятии. Рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу". "Жалость" — это плач по погибшим, по трудной доле Русской земли. "Похвала"— слава мужеству и воинской доблести русских воинов и их предводи телей. О многих событиях, о которых подробно повествует "Сказание о Мамаевом побоище", в 3. сказано одной-двумя фразами, полунамеком. Так, например, о действиях засадного полка под командованием князя серпуховского Владимира Андреевича, двоюродного брата Дмитрия Донского, решивших исход боя, сказано: "И нюкнув (кликнув клич) князь Владимер Андреевич гораздо, и скакаше по рати во полцех поганых в татарских, а злаченым ше ломом посвечиваючи. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские". Если бы не сохранилось подробное повествование "Сказания о Мамаевом побоище", многие места 3. остались бы для нас загадочными, необъяснимыми. Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и похвалы 3. близка к "Слову о полку Игореве" Но близость эта носит не только общий характер, но самый непосредственны и в этом еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы. "Слово" явилось для автора 3. образцом и на текстовом уровне. От "Слова" зависит план 3., ряд поэтических образов 3.— повторение поэтических образов "Слова", отдельные слова, обороты, большие отрывки текст 3. Повторяют соответствующие места, "Слова". Автор 3. обратился к "Слову" как к образцу с целью сопоставь и противопоставить политическую обстановку на Руси времени "Слова (80-е гг. XII в.) с 80-ми гг. XIV в. Основной идейный смысл "Слова" заключался в призыве автора к русским князьям забыть междоусобные распри и объединить свои силы для борьбы с внешними врагами Руси. Автор 3. в победе, одержанной над ордынцами, увидел реальное воплощение призыва своего гениального предшественника: объединенные силы русских князей смогли разгромить монголо-татар, считавшихся до этого непобедимыми. Автор 3. переосмысляет текст "Слова" в соответствии с событиями Мамаева побоища и многое вносит от себя. 3. отличается стилистической непоследовательностью — поэтические части текста чередуются с прозаическими, носящими характер деловой прозы. 3. в большей степени, чем "Слову", свойственны приемы устного народного поэтического творчества. Главное состоит в том, что в "Слове" приемы и элементы, близкие к устному народному творчеству, представлены в артистически выполненной авторской переработке, авторском переосмыслении, в 3. же они гораздо ближе и словесно, и по характеру к устным источникам. Это обстоятельство и состояние списков 3. (многочисленные искажения и ошибки) послужили основой для предположения о фольклорном, устном происхождении памятника. То, что отдельные списки 3. записаны по памяти, а не переписаны с других списков, вполне возможно, но считать, что 3. изначально произве дение устного творчества, нет оснований. 3. восходит к "Слову" — памятнику литературному. Сочетание в 3. поэтического текста с прозаизмами, близкими по своему характеру к деловой письменности, говорит и книжно-литературном характере памятника. Об этом свидетельствует и сильно выраженная в 3. церковно-религиозная символика и терминология. Ряд ученых исходят из положения, согласно которому "Слово" было написано в подражание 3. (французские ученые Л. Леже, А. Мазон, русский историк А. А. Зимин). Сравнительно-текстологический анализ "Слова" и 3. с привлечением реминисценций из 3. в "Сказании о Мамаевом побоище", изучение характера книгописной деятельности Ефросина, которому принадлежит авторство К-Б списка 3., исследование фразеологии и лексики "Слова" и 3., сравнительный анализ грамматики "Слова" и 3.— все свидетельствует о вторичности 3. по отношению к "Слову о полку Игореве". 3. неоднократно переводилась на современный русский язык, создано несколько поэтических переложений памятника (В. М. Саянова, И. А. Новикова, А. Скрипова, А. Жовтиса), 3. переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература. Основные библиографические указатели по 3.: Дробленкова Н. Ф., Бегунов Ю. К. Библиография научно-исследовательских работ по "Задонщине" (1852—1965 гг.)//"Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла.— М.; Л., 1966.— С. 557— 583; Араловец Н. А., Пронина П. В. Куликовская битва 1380 г.: Указатель литературы // Куликовская битва: Сб. ст.—М., 1980.—С. 289—318. Ниже приводится библиография только самых основных изданий и исследований 3. Изд.: Памятники старинного русского языка и словесности XV—XVIII столетии / Подг. к печати и снабдил объяснительными замеч. Павел Сичони. Вып. 3: "Задонщина" по спискам XV -XVIII столетии.— Пгр., 1922; Адрианова-Перетц В. П. 1) Задонщина: Текст и примечания // ТОДРЛ. - 1947. Т. а.- С. 194-224; 2) Задонщина: Опыт реконструкции авторского текста // ТОДРЛ. - 1948.— Т. б—С. 201—255, Ржига В. Ф. Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина"): С приложением текста Слова Софония и 28 снимков с текста по рукописи Гос. ист. музея XVI в.— М., 1947; Повести о Куликовский битве / Изд. подг М. Н. Тихомиров, В. Ф. Ржига Л. А. Дмитриев. М., 1959- С. 9-26 (сер. "Лит.памятники"); "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла: К вопросу о времени на писания "Слова".—М.; Л., 1966.—С. 535—556- Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева//Изборник (1969).—С. 380— 397, 747-750; Поле Куликово: Сказание о битве на Дону / Вступ. ст. Д. С. Лихачева; Сост. подг. текстов, послесл. и примеч. Л. А Дмитриева. М., 1980. - С. 20-49; Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева // ПЛДР: XIV -середина XV века.—М., 1981— С. 96—111, 544—549; Сказания и повести о Куликовской битве / Изд. подг. Л. А. Дмитриев и О. П. Лихачева.—Л., 1982.—С. 7—13, 131— 137. Лит.: Назаров И. Сказание о Мамаевом побоище // ЖМНП.— 1858,— Июль — август.— С. 80—85; Шамбинаго С. К. Повести о Мамаевом побоище.— СПб., 1906.— С. 84—143; Лихачев Д. С. 1) Задонщина//Лит. учеба.- 1941.—№ 3.-С. 87—100; 2) Черты подражательности "Задонщины": К вопросу об отношении "Задонщины" к "Слову о полку Игореве"//Гус. лит.—1964.—№ 3.—С. 84—107; 3) Задонщина // Великое наследие.— С. 278— 292; 4) Взаимоотношение списков и редакций "Задонщины": Исследование Анджело Данти // ТОДРЛ. - 1976.-Т. 31.-С. 165-175; 5) Текстологический треугольник: "Слово о полку Игореве", рассказ Ипатьевской летописи о походе князя Игоря в 1185 г. и "Задонщина": К текстологическим замечаниям проф. Дж. феннела // Лихачев Д. С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. Л., 1978.—С. 296—309; Соловьев А. В. Автор "Задонщины" и его политические идеи // ТОДРЛ.— 1958.— Т. 14.— С. 183-197; Ржига В. Ф. 1) Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина") как литературный памятник 80-х гг. XIV в. // Повести о Куликовской битве.— С. 377—400; 2) О Софонии Рязанце//Там же.—С.401—405; Адрианова-Перетц В. П. "Слове о полку Игореве" и "Задонщина" //