ЖОЗЕФИНА БЕЙКЕР

1906–1975) Прошло всего несколько дней с начала Второй мировой войны, а гитлеровские армии уже заканчивали разгром Польши. Ни англичане, ни французы, объявившие немцам войну, никаких активных действий не предпринимали. Начался тот период, который впоследствии назовут «странной войной». Сентябрьским днем на одном из бульваров Парижа, где война никак не ощущалась, в кафе сидели, потягивая аперитив, два посетителя. Один из них — капитан французской контрразведки Жак Абтей, другой — Даниель Моруани, антрепренер известной чернокожей эстрадной артистки Жозефины Бейкер. Наклонившись к Жаку, он тихо говорил: — Ты понимаешь, она совсем с ума сошла. Утверждает: «Это Франция сделала меня тем, что я есть. Мы, цветные, живем во Франции счастливо, здесь нет ни цветного барьера, ни расовых предрассудков. Я буду вечно благодарна и верна Франции. Я — любовница Парижа и горжусь этим. Он отдал мне свое сердце, и я ему отдала свое. Сегодня я готова отдать свою жизнь Франции». — Так чего же она хочет? — поинтересовался Жак. — Она хочет служить Франции на любом посту, в том числе и как секретный агент. — Видно, лавры другой артистки, Мата Хари, не дают ей покоя, — усмехнулся Жак. — Ты не смейся. Она, действительно, хочет служить Франции. Жак ничего не ответил. Он знал, что у Жозефины уже был кое-какой опыт секретной работы. В качестве «почетного осведомителя» мосье Джиавити, главы контрразведывательной службы парижской префектуры, она сообщила информацию об итальянском дипломате, которым интересовалась служба. О разговоре с Моруани капитан Абтей доложил своим шефам, полковнику Шлессеру и коменданту Палуалю из «германской секции» контрразведки. Жозефину немедленно зачислили в агентурную сеть, даже прежде чем она узнала об этом, и капитан Абтей был назначен ее куратором. Так и началась их совместная военная одиссея, которая из Франции увела их в Испанию, Португалию, Марокко, Алжир, Тунис, Ливию, Египет, Ирак, Сирию, Ливан и вновь вернула в освобожденный от фашистов Париж. В этот период Жозефина некоторое время работала на британскую разведку. Она обладала всеми необходимыми для агента качествами: красивая и популярная актриса, к которой тянулись все, с кем она соприкасалась, даже заядлые нацисты, с глубоким интеллектом и великолепным чувством юмора, любящая подурачиться и хорошо подготовленная для разведывательной работы, за что всегда была благодарна Жаку Абтею. Жозефина владела замком, построенном в XV веке, но модернизированном на современный лад. Ее обслуживали девять слуг, которые впоследствии стали храбрыми участниками Сопротивления. Здесь же проживали еще несколько человек: кузнец, экономка, горничная, семья беженцев из Бельгии и любимцы актрисы — собака, обезьяны и белые мыши, которых она обычно брала с собой во все поездки, а также личный секретарь и собственный пилот. Но она и сама любила пилотировать самолет и имела одно из первых — после полученного Мартой Рише еще в 1913 году — «удостоверений пилота», выданных женщине во Франции. Всего этого Жозефина Бейкер добилась сама. Негритянка родом из города Сент-Луис, штат Миссури, США, недоучившаяся в школе, стала танцовщицей и певицей, а в 1924 году в восемнадцатилетнем возрасте «Черной звездой» Бродвея. В 1925 году согласилась на предложение французского антрепренера выступить в Париже в «Негритянском ревю», с восторгом была принята публикой и в 1937 году получила французское гражданство. Первое время после установления контакта с разведкой Жозефина работала в Париже, общаясь с беженцами из Бельгии и Северной Франции, среди которых было немало немецких шпионов. В мае 1940 года «странная война» закончилась, началась настоящая, и немцы, за сорок дней разгромив Францию, заняли Париж. Капитану Абтею приказали прибыть в Лондон за инструкциями, и он отправился туда по фальшивому паспорту на имя Жака Геберта. Жозефина получила от германских военных властей разрешение выехать в Мадрид для выступления в кабаре. Хотя военные власти очень любезно обращались с ней, это не помешало гестаповцам ограбить ее замок. В ноябре 1940 года Жозефина и Жак встретились в Лиссабоне. Все было подготовлено для того, чтобы ее визит выглядел профессиональной поездкой. Она пела в варьете и выступала по национальному радио. Но ее истинной целью было выявление двух немецких шпионов, которые угрожали единственному действовавшему пути отступления из Франции через Пиренеи в Лиссабон, а оттуда в Лондон. Несколько французских офицеров и английские разведчики Дуглас Хей, Хед Уоллер, Джон Бенет и Ян Дональдсон имели то же задание, что и Жозефина. Они должны были помочь ряду французских министров, генералов и политических деятелей переправиться к генералу де Голлю. Даже много лет спустя Жозефина неохотно рассказывала о том, как ей удалось выявить Хайнца Рейнерта, гестаповца, который руководил охотой на перебежчиков из Франции. Он постоянно курсировал между французской границей, Мадридом и Лиссабоном под видом германского бизнесмена Георга Рунке. В течение нескольких месяцев агенты союзников не могли его разоблачить. Жозефине это удалось. Установила она и другого опасного гестаповца, Карла Клумпа, который с помощью франкистской полиции выловил нескольких беженцев и передал их эсэсовцам, ожидавшим на французской стороне границы. Они погибли в германских концлагерях. Но многие обязаны своей жизнью и свободой Жозефине. Немцы так никогда и не узнали, кто разоблачил Рейнерта и Клумпа. В Лиссабоне Абтей установил контакт со своим бывшим шефом Палуалем. Тот выехал из Парижа в Виши и делал вид, что поддерживает марионеточное правительство Петэна, в то время как на самом деле организовывал разведывательную сеть генерала де Голля на неоккупированной территории Франции. Ему в помощь была направлена Жозефина Бейкер. Она довольно неохотно обратилась к правительству Виши за разрешением на въезд в Марсель под предлогом организации выступлений в оперном театре. Впервые она не хотела выступать во Франции, заявив: «Я не буду играть там до тех пор, пока последнего нациста не вышвырнут из Франции!» Но вынуждена была согласиться с Абтеем, что принесет гораздо больше пользы, если сделает вид, что дружелюбно относится к предательскому режиму Петэна — Лаваля, и уже в декабре 1940 года в переполненном марсельском театре она пела в оперетте Оффенбаха «Креолка». В Марселе Жозефина содействовала организации подпольной группы. По приказу Лондона Абтей и Жозефина, отказавшаяся принять от английской разведки вознаграждение в сумме одной тысячи фунтов стерлингов, отправились в Северную Африку. К этому времени были подготовлены планы высадки десанта в Алжире. Вторжение в Оран и Алжир было отложено до ноября 1941 года, но руководство союзных разведок в Лондоне нуждалось в подробной информации о положении в этом районе. В начале 1941 года Жозефина прибыла в Алжир и много месяцев гастролировала по Северной Африке. По вечерам и ночам она пела в кабаре и театрах, а в «свободное время» собирала ценную информацию, в которой нуждалась военная разведка, — о береговых укреплениях, размещении войск и общеполитической ситуации. В Марокко у нее состоялась секретная встреча с Би Бахином, братом султана, поддерживавшим союзников. В Марракеше она заручилась поддержкой Эль Глав Паши, старого берберского вояки, который впоследствии стал близким другом Уинстона Черчилля. Бейкер выполнила много деликатных миссий, включая раздачу взяток бедуинским и берберским шейхам. Частично эти деньги были ее собственными. Жозефина обворожила Муллу Ларби Эль Алуи, хитрого визиря Марокко, настолько, что он стал снабжать ее ценной информацией. Она приобрела друзей среди высокопоставленных офицеров из окружения генерала Нога, вишистского и прогерманского генерал-губернатора. Они тоже снабжали ее информацией, которая сразу же передавалась в Лондон. Это было рискованно, ведь корпус Роммеля к тому времени оттеснил британскую армию почти до окрестностей Александрии. Жозефина побывала всюду: в Агадире, в Фезе, в Тунисе. Она пересекла Ливию и согласилась петь для германских солдат с целью установить контакт с шефами движения Сенусси, которое наносило ущерб итало-германским войскам в пустыне. В любой момент этих «гастролей» она могла быть разоблачена немцами как агент союзников и расстреляна. Зимой 1941–1942 года, находясь в Касабланке, Жозефина заболела. Болезнь официально признали паратифом, но почти бесспорно она стала жертвой попытки отравить ее. Агенты германского абвера подозревали ее в том, что она по меньшей мере симпатизирует де Голлю, если не является шпионкой союзников. Но вследствие широкой популярности Жозефины ни нацисты, ни итальянцы не смели арестовать ее, ибо это вызвало бы возмущение во французской Северной Африке, где фашисты стремились получить поддержку от официальных вишистских чиновников и коллаборационистов. Несколько месяцев жизнь Жозефины висела на волоске не только из-за болезни, но и потому, что пока она лежала в госпитале, самолеты союзников почти ежедневно бомбили Касабланку, и бомбы падали в непосредственной близости от госпиталя. Наконец началось вторжение союзных войск. За три дня и три ночи сто пятьдесят тысяч американских и сто сорок тысяч солдат Англии и Свободной Франции высадились с десантных судов на пляжи Северной Африки. Когда генерал Патон во главе союзных армий прибыл в Касабланку и услышал, что она больна, он послал ей букет цветов и записку со словами: «Жозефине Бейкер, которая так доблестно помогала нам». Хотя актриса все еще была очень слаба, она настояла на том, чтобы дать гала-концерт в Клубе Свободы. Среди зрителей было много видных военачальников союзных войск: фельдмаршал Александер, генералы Кларк, Патон, Андерсон, адмирал Канингхэм. В течение нескольких недель Жозефина выступала для американских и английских солдат, после чего получила новое секретное задание. Палуаль, бывший начальник Абтея, прибыл в Северную Африку с полковниками Риветом и Дюкрестом. Перед ними стояла задача разобраться в ситуации, сложившейся на французских подмандатных территориях — Сирии и Ливане, где перед французами встала серьезная проблема арабского национализма. Союзники имели теперь сильные позиции на Среднем Востоке, но это не повлияло на арабов, мечтавших о национальной независимости. Агенты Гитлера и Муссолини всячески старались использовать настроения арабов в своих интересах — создать «второй фронт» для английской армии в Египте. В январе 1943 года Рузвельт и Черчилль встретились в Касабланке для обсуждения вопроса об открытии второго фронта в Европе. Жозефина была искренне тронута, получив приглашение в американское консульство, где происходила встреча. Но она вынуждена была отказаться, так как уже имела указание отправиться в Бейрут и встретиться там с французским посланником. Задание на этот раз было иного рода, чем те, которые она выполняла раньше. Ей надо было теперь работать не против нацистских или итальянских шпионов, а против арабских националистов и революционеров. Амин, муфтий Иерусалима, бежал в Германию. Но его сторонники серьезно подрывали французское и британское господство. В Ираке и Сирии восстание Рашида Али, которое, как считали западные разведки, инспирировано и профинансировано Германией, было подавлено в 1941 году. Но его последователи снова подняли голову. Это были члены Арабской лиги Ибрагима Ваззани, в которую были внедрены и нацистские агенты. В конце 1943 года, уже после полного поражения Роммеля в Северной Африке, снова начало разгораться пламя вражды арабов к Франции и Британии. У английской разведки имелись данные, что большую роль в этом играют эмиссары, засланные немцами через Турцию. Жозефину попросили выяснить детали всего этого дела. Через Ливию и Египет она направилась в Багдад и Бейрут, где комендант Бруссе из французской секретной службы вывел ее на связь с британской разведывательной службой на Ближнем Востоке. Она теперь выдавала себя за арабку и, сопровождаемая марокканским принцем Си Менхеби, помогла выявить ряд нацистских агентов в этом районе, в том числе двух женщин-агентов гестапо, Аглаю Нойбахер и Паулу Кок. Западные авторы, описывая эту миссию Жозефины Бейкер, безусловно лукавят, приписывая мощный подъем национально-освободительного движения арабских народов действиям германских агентов и эмиссаров. Это был закономерный процесс. И то, что Жозефина помогла разоблачить нескольких агентов, не особенно повлияло на ход освободительной борьбы против колониальных режимов Англии и Франции. Тем не менее ее искусству разведчицы надо отдать должное. Выполнив задание, Жозефина вернулась в Алжир, по пути она дала несколько концертов для солдат, отдыхавших после трудно достигнутых побед над войсками Роммеля. Ее восторженно приветствовали в Каире, Александрии, Мисурате, Тобруке, Бенгази, Триполи. В Алжире ее принял сам генерал де Голль. Италия капитулировала, и на Западе полагали, что война идет к концу, благо почти все германские войска были сосредоточены на восточном фронте. 25 августа 1944 года Вторая французская бронетанковая дивизия вошла в освобожденный Париж. Жозефина вернулась в свою любимую Францию, но не в свой замок в Дордони. Она следовала за наступавшей армией, поддерживая солдат своим искусством. Пела в Страсбурге, Меце, Кольмаре через несколько часов после их освобождения. После капитуляции Германии Жозефина как «специальный агент» ушла в отставку, но как любимая певица продолжала выступать перед французскими, английскими и американскими войсками в оккупационных зонах Германии. В Париже генерал де Голль вручил ей Крест Лотарингии и Медаль Сопротивления. Он также прислал ей письмо, в котором благодарил за «великолепную работу и службу в самые тяжелые для Франции времена». Замок в Дордони отреставрировали, но его прежних обитателей там уже не было. Одни из них умерли в застенках гестапо, другие от голода. Достигнув зрелого возраста, Жозефина Бейкер посвятила себя воспитанию своих девяти приемных детей. Среди них были француз, араб, негр, испанка. Дети сопровождали ее во всех поездках. С годами ее взгляды изменились. Если в 1940-е годы она выступала как противница движения за национальное освобождение арабов, правда, видя в этом «руку Берлина», то в 1960–70-е годы стала ярой сторонницей борьбы негров за свои права. Приехав в США, участвовала в демонстрациях в защиту прав негров, хотя в то время в негритянском движении многие видели «руку Москвы». Автору довелось встретиться с Жозефиной, когда она надумала побывать в Советском Союзе, чтобы там рассказать о борьбе негритянского народа в США. Мы сидели в моем нью-йоркском офисе и обсуждали детали поездки, сдабривая разговор традиционным русским угощением, икрой и водкой, которые ей очень нравились. Как-то получилось, что разговор зашел о войне, и она с гордостью сказала, что генерал де Голль лично вручил ей орден и медаль за участие в движении Сопротивления. К сожалению, больше мы на эту тему не говорили, и о том, за что она получила награды, я узнал намного позже. Но Жозефина заболела, и поездка ее не состоялась. Хотя нельзя исключить и того, что, учитывая ее прошлое, болезнь могла оказаться «дипломатической». Скорее всего, кому-то не хотелось, чтобы она поехала в нашу страну.