1900-69), государственный деятель. Доктор экономических наук (1959). В 1938-60 нарком (министр) финансов СССР (в феврале -декабре 1948 заместитель министра),
ЗВЕРЕВ Арсений Григорьевич
ЗВЕРЕВ Арсений Григорьевич
Источник: История отечества. Энциклопедический словарь. 1999
ЗВЕРЕВ Арсений Григорьевич
(18.2.1900–27.7.1969), гос. деятель, д?р экон. наук (1959). Сын крестьянина. Окончил Центр. курсы Наркомата финансов (1925), Моск. фин. – экон. ин?т (1933). С 1913 работал на текстильной фабрике, с 1917 – на «Трехгорной мануфактуре». В 1919 вступил в РКП(б) и РККА. В 1922–24 и 1925–29 работал в Клинском уезде, сотрудник укома РКП(б), продагент, финагент, зав. отделом, в июне – авг. 1929 пред. исполкома уездного Совета. С 1932 работал в местных фин. органах. В 1936 пред. Молотовского райисполкома, в 1937 1?й секр. Молотовского райкома РКП(б) (Москва). С сент. 1937 зам. наркома, а с 19.1.1938 нарком финансов СССР. В 1939–61 чл. ЦК партии. Руководил гос. финансами в годы Вел. Отеч. войны, обеспечивая необходимые средства для орг?ции воен. производства. При нем был налажен выпуск гос. внутр. займов, к?рые в принудительном порядке размещались среди населения. Организовал продажу по повышенным ценам «товаров Наркомфина» (например, белые булки и бублики и т. д.). 16.2.1948 переведен на должность зам. министра финансов СССР, но уже 28 дек. того же года вновь возглавил мин?во. 16.10.1952 чл. Президиума ЦК КПСС. После смерти И.В. Сталина, как крупнейший финансист страны, сохранил свои посты, хотя 5.3.1953 потерял членство в Президиуме ЦК. 16.5.1960 вышел на пенсию, проф. Всесоюзного заочного фин. ин?та.
Источник: Великая Отечественная война. Большая биографическая энциклопедия. 2013
ЗВЕРЕВ Арсений Григорьевич
(1900–1969), советский государственный деятель.
А.Г. Зверев в 1938–1960 нарком, министр финансов СССР.
«Уже в ходе войны, – вспоминал народный комиссар финансов А.Г. Зверев, – исподволь мы начали готовиться к послевоенной денежной реформе. Помню, как‑то в конце 1943 г. часов в пять утра мне на дачу позвонил И.В. Сталин. Вечером я вернулся из Казахстана. Глава правительства извинился за поздний (правильнее было бы сказать – ранний) звонок и добавил, что речь идет о чрезвычайно важном деле. Вопроса, который последовал, я никак не ожидал. Сталин поинтересовался, что думает Наркомат финансов по поводу послевоенной денежной реформы.
Я ответил, что уже размышлял об этом, но пока своими мыслями ни с кем не делился.
– А со мною можете поделиться?
– Конечно, товарищ Сталин!
– Я вас слушаю.
Последовал 40‑минутный телефонный разговор. Сталин выслушал меня, а затем высказал свои соображения о социальных и экономических задачах.
Мне стало ясно, что он не впервые думает о реформе. В конце разговора он предложил мне приехать на следующий день в ГКО.
На сей раз беседа была долгой. Очень тщательно рассматривалось каждое предложение. Были подробно проанализированы перспективы перехода производства на мирный лад. Затем обсудили вопросы о том, как определить, у каких категорий населения оседает излишек денег? Чему равен размер государственного долга? Кто из граждан является кредитором по этому долгу? Сколько понадобится времени для напечатания новых денег? Год? Больше? Сталин дал мне ряд указаний общего характера, которые следовало понимать как директивы. Сталин специально, причем трижды, оговорил требование соблюдать абсолютную секретность при подготовке реформы. Он редко повторял сказанное им. Отсюда видно, какое значение придавал Сталин полному сохранению этой тайны».
О ходе работы Зверев регулярно сообщал Сталину. Подробный план мероприятий был изложен наркомом на заседании Политбюро ЦК партии. По окончании заседания решение письменно не оформлялось, чтобы даже в архиве Генерального секретаря ЦК ВКП(б) до поры до времени не оставалось лишних бумаг об этом важном деле.
Было получено разрешение Сталина начинать с художником из Гознака подбор рисунков на денежных купюрах. Через некоторое время А.Г. Зверев показал И.В. Сталину два образца денежных купюр: на одном изображен Ленин, на другом – Сталин. Не говоря ни слова, И.В. Сталин взял в руки купюры со своим изображением, разорвал их и бросил в корзину. Оставил купюры с изображением Ленина.
Педантично относившемуся к расходованию финансов А.Г. Звереву не нравились большие гонорары наших видных писателей. Он подготовил Докладную записку И.В. Сталину. Ознакомившись с запиской, Сталин пригласил Зверева и обратился к нему с вопросом: «Стало быть, получается, что у нас есть писатели‑миллионеры? Миллионеры писатели. Ужасно, товарищ Зверев?». Зверев подтвердил: «Да, товарищ Сталин, ужасно». Сталин поинтересовался:
– Так сколько же у нас писателей‑миллионеров?
Зверев назвал:
– Девять писателей‑миллионеров, товарищ Сталин.
Возвращая докладную, Сталин, назидательно сказал:
– Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей‑миллионеров. Писатели – это душа нации, память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?
А.Г. Зверев в 1938–1960 нарком, министр финансов СССР.
«Уже в ходе войны, – вспоминал народный комиссар финансов А.Г. Зверев, – исподволь мы начали готовиться к послевоенной денежной реформе. Помню, как‑то в конце 1943 г. часов в пять утра мне на дачу позвонил И.В. Сталин. Вечером я вернулся из Казахстана. Глава правительства извинился за поздний (правильнее было бы сказать – ранний) звонок и добавил, что речь идет о чрезвычайно важном деле. Вопроса, который последовал, я никак не ожидал. Сталин поинтересовался, что думает Наркомат финансов по поводу послевоенной денежной реформы.
Я ответил, что уже размышлял об этом, но пока своими мыслями ни с кем не делился.
– А со мною можете поделиться?
– Конечно, товарищ Сталин!
– Я вас слушаю.
Последовал 40‑минутный телефонный разговор. Сталин выслушал меня, а затем высказал свои соображения о социальных и экономических задачах.
Мне стало ясно, что он не впервые думает о реформе. В конце разговора он предложил мне приехать на следующий день в ГКО.
На сей раз беседа была долгой. Очень тщательно рассматривалось каждое предложение. Были подробно проанализированы перспективы перехода производства на мирный лад. Затем обсудили вопросы о том, как определить, у каких категорий населения оседает излишек денег? Чему равен размер государственного долга? Кто из граждан является кредитором по этому долгу? Сколько понадобится времени для напечатания новых денег? Год? Больше? Сталин дал мне ряд указаний общего характера, которые следовало понимать как директивы. Сталин специально, причем трижды, оговорил требование соблюдать абсолютную секретность при подготовке реформы. Он редко повторял сказанное им. Отсюда видно, какое значение придавал Сталин полному сохранению этой тайны».
О ходе работы Зверев регулярно сообщал Сталину. Подробный план мероприятий был изложен наркомом на заседании Политбюро ЦК партии. По окончании заседания решение письменно не оформлялось, чтобы даже в архиве Генерального секретаря ЦК ВКП(б) до поры до времени не оставалось лишних бумаг об этом важном деле.
Было получено разрешение Сталина начинать с художником из Гознака подбор рисунков на денежных купюрах. Через некоторое время А.Г. Зверев показал И.В. Сталину два образца денежных купюр: на одном изображен Ленин, на другом – Сталин. Не говоря ни слова, И.В. Сталин взял в руки купюры со своим изображением, разорвал их и бросил в корзину. Оставил купюры с изображением Ленина.
Педантично относившемуся к расходованию финансов А.Г. Звереву не нравились большие гонорары наших видных писателей. Он подготовил Докладную записку И.В. Сталину. Ознакомившись с запиской, Сталин пригласил Зверева и обратился к нему с вопросом: «Стало быть, получается, что у нас есть писатели‑миллионеры? Миллионеры писатели. Ужасно, товарищ Зверев?». Зверев подтвердил: «Да, товарищ Сталин, ужасно». Сталин поинтересовался:
– Так сколько же у нас писателей‑миллионеров?
Зверев назвал:
– Девять писателей‑миллионеров, товарищ Сталин.
Возвращая докладную, Сталин, назидательно сказал:
– Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей‑миллионеров. Писатели – это душа нации, память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?