БЕСЕРМЯНЕ

этнос (этническая группа) на северо-западе Удмуртии в басс. р. Чепца. Говорят на бесермянском наречии удмуртского яз., в фонетике и лексике которого прослеживается ряд специфических черт, характерных для тюркских языков. Сохраняют этноним (самоназвание: бесер, бесерман), этническое самосознание, особенности в материальной и духовной культуре. По учету 1678 г. насчитывалось 4 деревни б. (73 двора) и 337 чел. муж. п., в 1717 г. – 18 деревень с 100 дворами и 432 б. муж. п. Всесоюзная перепись населения 1926 г. зафиксировала б. как самост. этнос и зарегистрировала их в кол-ве 10 тыс. чел. в Вотской автономной области и Вятской губ. В ходе последующих переписей б. включались в состав удмуртов. В переписи населения 2002 г. б. были вновь зарегистрированы как самост. этнос, согласно ее результатам, в Удмуртии проживает 3 тыс. б. В науке было высказано множество гипотез о происхождении б., но ни одна из них не получила окончательного признания. В. Шестаков, И.С. Михеев считали их крещеными татарами. П.Н. Штейнфельд высказывал мнение о возможных чувашских предках б. В.Н. Белицер, Т.И. Тепляшина предполагали их булгарскую, а В.Ф. Генинг, И.Н. Смирнов – добулгарско-тюркскую принадлежность. Существует взгляд о возможности этнических связей между б. и мадьярами (Г.Н. Трефилов). В.Е. Владыкиным, М.В. Гришкиной выдвинуто предположение, что б. по своему происхождению – юж. удмурты, испытавшие длительное и сильное тюркское влияние, принявшие ислам на тер. Волжской Булгарии и осознавшие себя как нечто отличное от удмуртского этноса, а в первые века II тыс. в результате исторических событий оказавшиеся в басс. р. Чепца. В Бол. советской энциклопедии утверждается: «Этнографические и исторические данные позволяют видеть в б. потомков болгар волжско-камских». По мнению Д.М. Исхакова, основу б. составили волжские булгары-мусульмане, проникшие в басс. р. Чепцы не позже 1-й четв. XIV в. В русских летописях XV в. и жалованных грамотах арских князей (каринских татар) 1-й пол. XVI в. предков б. именовали «агарянами» (этим термином в русских источниках называли мусульман) и «чуваша». Тот факт, что «чуваша» именовались одновременно иногда и «татарами», доказывает, по мнению Д.М. Исхакова, их тюркоязычность. В XVI в. «чуваша каринская старая» пополнилась выходцами из Заказанья (Казанского и Свяжского уездов), это была «чуваша из казанских мест», смешанная с юж. удмуртами, принявшими ислам или находившимися под сильным влиянием мус. культуры. В результате длительного совм. проживания, общности социального положения и религии произошло смешение булгарского и удмуртского компонентов. В итоге образовалась группа б. «метисного» происхождения, представители которой обладали особым этническим самосознанием и этнонимом. Именно смешанный характер группы б., отделивший их как от удмуртов, так и от татар, придал этому населению признаки этнической группы, сохранившей долгое время значительную устойчивость, делает вывод Д.М. Исхаков. Особый интерес многих исследователей вызывали остатки мус. обрядов в религиозных верованиях б., до сер. XVIII в. официально числившихся мусульманами, а затем, с крещением сев. удмуртов, обращенными в христианство (см. Крещение татар и бесермян Удмуртии). Несмотря на это, б. продолжали сохранять мус. обряды до сер. XX в. (а в части селений и в наст. время). Напр., они приглашали муллу весной для моления перед выгоном скота и началом посевных работ; обязательным было участие муллы на поминках по умершему и на общих календарных поминках; мулле относили муку (крупу) после первого выгона скота в поле; сохранялось табу на свинину, соблюдался мус. пост, существовал культ «татарских» кладбищ (бигер шай). Именно эти обычаи послужили основанием для многих исследователей кон. XIX – нач. XX в. считать б. крещеными татарами. В целом для религии б. характерен сложный синкретизм из элементов православия, традиционных верований и ислама. Развит культ предков, ярко проявляющийся в погребальной и поминальной обрядности. Объектом исследования не раз становились связи татар и б. в контексте изучения этнической истории чепецких татар. Особое значение имеют работы П.М. Сорокина, который впервые высказал предположение о том, что основную часть татар Глазовского уезда (в границах совр. Юкаменского р-на) составляют отатарившиеся б.-мусульмане. Основное традиционное занятие б. – пашенное земледелие; заметную роль играли животноводство, охота, рыболовство, бортничество. Стержневым социальным ин-том сельских б. вплоть до 1930-х гг. была соседская община. Сохранялись формы соседской и родственной взаимопомощи (веме). До нач. XX в. у б. наряду с малой семьей существовали большие неразделенные семьи. Межэтнические браки были редки из-за особенностей верований, быта и обрядов б. На сегодня б. составляют основную часть населения в 41 селе, где они проживают среди удмуртского, татарского и русского населения; чисто бесермянских деревень насчитывается 10. Совр. б. живут малыми семьями, часто встречаются смешанные браки. К нач. 1990-х гг. относится становление нац. движения б. С января 1990 г. действует Общество бесермянского народа. В 1992 г. Президиумом Верховного совета Удмуртии было принято постановление «О восстановлении исторического имени бесермянского народа». В 1995 г. проведено этностатистическое обследование б., согласно которому 64% б. желали восстановить свою национальность, 13,5% отнесли себя к удмуртам, 2,5% – к русским, 20% затруднились со своей самоидентификацией. С 1996 г. регулярно проводится респ. бесермянский праздник «Корбан». Открыто несколько историко-культурных экспозиций-выставок, успешно функционируют фольклорно-этнографические коллективы, осуществлен ряд изданий о культурном наследии Б., в 1990-е гг. впервые были защищены диссертации по б. На радио и ТВ Удмуртии осуществлен ряд передач о б. Постановлением пр-ва РФ от 29.03.2000 г. б. включены в перечень коренных малочисленных народов РФ. Лит.: Архив СПб. отделения РАН, ф. 811, д. 41, л. 114–116 об.; Белицер В.Н. К вопросу о происхождении бесермян (по материалам одежды) // Труды Ин-та этнографии АН СССР. Т. 1. – М., 1947, с. 183–93; Бесермяне // БСЭ. 3-е изд. Т. 3. – М., 1970, с. 262; Владыкин В.Е. К вопросу об этнических группах удмуртов // Сов. этнография. – М., 1970, № 3, с. 37–47; Владыкин В.Е., Попова Е.В. Бесермяне // Народы и религии мира. – М., 2000; Те же. Этническая мобилизация бесермянского народа // Феномен Удмуртии. Т. 3, кн. 3. Единство и многообразие этнических мобилизаций: уроки пройденного пути. – М., Ижевск, 2003; Генинг В.Ф. Этногенез удмуртов по данным археологии // Вопросы финно-угорского языкознания. – Ижевск, 1967, вып. IV, с. 277; Гришкина М.В., Владыкин В.Е. Письменные источники по истории удмуртов IX–XVII вв. // Материалы по этногенезу удмуртов. – Ижевск, 1982, с. 25–27; Исхаков Д.М. Татаробесермянские этнические связи как модель взаимодействия булгарского и золотоордынско-тюркского этносов // Изучение преемственности этнокультурных явлений. – М., 1980, с. 16–38; Касимова Д.Г. Семейная обрядность чепецких татар. – Ижевск, 2003; Козлова К.И. Этнография народов Поволжья. – М., 1964; Луппов П.Н. О бесермянах // О бесермянах: Сб. ст. – Ижевск, 1997, с. 19–49; Михеев И.С. Несколько слов о бесермянах // Изв. Об-ва археологии, истории и этнографии. – Казань, 1901, т. 17, вып. 1, с. 51–60; Народы европейской части СССР. Т. 2. – М., 1964; Попова Е.В. Бесермяне (краткий историографический обзор) // О бесермянах. – Ижевск, 1997, с. 3–18; Ее же. Семейные обряды и обычаи бесермян. – Ижевск, 1998; Смирнов А.П. Волжские булгары. – М., 1951; Смирнов И.Н. Бесермяне Вятской губернии // Труды VIII археологического съезда. – М., 1897, т. 3, с. 313–14; Сорокин П.М. Арские князья в Карино // Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1895 г. – Вятка, 1894, с. 45–70; Тепляшина Т.И. Удмуртский язык // БСЭ. 3-е изд. Т. 26. – М., 1977, с. 478; Она же. Этноним бесермяне // Этнонимы. – М., 1970, с. 177–87; Она же. Язык бесермян. – М., 1970; Трефилов Г.Н. Бесермяне по письменным источникам // Вопросы финно-угорского языкознания. – Ижевск, 1967, вып. IV, с. 310–18; Шестаков В. Глазовский уезд // Вестник РГО, ч. 26. – СПб., 1859; Шкляев Г.К. Бесермяне // Информ. бюллетень мин-ва нац. политики УР. № 1. – Ижевск, 1996; Штейнфельд Н.П. Бесермяне: Опыт этнографического исследования // Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1895 год. – Вятка, 1894, с. 220–59. Д.К., Р.Н.