Символ

в искусстве (греч. sуmbolon – знак, опознавательная примета), способность художественного образа соединять предметное значение с множеством переносных смыслов. Понятие символа было разработано в философии неоплатонизма (3–6 вв. н. э.) и в средневековом христианском богословии, испытавшем воздействие неоплатонизма.
Символ отличается от аллегории, несмотря на их внешнее сходство. Аллегория – однозначное иносказание, этот рационалистичный образ достаточно просто поддается расшифровке. Не случайно аллегория широко распространена в таком назидательном и рационалистичном жанре, как басня. Аллегории – отличительная особенность классицизма. Связь между предметным планом и планом иносказательным в аллегории неглубока. Так, в басне власть может быть представлена в аллегорических образах царской птицы орла и царского зверя льва. В отличие от аллегории символ многозначен, его предметный план неразрывно связан с переносными значениями. Если орел в басне – это аллегория царской власти, то Медный всадник, статуя Петра I работы скульптора Э. М. Фальконе, в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник» (1833) – это символ. Это и воплощение власти, государства в их противопоставлении обыкновенному, заурядному человеку, и подобие языческого божества («кумир», «горделивый истукан»), и дух-гений Санкт-Петербурга, и, наконец, сам Петр I, как бы оживший в своем бронзовом изображении. Прекрасная Дама в сборнике А. А. Блока «Стихи о Прекрасной Даме» (1904) и героиня в стихотворении «Незнакомка» (1906) – не просто персонажи (хотя прототипом Прекрасной Дамы была невеста, а затем жена поэта Л. Д. Менделеева-Блок), но и воплощение религиозно-мистических и философских идей. Прекрасная Дама – символ мистических религиозно-философских представлений о Софии, душе мира и вечной женственности. Образ-символ Незнакомки указывает на эти же смыслы, но на сей раз в их двойственной оценке; в отличие от светлой Прекрасной Дамы Незнакомка двойственна, она причастна и божественному миру, и темному, демоническому. Это воплощение вечной женственности, способной обмануть, возможно, падшей. Значения символа с трудом переводимы на логический, понятийный язык. В нем дана иерархия, «лестница» смыслов. Так, вечная женственность, составляющая содержание женских образов-символов в поэзии В. С. Соловьева и А. А. Блока, – сама есть символ некоего мистического начала мира.
Символы часто восходят к мифологическим образам. Часто авторы создают на основе существующих мифологий или религиозных и философских учений собственные мифы. Это мифотворчество характерно для символизма, символисты провозгласили, что в их творчестве символ впервые становится доминирующим поэтическим средством изображения и преображения мира. Однако символ – неотъемлемая особенность литературы разных эпох.
В истории литературы известны случаи, когда художественные образы, по-видимому не задуманные их создателями как символические, в восприятии читателей позднейшего времени становились символами. Так, Татьяна Ларина из романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» стала восприниматься как символ русской души и идеального женского начала. А образ Дон Кихота из романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» М. Сервантеса стал символом безрассудной, но возвышенной мечтательности, не считающейся с обыденной, прозаической жизнью.