совокупность мифов, а также наука, раскрывающая сущность мифа и описывающая многообразие мифических феноменов.
МИФОЛОГИЯ
МИФОЛОГИЯ
Источник: Словарь исторических терминов. 1998
Мифология
основной метод общинно-родового мышления, его идеология. Заключается во всеобщем одушевлении жизненно-родственных элементов. Все воспринималось как всеобщая родовая общность: отношения родителей и детей, предков и потомков; Солнце и Луна, звезды, явления неодушевленной природы.
Источник: Словарь по экономической истории (термины понятия имена хронология). 2015
Мифология
греч. mythos – предание, сказание + logos – слово, учение) – совокупность мифов, рассказов, повествований о богах, героях, демонах и пр., отражавших фантастичность представлений людей о мире, природе, человеческом бытии в доклассовом и раннеклассовых обществах. Мифология являлась господствующей формой мировоззрения в родовой общине. В мифологии имели место зачатки философии, этики, религии, эстетическое отношение человека к действительности.
Источник: История культуры и искусств: словарь терминов и понятий. 2010
Мифология
греческое понятие (в переводе с греческого языка — «учение о повествовании, сказании»), обозначавшее 1) научную дисциплину, изучающую сохранившиеся мифы; 2) сами эти мифы в совокупности. Сюда относятся архаические мифы, а также предания, сказки, легенды и т.д. Многие мифы имеют историческую основу (например, Сказание об Одиссее) — исторический материал, относящийся к крито-микенскому периоду. Стремление передать дух своей эпохи через мифологические образы присуще главным образом произведениям Гомера.
МИФОЛОГИЯ
первый донаучный тип мировоззрения, создание коллективной обществ. фантазии. Совокупность мифов – преданий о богах и героях, о различных сверхъестеств. существах, демонах, духах, явлениях природы и т. д., где действительность причудливо переплетается с вымыслом, но не противопоставляется друг другу. В первобытном обществе М. представляла собой способ понимания и объяснения различных явлений окружающего мира, попытку описать и осмыслить его. Включала зачатки религии. Для М. свойствен наивный антропоморфизм, т. е. уподобление человеку, наделение человеч. свойствами (напр. сознанием) предметов и явлений, небесных тел и сказочных существ. Сохранилась в нек-рых древних докум. (летописи и пр.), в произв. устного нар. творчества, а также в форме окруж. человека предметов (жилище, утварь, одежда), в архаичных обрядах и отд. суевериях. В многонац. Пенз. крае населяющие его народности (мордва, татары, русские, чуваши и др.), имеют каждая свою нац. миф. систему, практически не обладающую местной спецификой. Нек-рой особенностью является лишь фрагментарность общенац. миф. представлений, т. к. мифы «выветриваются, забываются» (Б. А. Рыбаков). Наука выделяет различные категории мифов: героические, календарные, родоплеменные (тотемические), астральные (о звездах, луне, солнце), о происхождении жизни и живых существ, в т. ч. человека и др. В данном случае речь идет о древнейшей мифологии, т. к. своеобразные мифич. представления возникают и на б. позднем этапе ист. развития, как, напр., мифич. биографии известных лиц, о существовании небывалых животных, вера в ясновидящих и т. Пенз. Лит: Философский энциклопедический словарь. М., 1983; Ботвинник М. Н. и др. Мифологический словарь. Книга для учителей. М., 1985; Мифологический словарь. М., 1990; Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. К. Д. Вишневский.
Источник: Пензенская энциклопедия.
Мифология
(от герч. mythos — повествование, сказание и logos — слово, учение).
1. Научная дисциплина, изучающая сохранившиеся мифы (исследование источников, социальной почвы, смысла).
2. Сами эти мифы в их совокупности. Сюда относятся архаич. мифы, а также предания, сказки, легенды и т. д. Очень сложно выявить различия между ними, т. к. они в осн. представлены в смешанном виде и неоднократно подвергались модификации. Сказки, видимо, следует рассматривать как повествовательные произведения с установкой на откров. вымысел, когда логика развития событий, законы природы и конкретные историч. обстоятельства не играют существ, роли. Т. о., ошибочно предполагать, что сказка представляет собой один из способов объяснения природных явлений или обществ, процессов. В сказании об Одиссее широко использованы сюжеты многочисл. сказок о мореплавателях. Мн. из них –истории об одноглазых великанах, швыряющих огромные камни, о Кирке и волшебном корне «моли», о сиренах — представлены также в сказочном фольклоре других народов. То же самое можно сказать о таких миф. образах и персонажах, как золотое руно и волшебница Медея. Сказание об Одиссее следует также отнести к категории мифов, имеющих преимущественно историч. основу. В них нашли отражение события, связанные с войнами, деятельностью выдающихся личностей (мифы о героях) и т. д. Поэтому несмотря на обилие чисто сказочных мотивов, в основе сказания об Одиссее–главным образом историч. материал, относящийся к крито-микен. периоду. Цари ахейских царств — Геракл, Тесей, Агамемнон, Менелай — представлены в нем в образах героев, что, впрочем, позднее произошло также с такими историч. персонажами, как Дитрих Бернский (Теодорих Великий) и Зигфрид (Арминий?). В подлинном мифе всегда отражена действительность, в нем образно, в виде фантастич. рассказов выражено стремление познать явления природы, обществ, отношения и человеч. натуру. Это позволило писателям использовать его для различного истолкования и творч. осмысления, и некоторые, особенно яркие миф. образы сохранили свое значение вплоть до нового времени (например, Прометей). Если миф теряет ряд своих свойств, он превращается в сказку. Но поскольку специфика как сказки, так и мифа обусловлена именно восприятием слушателей, очень трудно четко разграничить эти два вида художеств, эпоса. Сказка — это миф, утративший свое своеобразие, т. е. переставший быть отражением действительности в сознании людей. Миф же — это сказка, но пока еще обобщенно отражающая действительность в первобытном сознании. Аллегорич. истолкование мифов было попыткой сохранить М. как систему мышления на более поздней стадии развития человеч. сознания. В основе их ошибочное представление о том, что мифы — по сути своей иносказание (аллегория), но при этом они не только являются формой выражения к.-л. идей, но и обладают более глубоким смыслом. Стремление передать дух своей эпохи через мифологич. образы присуще главным образом произведениям Гомера и библейским сказаниям.
1. Научная дисциплина, изучающая сохранившиеся мифы (исследование источников, социальной почвы, смысла).
2. Сами эти мифы в их совокупности. Сюда относятся архаич. мифы, а также предания, сказки, легенды и т. д. Очень сложно выявить различия между ними, т. к. они в осн. представлены в смешанном виде и неоднократно подвергались модификации. Сказки, видимо, следует рассматривать как повествовательные произведения с установкой на откров. вымысел, когда логика развития событий, законы природы и конкретные историч. обстоятельства не играют существ, роли. Т. о., ошибочно предполагать, что сказка представляет собой один из способов объяснения природных явлений или обществ, процессов. В сказании об Одиссее широко использованы сюжеты многочисл. сказок о мореплавателях. Мн. из них –истории об одноглазых великанах, швыряющих огромные камни, о Кирке и волшебном корне «моли», о сиренах — представлены также в сказочном фольклоре других народов. То же самое можно сказать о таких миф. образах и персонажах, как золотое руно и волшебница Медея. Сказание об Одиссее следует также отнести к категории мифов, имеющих преимущественно историч. основу. В них нашли отражение события, связанные с войнами, деятельностью выдающихся личностей (мифы о героях) и т. д. Поэтому несмотря на обилие чисто сказочных мотивов, в основе сказания об Одиссее–главным образом историч. материал, относящийся к крито-микен. периоду. Цари ахейских царств — Геракл, Тесей, Агамемнон, Менелай — представлены в нем в образах героев, что, впрочем, позднее произошло также с такими историч. персонажами, как Дитрих Бернский (Теодорих Великий) и Зигфрид (Арминий?). В подлинном мифе всегда отражена действительность, в нем образно, в виде фантастич. рассказов выражено стремление познать явления природы, обществ, отношения и человеч. натуру. Это позволило писателям использовать его для различного истолкования и творч. осмысления, и некоторые, особенно яркие миф. образы сохранили свое значение вплоть до нового времени (например, Прометей). Если миф теряет ряд своих свойств, он превращается в сказку. Но поскольку специфика как сказки, так и мифа обусловлена именно восприятием слушателей, очень трудно четко разграничить эти два вида художеств, эпоса. Сказка — это миф, утративший свое своеобразие, т. е. переставший быть отражением действительности в сознании людей. Миф же — это сказка, но пока еще обобщенно отражающая действительность в первобытном сознании. Аллегорич. истолкование мифов было попыткой сохранить М. как систему мышления на более поздней стадии развития человеч. сознания. В основе их ошибочное представление о том, что мифы — по сути своей иносказание (аллегория), но при этом они не только являются формой выражения к.-л. идей, но и обладают более глубоким смыслом. Стремление передать дух своей эпохи через мифологич. образы присуще главным образом произведениям Гомера и библейским сказаниям.
Источник: Словарь античности. 1989
Мифология
(mythos – предание + logos – учение) – фантастическое представление о мире, свойственное человеку первобытнообщинной формации, как правило, передаваемое в форме устных повествований – мифов, и наука, изучающая мифы. Человеку, жившему в условиях первобытнообщинного строя, основанного на стихийном коллективизме ближайших родственников, были понятны и наиболее близки только его общинно-родовые отношения. Эти отношения он переносил на все окружающее. Земля, небо, растительный и животный мир представлялись в виде универсальной родовой общины, в которой все предметы мыслились не только как одушевленные, а часто даже разумные, но обязательно родственные между собой существа. В мифологии эти представления получили форму обобщений. Например, ремесло, взятое в целом, со всеми характерными для него признаками, во всем его развитии и со всеми его историческими судьбами, мыслилось в виде некоего живого и разумного существа, управляющего всеми возможными видами и областями ремесла. Отсюда возникли мифологические образы богов-ремесленников, богов-земледельцев, богов-скотоводов, богов-воинов и т.д. Обобщающие понятия в мифологии возникали постепенно. Первоначальными формами ми фологии были фетишизм и тотемизм (См. Фетишизм, Тотемизм). Более высокой степенью явился анимизм (См. Анимизм), когда человек стал отделять идею вещи от самой вещи. Развитие мифологии шло от хаотического дисгармоничного к упорядоченному соразмерному, гармоничному, в чем можно убедиться при сравнении мифологических образов разных исторических периодов. Мифологические образы эпохи матриархата характеризовались неуклюжими, а часто даже уродливыми формами и были весьма далеки от позднейшей пластической гармонии. Трехглавые, четырехглавые, пятидесятиглавые, сторукие, а также всякого рода злые и мстительные чудовища или получудовища встречались в мировой мифологии эпохи матриархата очень часто (в Древнем Вавилоне – звероподобная властительница мира Тиамат, в Австралии одноногий дух-убийца, на Таити – бог Оро, требующий кровавых жертв, в Северной Америке – 7 гигантских братьев-людоедов). В эпоху патриархата зародились и оформились представления о героической личности, которая побеждает силы природы, до тех пор казавшиеся непобедимыми, сознательно организует общественную жизнь, а также защиту данной общины от враждебных сил природы и соседних племен. Например, вавилонский Мардук убивает чудовищную Тиамат, создавая из ее тела шебо и землю. Иранский бог Митра борется со злыми духами и побеждает страшного быка. Египетский бог Ра сражается с подземным змеем Апопом. Древнегреческий Зевс побеждает титанов, гигантов и Тифона; совершает свои 12 подвигов Геракл, Илья Муромец убивает Змея Горыныча. Однако дошедшие до нас мифы представляют собой сложный комплекс напластований различных эпох, например миф о критском Минотавре. Бычья голова Минотавра свидетельствует о том, что происхождение данного образа относится к периоду раннего матриархата, когда человек еще не отличал себя от животных. Минотавр изображается со звездами и носит название Звездного – это уже космическое обобщение. Минотавра убивает Тесей – эта часть мифа могла возникнуть только в период патриархата. Мифологическое мышление очень рано пришло к разного рода историческим и космогоническим обобщениям. С переходом людей к оседлому образу жизни, у них усилилось представление о единстве племени или рода, появился культ предков и мифы о предках. Создавалась мифология о сменах прежних божественных и демонических поколений. Являясь мировоззрением первобытнообщинного строя, всякий миф содержал в себе также познавательную функцию, попытку разобраться в сложных вопросах: как произошел человек, мир, в чем тайна жизни и смерти. См. Религия.
МИФОЛОГИЯ
• Mythologia,
?????????, учение о мифах древних языческих народов, преимущественно греков, т. к. у греков миф достиг самого свободного и богатого развития; часто разумеется также под этим словом вся совокупность мифов. ?????? означало у греков первоначально речь, рассказ (Гомер); позднее под этим словом разумелись те рассказы, содержание которых относилось к доисторическим временам. «То, что греческие ученые называли ?????? и что под этим названием, как однородный материал, было собрано в сборниках, состоит из массы рассказов о деяниях и судьбах отдельных лиц, которые взаимными отношениями и существующей между ними связью изображают время, довольно определенно отделяющееся от собственно исторического времени Греции» (К. О. M?ller). Содержание мифов весьма разнообразно; можно сказать, что древний человек вложил в мифы все свое мировоззрение, свое знание и свои мысли. Эти мифы легко могут быть разделены на два класса, именно на мифы, содержание которых относится главным образом к одному известному божеству, и на мифы, средоточие которых составляют древнейшие люди, герои страны. Поэтому в настоящее время мифы и делят так, что мифы первого рода называются мифами, а второго рода — сказаниями. Те и другие имеют между собой ту общую черту, что в них тесно связано действительно случившееся с вымыслом, реальное с идеальным. В мифе в собственном смысле, в особенности в космогоническом и теогоническом, преобладает идеальное; в форме рассказа о чем-нибудь фактическом, случившемся выражаются идеи из области физического и морального мира. Мысли о существе и силе богов, об отношениях богов между собою и человека к богам и т. д. (напр., Гея родила Урана, Зевс с Фетидою произвел Гор; Зевс поглотил Метиду, чтобы она внутри его открывала ему доброе и злое и т. п.). В основании сказаний, напротив, лежит что-либо исторически верное, хотя видоизмененное и перемешанное с различными вымыслами. Сказания рассказывают о происхождении и деяниях местных героев, о переселениях, основании городов и т. п.; примешанный же к ним вымысел состоит в постоянном вмешательстве богов, в идеях права и нравственности и т. д. Таким образом, религия составляет главный элемент М., так что часто М. принимают за суть религии, хотя эти два понятия никоим образом не могут считаться тождественными. Происхождение мифов кроется в отдаленной древности народа; при их возникновении религия и язык должны были иметь уже известную степень развития. М. основывается на особенном характере религии, состоящем в поклонении природе; признавая стихийные силы божественными, религия олицетворяет их, так что они являются и действуют в человеческом образе. Фантазия является тут главною действующею силою, которая превращает каждое существо в личность, а каждое отношение — в действие. В создании мифов приняли участие не только отдельные умственно выдающиеся личности, но мифы суть произведение бессознательного творчества всего народа. Народ признавал в созданиях своей фантазии нечто действительное, верил в них и в виде устного предания, расширяя, сочетая и преобразовывая их, передавал в течение столетий из поколения в поколение. Это создание мифов можно назвать бессознательною, естественною поэзиею, которая в известный период народной жизни была, должно быть, особенно оживленна и деятельна. Греки благодаря своим природным дарованиям, счастливому положению своей родины и свободному национальному развитию опередили в этом отношении все остальные народы, и М. их по поэтической красоте и внутреннему смыслу достигла полного совершенства. На востоке между тем господствующая каста жрецов создала систему M., a находившийся под их опекою народ, погруженный в тупую чувственность и увлекаемый разнузданным своим воображением, не мог придать определенных образов своим религиозным представлениям. Италийские народы, напротив, обратились больше к практической, обрядной, стороне культа, и потому М. их мало развита, чему причиной было еще и то, что их национальное развитие было задержано взаимными покорениями и влиянием иноземных, более образованных народов. Греки же древнего времени благодаря своим богатым способностям были в состоянии совершенно преобразовать и сделать полным своим достоянием то, что приходило к ним извне. Созданные в доисторическое время мифы не представляли чего-либо цельного, раз навсегда законченного. Миф, по своему естеству, способен к переделке, к восприятию и выражению различных воззрений и настроений. Поэзия в особенности завладела областью мифа и видоизменяла его, соображаясь с духом времени. Гомер, переработав в духе своего времени существовавший до него запас мифов, в некоторые из них вложил совершенно иной смысл в сравнении с прежним их значением. Гомер весьма важен для изучения религии и М. греков не только потому, что он представляет древнейший источник для мифологических исследований, но и потому, что, продолжая и заканчивая собою ряд предшествовавших эпических поэтов, он превратил тесно связанные с природою древние божества греков в определенные личности, нравственно свободные существа, и, наконец, потому, что он сделал мифологические и религиозные воззрения своего времени господствующими в течение многих столетий и, устранив местные частности, создал единство религиозного верования и основанного на нем мифического предания. Поэтому-то Геродот говорит (2, 53), что Гомер и Гесиод создали для греков М. Значение Гесиода для М. не менее важно, чем значение Гомера. В то время как Гомер служит представителем героической М., имеющей много точек соприкосновения с божествами, бывшими предметами культа, М. космогоническая и теогоническая имеет своего представителя в Гесиоде, который показывает, каким образом господствующее современное поколение богов произошло посредством рождения и переворотов из прежнего поколения титанов и как эти в свою очередь произошли от первичного естества природы. В последующее время М. составляет главный материал как для поэзии и пластических искусств, так и для научной деятельности греков. Эпические поэты, после Гомера и Гесиода, занимались главным образом тем, чтобы собрать мифологический материал и заключить его в определенные циклы. Лирики более свободно обращаются с мифологическими сюжетами, то видоизменяя, то расширяя или сокращая их в видах приспособления к требованиям своего времени и высшей нравственности и сообразно с целями своих стихотворений. Пиндар, напр., не сомневается в фактической стороне мифов, но где какой-либо факт, по его мнению, находится в противоречии с нравственностью или достоинством богов и героев, там он изменяет миф, в уверенности, что это противоречие есть плод неразумия или злой воли рассказчиков (оl. 1, 47). Трагики также свободно обращались с мифами, изменяя их сообразно со вкусом публики и требованиями трагической поэзии, стараясь польстить национальной гордости афинян, округляя содержание предания и выдвигая на первый план трагические его моменты. Эсхил, которому свойственна наклонность к спекулятивным и теологическим воззрениям, и Софокл, оказывавший предпочтение фактическому и историческому, вернее сохраняли мифическое предание, чем Еврипид, который принадлежит уже периоду религиозного рационализма и находится под влиянием философского скептицизма. Александрийцы и стоящие с ними в связи римские поэты старались блеснуть и привлекать читателей, избирая для своих произведений неизвестные, местные мифологические сюжеты. Пластическому искусству М. доставляла материал для украшений и характеристической отделки сосудов и различной утвари, а также всякого рода зданий, причем мифологический материал, разработанный уже поэзиею в своих поэтических мотивах, выразился также в пластической, изящной форме вещественных произведений. Особенною производительностью в этом отношении отличалось ваяние, которое представило народу в видимых образах идеалы богов, впервые ясно изображенные поэзией Гомера. Между прозаическими писателями логографы и древнейшие исторические писатели продолжали дело циклических эпиков, передавая в сжатой и связной форме предания, взятые из местных мифологий и из эпических произведений. Такова же была деятельность позднейших собирателей мифов (напр., Аполлодора), комментаторов и периегетов (напр., Павсания). Геродот и Фукидид иногда, кстати, касаются мифов и извлекают из них исторические результаты, не следуя, однако, при этом строгому научному методу. Позднейшие историки, напр., Ефор и особенно Евгемер, к которым относится также Диодор Сицилийский, пользуются мифами с точки зрения прагматизма, т. е. стремятся сделать из мифов историю, чему положили начало еще логографы. Философия с самого начала стала в двоякое отношение к мифу: она или стремилась оправдать его существование, или же решительно объявляла содержание его вымыслом. Эти два направления существовали рядом в продолжение всей греческой истории, но с особенною ясностью выступили под конец существования язычества. Так, неоплатоники и гностики пользовались самым произвольным образом аллегорическим толкованием мифов для подкрепления своих теологических догм, а против этого нелепого и фантастического догматизма все решительнее и энергичнее выступал скептицизм. В это время упадка в область М. и народной веры проникли, благодаря постепенному вторжению иноземных, преимущественно восточных, культов и мифологических систем, постоянно возраставшее суеверие и спутанный синкретизм, безнравственные и чудовищные мифы которого доставляли поборникам христианства удобный материал для сильных и успешных нападок на язычество. Что касается науки о М. в новое время, то в 17 и 18 вв. мифы рассматривали то как действительную историю, то смотрели на религию древних с предвзятой точки, либо как на приготовление к христианству, либо как на искажение его. В начале нынешнего столетия во взглядах на М. господствовала, под влиянием известного направления философии, теория о первобытном народе на востоке в Индии, Египте, на азиатском плоскогорье и т. д., который будто бы владел чистым богопознанием. Эта первичная мудрость, полагали, была распространена жрецами между грубыми народами земли и в том числе между необразованными греками; ввиду недостаточной образованности этих народов и неспособности их воспринять отвлеченные идеи, это учение будто бы передано было им в форме мифа, аллегорически, т. е. намеренно созданных образах, между тем как отвлеченнoе учение о чистой религии сохранялось в мистериях, как достояние немногих посвященных. К представителям этого направления относятся: Fr. Schlegel, G?rres, Schelling, Creuzer и в некоторой степени Неуnе, предшественник Крейцера. Другой ряд почти современных мифологов (Voss, Lobeck, G. Hermann, — Buttmann, Welcker, K. O. M?ller) придерживаются противоположного мнения; эти ученые, хотя и имеют между собою существенные черты различия, все сходятся в том, что, отказываясь от некритичного метода и лишенных исторического основания предложений, заменяют их строгим и основательным разбором предания и осмотрительным исследованием мифов; таким образом, вникнув в само существо мифа, они признали его не вымыслом, но естественным выражением жизни известного периода, а вместе с тем доказали национальное происхождение и национальное развитие греческой религии. Из новейших исследований этой трудной и вместе с тем весьма важной области древности представили замечательные труды: С. Schwenck, Eckermann, E. Braun, I. F. Lauer, W. F. Rink, L. Preller, E. Gerhard, I. F. Hartung и F. G. Welcker. Популярные сочинения o M. написали: Heffter, Geppert, Iacobi, Stoll; атласы гравюр: Millius, mythol. Gallerie, K. O. M?ller, Denkm?ler der alten Kunst, E. Brauns, Vorschule der Kunstmythologie и Gonze Heroen — und G?tterrgestalten der griech. Kunst. Сравнительное исследование языков и мифов, представителями которого являются Kuhn, Max M?ller и др., восходя до времен нераздельного состояния индоевропейских племен и стараясь выяснить происхождение и суть мифов, при осмотрительном применении может служить к разъяснению, пополнению и подтверждению фактов греческой М.
?????????, учение о мифах древних языческих народов, преимущественно греков, т. к. у греков миф достиг самого свободного и богатого развития; часто разумеется также под этим словом вся совокупность мифов. ?????? означало у греков первоначально речь, рассказ (Гомер); позднее под этим словом разумелись те рассказы, содержание которых относилось к доисторическим временам. «То, что греческие ученые называли ?????? и что под этим названием, как однородный материал, было собрано в сборниках, состоит из массы рассказов о деяниях и судьбах отдельных лиц, которые взаимными отношениями и существующей между ними связью изображают время, довольно определенно отделяющееся от собственно исторического времени Греции» (К. О. M?ller). Содержание мифов весьма разнообразно; можно сказать, что древний человек вложил в мифы все свое мировоззрение, свое знание и свои мысли. Эти мифы легко могут быть разделены на два класса, именно на мифы, содержание которых относится главным образом к одному известному божеству, и на мифы, средоточие которых составляют древнейшие люди, герои страны. Поэтому в настоящее время мифы и делят так, что мифы первого рода называются мифами, а второго рода — сказаниями. Те и другие имеют между собой ту общую черту, что в них тесно связано действительно случившееся с вымыслом, реальное с идеальным. В мифе в собственном смысле, в особенности в космогоническом и теогоническом, преобладает идеальное; в форме рассказа о чем-нибудь фактическом, случившемся выражаются идеи из области физического и морального мира. Мысли о существе и силе богов, об отношениях богов между собою и человека к богам и т. д. (напр., Гея родила Урана, Зевс с Фетидою произвел Гор; Зевс поглотил Метиду, чтобы она внутри его открывала ему доброе и злое и т. п.). В основании сказаний, напротив, лежит что-либо исторически верное, хотя видоизмененное и перемешанное с различными вымыслами. Сказания рассказывают о происхождении и деяниях местных героев, о переселениях, основании городов и т. п.; примешанный же к ним вымысел состоит в постоянном вмешательстве богов, в идеях права и нравственности и т. д. Таким образом, религия составляет главный элемент М., так что часто М. принимают за суть религии, хотя эти два понятия никоим образом не могут считаться тождественными. Происхождение мифов кроется в отдаленной древности народа; при их возникновении религия и язык должны были иметь уже известную степень развития. М. основывается на особенном характере религии, состоящем в поклонении природе; признавая стихийные силы божественными, религия олицетворяет их, так что они являются и действуют в человеческом образе. Фантазия является тут главною действующею силою, которая превращает каждое существо в личность, а каждое отношение — в действие. В создании мифов приняли участие не только отдельные умственно выдающиеся личности, но мифы суть произведение бессознательного творчества всего народа. Народ признавал в созданиях своей фантазии нечто действительное, верил в них и в виде устного предания, расширяя, сочетая и преобразовывая их, передавал в течение столетий из поколения в поколение. Это создание мифов можно назвать бессознательною, естественною поэзиею, которая в известный период народной жизни была, должно быть, особенно оживленна и деятельна. Греки благодаря своим природным дарованиям, счастливому положению своей родины и свободному национальному развитию опередили в этом отношении все остальные народы, и М. их по поэтической красоте и внутреннему смыслу достигла полного совершенства. На востоке между тем господствующая каста жрецов создала систему M., a находившийся под их опекою народ, погруженный в тупую чувственность и увлекаемый разнузданным своим воображением, не мог придать определенных образов своим религиозным представлениям. Италийские народы, напротив, обратились больше к практической, обрядной, стороне культа, и потому М. их мало развита, чему причиной было еще и то, что их национальное развитие было задержано взаимными покорениями и влиянием иноземных, более образованных народов. Греки же древнего времени благодаря своим богатым способностям были в состоянии совершенно преобразовать и сделать полным своим достоянием то, что приходило к ним извне. Созданные в доисторическое время мифы не представляли чего-либо цельного, раз навсегда законченного. Миф, по своему естеству, способен к переделке, к восприятию и выражению различных воззрений и настроений. Поэзия в особенности завладела областью мифа и видоизменяла его, соображаясь с духом времени. Гомер, переработав в духе своего времени существовавший до него запас мифов, в некоторые из них вложил совершенно иной смысл в сравнении с прежним их значением. Гомер весьма важен для изучения религии и М. греков не только потому, что он представляет древнейший источник для мифологических исследований, но и потому, что, продолжая и заканчивая собою ряд предшествовавших эпических поэтов, он превратил тесно связанные с природою древние божества греков в определенные личности, нравственно свободные существа, и, наконец, потому, что он сделал мифологические и религиозные воззрения своего времени господствующими в течение многих столетий и, устранив местные частности, создал единство религиозного верования и основанного на нем мифического предания. Поэтому-то Геродот говорит (2, 53), что Гомер и Гесиод создали для греков М. Значение Гесиода для М. не менее важно, чем значение Гомера. В то время как Гомер служит представителем героической М., имеющей много точек соприкосновения с божествами, бывшими предметами культа, М. космогоническая и теогоническая имеет своего представителя в Гесиоде, который показывает, каким образом господствующее современное поколение богов произошло посредством рождения и переворотов из прежнего поколения титанов и как эти в свою очередь произошли от первичного естества природы. В последующее время М. составляет главный материал как для поэзии и пластических искусств, так и для научной деятельности греков. Эпические поэты, после Гомера и Гесиода, занимались главным образом тем, чтобы собрать мифологический материал и заключить его в определенные циклы. Лирики более свободно обращаются с мифологическими сюжетами, то видоизменяя, то расширяя или сокращая их в видах приспособления к требованиям своего времени и высшей нравственности и сообразно с целями своих стихотворений. Пиндар, напр., не сомневается в фактической стороне мифов, но где какой-либо факт, по его мнению, находится в противоречии с нравственностью или достоинством богов и героев, там он изменяет миф, в уверенности, что это противоречие есть плод неразумия или злой воли рассказчиков (оl. 1, 47). Трагики также свободно обращались с мифами, изменяя их сообразно со вкусом публики и требованиями трагической поэзии, стараясь польстить национальной гордости афинян, округляя содержание предания и выдвигая на первый план трагические его моменты. Эсхил, которому свойственна наклонность к спекулятивным и теологическим воззрениям, и Софокл, оказывавший предпочтение фактическому и историческому, вернее сохраняли мифическое предание, чем Еврипид, который принадлежит уже периоду религиозного рационализма и находится под влиянием философского скептицизма. Александрийцы и стоящие с ними в связи римские поэты старались блеснуть и привлекать читателей, избирая для своих произведений неизвестные, местные мифологические сюжеты. Пластическому искусству М. доставляла материал для украшений и характеристической отделки сосудов и различной утвари, а также всякого рода зданий, причем мифологический материал, разработанный уже поэзиею в своих поэтических мотивах, выразился также в пластической, изящной форме вещественных произведений. Особенною производительностью в этом отношении отличалось ваяние, которое представило народу в видимых образах идеалы богов, впервые ясно изображенные поэзией Гомера. Между прозаическими писателями логографы и древнейшие исторические писатели продолжали дело циклических эпиков, передавая в сжатой и связной форме предания, взятые из местных мифологий и из эпических произведений. Такова же была деятельность позднейших собирателей мифов (напр., Аполлодора), комментаторов и периегетов (напр., Павсания). Геродот и Фукидид иногда, кстати, касаются мифов и извлекают из них исторические результаты, не следуя, однако, при этом строгому научному методу. Позднейшие историки, напр., Ефор и особенно Евгемер, к которым относится также Диодор Сицилийский, пользуются мифами с точки зрения прагматизма, т. е. стремятся сделать из мифов историю, чему положили начало еще логографы. Философия с самого начала стала в двоякое отношение к мифу: она или стремилась оправдать его существование, или же решительно объявляла содержание его вымыслом. Эти два направления существовали рядом в продолжение всей греческой истории, но с особенною ясностью выступили под конец существования язычества. Так, неоплатоники и гностики пользовались самым произвольным образом аллегорическим толкованием мифов для подкрепления своих теологических догм, а против этого нелепого и фантастического догматизма все решительнее и энергичнее выступал скептицизм. В это время упадка в область М. и народной веры проникли, благодаря постепенному вторжению иноземных, преимущественно восточных, культов и мифологических систем, постоянно возраставшее суеверие и спутанный синкретизм, безнравственные и чудовищные мифы которого доставляли поборникам христианства удобный материал для сильных и успешных нападок на язычество. Что касается науки о М. в новое время, то в 17 и 18 вв. мифы рассматривали то как действительную историю, то смотрели на религию древних с предвзятой точки, либо как на приготовление к христианству, либо как на искажение его. В начале нынешнего столетия во взглядах на М. господствовала, под влиянием известного направления философии, теория о первобытном народе на востоке в Индии, Египте, на азиатском плоскогорье и т. д., который будто бы владел чистым богопознанием. Эта первичная мудрость, полагали, была распространена жрецами между грубыми народами земли и в том числе между необразованными греками; ввиду недостаточной образованности этих народов и неспособности их воспринять отвлеченные идеи, это учение будто бы передано было им в форме мифа, аллегорически, т. е. намеренно созданных образах, между тем как отвлеченнoе учение о чистой религии сохранялось в мистериях, как достояние немногих посвященных. К представителям этого направления относятся: Fr. Schlegel, G?rres, Schelling, Creuzer и в некоторой степени Неуnе, предшественник Крейцера. Другой ряд почти современных мифологов (Voss, Lobeck, G. Hermann, — Buttmann, Welcker, K. O. M?ller) придерживаются противоположного мнения; эти ученые, хотя и имеют между собою существенные черты различия, все сходятся в том, что, отказываясь от некритичного метода и лишенных исторического основания предложений, заменяют их строгим и основательным разбором предания и осмотрительным исследованием мифов; таким образом, вникнув в само существо мифа, они признали его не вымыслом, но естественным выражением жизни известного периода, а вместе с тем доказали национальное происхождение и национальное развитие греческой религии. Из новейших исследований этой трудной и вместе с тем весьма важной области древности представили замечательные труды: С. Schwenck, Eckermann, E. Braun, I. F. Lauer, W. F. Rink, L. Preller, E. Gerhard, I. F. Hartung и F. G. Welcker. Популярные сочинения o M. написали: Heffter, Geppert, Iacobi, Stoll; атласы гравюр: Millius, mythol. Gallerie, K. O. M?ller, Denkm?ler der alten Kunst, E. Brauns, Vorschule der Kunstmythologie и Gonze Heroen — und G?tterrgestalten der griech. Kunst. Сравнительное исследование языков и мифов, представителями которого являются Kuhn, Max M?ller и др., восходя до времен нераздельного состояния индоевропейских племен и стараясь выяснить происхождение и суть мифов, при осмотрительном применении может служить к разъяснению, пополнению и подтверждению фактов греческой М.
МИФОЛОГИЯ
от греч. mutos - предание, сказание и logos - слово, рассказ) - 1) Фантастич. представление о мире, свойственное человеку первобытнообщинной формации. 2) В узком смысле слова - вид устного нар. творчества. 3) Наука, изучающая мифы и соответствующие им сказания. Человеку, жившему в условиях первобытнообщинного строя, основанного на стихийном коллективизме ближайших родственников, были понятны и наиболее близки только его общиннородовые отношения. Эти отношения он переносил на все окружающее. Земля, небо, растительный и животный мир представлялись такому человеку в виде универсальной родовой общины, в к-рой все существующие предметы мыслились не только как одушевленные, а часто даже и разумные, но обязательно родственные между собой существа. В М. эти представления получают форму обобщений. Напр., ремесло, взятое в целом, со всеми характерными для него признаками, во всем его развитии и со всеми его ист. судьбами, мыслится в виде некоего живого и разумного существа, управлявшего всеми возможными видами и областями ремесла. Отсюда и возникают мифологич. образы богов-ремесленников, богов-земледельцев, богов-скотоводов, богов-воинов и т. д.: слав. Велес (Волос) или кельтская Дамона, представлявшие собой то или иное обобщение скотоводства, греч. Афина Паллада или абхазская Ерыш (богини прядения и ткачества), а также боги плодородия, растительности, боги-хранители и демоны-покровители у ацтеков, в Нов. Зеландии, в Нигерии и у мн. др. народов мира. В. И. Ленин определял то, что он называл первобытным идеализмом и что, очевидно, и есть М., следующим образом: "... общее (понятие, идея) есть отдельное существо"(Соч., т. 38, с. 370). Обобщающие понятия в М. возникают не сразу. Являясь духовным отражением опред. ступеней ист. развития, М. претерпела глубокие изменения. Большое значение в истории М. имел переход от х-ва присваивающего типа (собирательно-охотничьего) к производящему. Когда использовался только готовый продукт природы, на первом плане было одушевление отд. вещей или, вернее, полное неразличение вещи от "идеи" самой вещи. Сюда относится не только фетишизм, но и все соответствующие первобытные представления о растениях, животных и человеке. Тотемизм тоже есть фетишизация данной общины или данного племени, выраженная в виде того или другого основателя этой общины или этого племени. Когда же человеку пришлось создавать необходимые для жизни продукты при помощи собств. усилий, идея вещи в его сознании стала отделяться от самой вещи и представляться в виде более или менее самостоятельного духа или демона. Этот период одушевления и обожествления идеи вещи вместо самой вещи является уже преодолением фетишизма и обычно называется анимизмом. Фетишизм, тотемизм и анимизм характерны в осн. для М. эпохи матриархата. Мифологич. образы этой эпохи отражали стихийную сторону общиннородовой жизни, характеризовались неуклюжими, а часто даже уродливыми формами и были весьма далеки от позднейшей пластики и красоты героич. личности. Трехглавые, четырехглавые и пятидесятиглавые, сторукие, а также всякого рода злые и мстительные чудовища или получудовища встречаются в мировой М. эпохи матриархата очень часто (напр., в Др. Вавилоне - звероподобная властительница мира Тиамат, в Австралии - одноногий дух-убийца, на Таити - бог Оро, требующий кровавых жертв, в Сев. Америке - 7 гигантских братьев-людоедов, на Огненной Земле у индейцев-уна - злая ведьма Таита), вампиризм или высасывание крови из человека к.-л. злым духом - довольно популярный образ. Идолище поганое или Соловей-разбойник русских былин тоже ярко свидетельствуют о прежнем господстве стихийных и потому уродливых, жестоких и беспощадных форм. В связи с дальнейшим ростом обобщающего и абстрагирующего мышления создавалась та или иная ступень мифологич. абстракции. Сначала демон вещи едва-едва намечался, был слаб и погибал вместе с самой вещью. Затем он укреплялся, оставался после гибели отд. вещей и возглавлял собой уже целый класс вещей данного типа. Так мифологич. абстракция доходила до представления о каком-нибудь одном "отце людей и богов", хотя на этой ступени образы таких мифологич. владык содержали в себе массу остатков фетишистской и анимистич. старины и были лишены предельной абсолютизации. Таким предстал олимпийский Зевс, осевший на горе Олимп, ниспровергнувший своих предшественников в подземный мир, а др. богов подчинивший себе в качестве своих детей. У Гомера приводится ряд старинных и доолимпийских черт этого Зевса, делающих его фигуру исторически сложной и многообразной. Таковы верховные божества, творцы мира, возникшие в эпоху патриархата в Полинезии, на Таити, у сев.-амер. индейцев, у якутов, у афр. племен под разными именами, с разными функциями и с разной степенью мифологич. абстракции. В эпоху патриархата зарождаются и оформляются представления о героич. личности, к-рая побеждает силы природы, до тех пор казавшиеся непобедимыми, сознательно организует обществ. жизнь, а также защиту данной общины или союза общин от враждебных сил природы и соседних племен. Напр., вавилонский Мардук убивает чудовищную Тиамат, создавая из ее тела небо и землю. В Вавилоне же возникает знаменитый эпос о герое Гильгамеше (см. Вавилоно-ассирийская религия и мифология). Иран. бог Митра борется со злыми духами и побеждает страшного быка (см. Древнеиранская мифология). Егип. бог Ра борется с подземным змеем Апопом (см. Древнеегипетская мифология и религия). Др.-греч. Зевс побеждает титанов, гигантов и Тифона. Всемирно известный Геракл совершает свои 12 подвигов (см. Древнегреческая мифология и религия). Германский Сигурд убивает дракона Фафнира (см. Древнегерманская мифология и религия), Илья Муромец - Змея Горыныча и т. д. Таким образом, развитие М. шло от простого к сложному: от хаотич., дисгармоничного к упорядоченному, соразмерному, гармоничному. Однако дошедшие до нас мифы представляют собой сложный комплекс напластований (рудиментов) различных эпох. Напр., миф о критском Минотавре. Бычья голова Минотавра свидетельствует о том, что происхождение данного образа относится к периоду раннего матриархата, когда человек почти еще не отличал себя от животных. Минотавр изображается со звездами и носит имя Звездного - это уже космическое обобщение. Минотавра убивает герой Тезей - эта часть мифа могла возникнуть только в период патриархата. Мифологич. мышление, стихийно возникая повсюду, очень рано приходило к разного рода историч. и космич. обобщениям. С переходом людей к оседлому образу жизни, когда они оказались экономически связанными с той или иной местностью, у них усиливалось представление о единстве племени или рода, возникало желание восстановить память о своем прошлом. Так появился культ предков, к-рый никогда не обходился и без соответствующих мифов о предках. Поскольку оставались в памяти разные фигуры из мира прежних богов и демонов, то сама собой создавалась М. о сменах прежних божественных и демонич. поколений, т. е. М. космогоническая и теогоническая. Попытки разобраться в будущем, в загробной жизни, привели к возникновению М. эсхатологической. Мировые пожары, потопы, мировые бури, голод, жажда, нашествия диких зверей - эти образы часто встречаются в М.; они отражают те или иные катастрофич. моменты истории человечества. К этой же области мифологич. представлений необходимо отнести также идею судьбы, по пятам сопровождающую человека, пока он не научился познавать природу и переделывать ее. Такое разделение М. (космогонич., эсхатологич. и т. д.) вызвано еще и тем, что всякий миф, возникавший в сознании первобытного человека, содержал в себе познавательную функцию, попытку разобраться в сложных вопросах: как произошел мир, человек, в чем тайна жизни и смерти и т. д. Причем новые изобретения, изменения в обществ. отношениях, в самих знаниях последовательно фиксировались в М. Однако объяснительная функция мифа все же остается у первобытного человека на втором плане. В первобытном сознании слиты воедино основанное на опыте рациональное мышление, фантазия, поэзия, религия, т. е. элементы реальности и ирреальности. Историческое развитие приводит к дифференциации этих элементов, благодаря чему первобытная слитность распадается, и распавшиеся элементы вступают в антагонизм. Когда вавилонский Адапа ломает крылья юж. ветру богов, Этана поднимается в небо за травой рождения, Гильгамеш ищет тайну жизни и смерти, греч. Беллерофонт пытается лететь на небо на коне Пегасе, Геракл очищает Авгиевы конюшни, изменив русло реки, когда в сев.-амер. мифах индейцы, недовольные своим творцом, поднимают небо повыше или когда от древа познания добра и зла смелый человек вкушает плоды, несмотря на запреты богов, - везде в этих случаях ясно чувствуется начавшееся в мифе разграничение знания и фантазии, причем разделение это граничит уже и с полным их взаимным антагонизмом. Это видно на сотнях примеров, но, кажется, самым ярким из них является древнегреческий миф о Прометее, к-рый, будучи двоюродным братом Зевса, навсегда остался символом борьбы за человека против богов и символом технического и вообще культурного прогресса. В первобытнообщинной формации М. была своего рода наивной верой, единственной формой идеологии. В рабовладельч. обществе М. становится одной из форм выражения разного рода религиозных, социально-политич., моральных и филос. идей этого общества, носит служебный характер, превращается в филос. аллегорию, широко используется в литературе и искусстве (см. илл. на отд. листе к стр. 512). Соответственно политич. взглядам и стилю того или иного автора древности она получает то или иное оформление и использование. Напр., Афина Паллада у Эсхила оказалась богиней восходящих демократич. Афин, а образ Прометея был наделен им же передовыми и дажеЗ революц. идеями. В этом смысле М. никогда не умирала и ее художеств. образы оформляли и до сих порЗ оформляют совсем не мифологич. идеологию и совсем не мифологич. иск-во. Маркс, например, находит нужным говорить о "чудесах" совр. экономики, о товарном фетишизме (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 23, с. 80-93). Нередко и поныне гос. и политические деятели всех направлений используют мифологические образы при характеристике: своих взглядов. Будучи в течение тысячелетий формой осознания бытия и природы, М. рассматривается совр. наукой как летопись вечной борьбы старого и нового, как повесть о человеч. жизни, ее страданиях и радостях. Народность М., ее реализм, героизм и предчувствие в ней будущих побед человека, равно как вопросы о зарождении, расцвете и падении М., об ее прогрессивности или реакционности для данного времени - все эти проблемы историками-марксистами решаются с конкретным подходом для разных народов и разных ист. эпох. Науч. подход к изучению М. возник в эпоху Возрождения. Однако вплоть до 18-19 вв. в Европе изучалась гл. обр. антич. М.; знакомство с историей, культурой, М. Египта, народов Америки, Востока дало возможность перейти к сравнительному изучению М. разных народов. В 18 в. выдающуюся попытку дать ист. понимание М. предпринимает итал. философ Дж. Вико, указавший на 4 ступени развития М.: очеловечение и обожествление природы (напр., море - Посейдон), начало ее покорения и переделывания (символами покорения природы являлись, напр., Гефест и Деметра), общественно-политич. толкование богов (напр., Юнона - покровительница браков), очеловечение богов и потеря ими аллегорич. смысла (Гомер). В сравнении с теорией Дж. Вико франц. Просвещение с его отказом от ист. подхода, рассматривавшее М. как продукт невежества и обмана, как суеверие, представляет собой шаг назад (Б. Фонтенель, Вольтер, Д. Дидро, Ш. Монтескье и др.). Напротив, англ. поэт Дж. Макферсон, нем. писатель и философ Гердер и др. дали новое понимание М. как выражения общенар. мудрости. Романтизм закрепил и развил гердеровское учение о М., понимая ее как выражение нар. мудрости, как продукт общенар. творчества. Началось собирание и изложение нар. сказаний, легенд, сказок и мифов (нем. ученые К. Брентано, Я. и В. Гримм, Л. Й. Арним и др.). Филос. основу романтич. мифологич. учений дали Ф. Шеллинг и отчасти Г. Гегель. С сер. 19 в. возник ряд позитивистских мифологич. теорий: солярно-метеорологич. теория (нем. ученые А. Кун, М. Мюллер, рус - Ф. И. Буслаев, Л. Ф. Воеводский, О. Миллер и др.), истолковывавшая мифы как аллегорию тех или иных астрономич. и атмосферных явлений. Теория "низшейМ." (нем. ученые В. Шварц, В. Манхардт и др.) истолковывала мифы, наоборот, как отражение самых обыденных явлений жизни. Сторонники анимистич. теории переносили представления о человеч. душе на всю природу (англ. ученые - З. Тейлор, Г. Спенсер, Э. Лэнг, нем. - Л. Фробениус, рус. - В. Клингер и др.). В 60-е гг. 19 в. возникла социологи ч. теория (И. Бахофен в Швейцарии, Э. Дюркгейм во Франции), видевшая в М. отражение матриархата и патриархата. Широкую популярность получила в 19 в. историко-филологич. теория (нем. ученые Г. Узенер, У. Виламовиц-Меллендорф и др.; в России - В. Властов, Ф. Ф. Зелинский, Е. Г. Катаров, С. А. Жебелев, Н. И. Новосадский, И. И. Толстой и др.), использовавшая методы лит. и лингвистич. анализа при изучении мифов. Совр. бурж. мифологич. теории базируются исключительно на логич. и психологич. данных истории человеч. сознания, вследствие чего М. истолковывается как тончайшее и высокоинтеллектуальное явление, каковой она не могла быть на заре человеч. истории. Поэтому эти теории носят, как правило, абстрактный и антиисторич. характер. Среди психологич. теорий 20 в. большой популярностью пользовалась концепция австр. ученого З. Фрейда и швейц. ученого К. Юнга, к-рые все явления социальной жизни, культуры сводили к психич. жизни индивидуума, выдвигали на первый план сексуальные потребности, к-рые якобы являются единственным фактором всей сознательной жизни человека. В противоположность фрейдизму, "дологич. теория" франц. ученого Л. Леви-Брюля утверждает, что первобытная мысль дикаря якобы основана только на феноменальной памяти и на ассоциациях по смежности. Большое распространение имеет культурно-ист. теория мифообразования (англ. ученые Дж. Фрейзер, Г. Р. Леви, Б. К. Малиновский, франц. - Ж. Дюмезиль, П. Сентив, амер. - Р. Карпентер и др.). Эта теория рассматривает всякий миф как отражение ритуала и переосмысление древнего магич. обряда. В нек-рых из буржуазных мифологич. теорий, к-рые нередко трудно отграничить друг от друга, элементы материализма и идеализма часто переплетаются. Напр., анимистич. теория Тейлора внешне кажется идеалистической, но именно она дала толчок накоплению данных антропологии и этнографии, что объективно создавало базу для материалистич. изучения и понимания М. Но большинство мифологич. теорий бурж. науки, особенно 20 в., основывается на индивидуалистич. философии, используя для объяснения М. ту или иную способность или деятельность отд. человека (сексуальную, аффективно-волевую, умственную, религиозную, научную и т. д.). Все они дают то или иное объяснение к.-н. одной стороны мифотворчества. Но ни одна из них не может объяснить социальную сущность М., ибо объяснение следует искать не в отд. способностях человеч. духа, а в раскрытии социальных условий, породивших идеологию того или иного об-ва и, следовательно, составную ее часть - М. Эта материалистич. концепция лежит в основе трудов сов. ученых А. М. Золотарева, А. Ф. Лосева, С. А. Токарева, Ю. П. Францева, Б. И. Шаревской и др.; культурно-ист. толкование М. на марксистской основе и связанный с этим сравнительно-ист. анализ мирового эпоса дается у В. Я. Проппа, П. Богатырева, В. М. Жирмунского, В. И. Абаева, У. Б. Далгат, Е. М. Мелетинского, И. Н. Голенищева-Кутузова и др. Только на путях диалектич. и ист. материализма возможно в будущем построение подлинно научной теории мифа, к-рая в настоящее время находится еще в стадии разработки. (Подробный разбор мифологич. теорий см. в ст. А. Ф: Лосева "Мифология" в 3-м т. Философской энциклопедии, М., 1964). Лит. см. при статьях: Вавилоно-ассирийская религия и мифология, Древнегреческая мифология и религия, Древнегерманская мифология и религия, Древнеегипетская мифология и религия, Древнеиндийская мифология, Древнеиранская мифология, Древнеримская мифология и религия. Кроме того, общие, а также спец. работы: Мелетинский Е. М., Происхождение героич. эпоса, М., 1963 (имеется библ.); Токарев С. A., Что такое мифология?, "ВИРА", 1962, в. 10; его же, Религия в истории народов мира, М., 1964; его же, Ранние формы религии и их развитие, М., 1964; Золотарев А. М., Родовой строй и первобытная мифология, М., 1964; Шаревская Б. И., Старые и новые религии Тропич. и Юж. Африки, М., 1964. А. Ф. Лосев. Москва.
